— А ты, что?
— Не знаю, — пожала она плечами.
— А, что тут знать? Уходи, — неожиданно поддержал ее капитан.
— Можно я вещи соберу и тогда уйду?
— Как знаешь, — не настаивал Лерц. Теперь Дюран обратилась к немцу.
— Господин майор, я соберу вещи и присоединюсь к вам, — обещала она. Шнайдер кивнул головой и, повернувшись, быстро стал удаляться в сопровождении группы прикрытия.
— Господин капитан, что же дальше будет? Немцы теперь нам враги? — семенила баронесса следом за командиром.
— Выходит, что так. Политика! Мать ее пере мать! — выругался Лерц.
— Теперь Сандалор переметнется к американцам и англичанам? Мы же с ними воевали. А король? — сыпала вопросами Дюран.
— А как же вы? Почему не присягаете новой власти?
— Послушай «Красная туфелька», я присяге не изменял и король наш жив здоров, — впервые командир полностью назвал ее позывной.
— Выходит, что вы выступаете против Совета Национального Спасения? — уточняла Дюран.
— А ты думаешь, почему я немцев предупредил?
— Но почему с ними не хотите уйти?
— Это моя земля. Да может их еще прикрывать придётся. Жак Бернар народ баламутит, что может дойти еще и до столкновений, — особо не хотел разговаривать командир полка. Они дошли до штаба. Здесь их встретил начальник особого отдела.
— Переговорили? — задал вопрос особист.
— Да, — устало бросил Лерц.
— Нам и самим отсюда уходить надо. Шнайдер сказал, что Август второй в Триксиле, под защитой частей вермахта, — поделился информацией капитан. Патрик расцвел в улыбке.
— Значит не все потеряно. Немцы короля не бросят, да и побережье им оголять нельзя. Я думаю, они введут войска в Сандалор, как это было в Италии. Верные части еще понадобятся королю. Надо прорываться в Триксил, — размышлял вслух Патрик.
— Шнайдер мне это предлагал, — вспомнил Лерц.
— И что вы? — хотел знать его решение Робер.
— Капитан отказался, — вместо него ответила Дюран.
— Что? Это наш шанс! Оставаться нельзя, — возбудился Патрик. Командир полка посмотрел на молодого энергичного особиста. А может он и прав?
— Робер, готовьте грузовики, попытаемся пристроиться к колонне немцев, — отдал он приказ, поверив в харизму молодого офицера. Дюран повернулась в сторону офицерской казармы, откуда пришла.
— А ты куда? — остановил ее особист.
— Вещи собирать, — растерянно ответила она.
— Какие вещи? Там заговорщики. Моли бога, что тебе удалось уйти.
— Но, там письма, фотографии, — развела она руками.
— Забудь. Тебя обязательно начнут спрашивать, зачем тебя вызывали в штаб. Ты хочешь сорвать всю операцию? — строго спросил Патрик.
— Я что ни будь, придумаю, совру, — молола языком баронесса.
— Мы так рисковать не станем. Кто у них главный? — задал вопрос особист. Дюран виновато опустила голову.
— Что молчишь? Не знаешь или не хочешь говорить? Это тебе не пансионат благородных девиц! — прикрикнул на нее мужчина.
— Жак Бернар, заместитель капитана и Мишель Дюбуа из пилотов, — опустив голову, промямлила Селина.
— Я же тебе говорил, что Жак вместе с ними, — заметил Лерц.
— Это плохо. Бернар опытный офицер и от него можно ожидать чего угодно. Оружие у них есть?
— Я видела солдат с винтовками, — доложила девушка.
— Это плохо. Господин капитан, я за машинами, а вы готовьте людей к эвакуации, — распределил обязанности особист. На аэродроме загудели моторы, и в небо взлетела зеленая ракета. По взлетной полосе промчался мессершмитт и взмыл в небо. Следом второй, третий… Селина задрав голову, смотрела, как взлетают самолеты. Очередной истребитель вырулил на рулежку и тут в его сторону полетели снаряды 25 миллиметровой зенитной пушки Гочкисс, предназначенной для отражения атак вражеской авиации.
— Зенитчики бьют! — вскрикнули солдаты из роты охраны и спрятались за мешки с песком. «Мессершмитт» с такого расстояния порвало просто на куски, оставив на бетонке горящий остов. Зенитчики перенесли огонь на следующий, сотворив из него факел. Немцы ответили беспорядочной ружейной стрельбой в сторону позиций зенитчиков. Из офицерской казармы защелкали винтовочные выстрелы в сторону позиции фашистов. Лерц приказал полоснуть из пулемета по окнам казармы, в которой засели бунтовщики. И тут поехало, понеслось. Пули защелкали по стенам штаба. Дюран заскочила в здание и присела на пол. Противоборствующие стороны поливали друг друга огнем пока взлетевшие «Мессершмитты» не отработали по позициям зенитчиков. На какое-то время все стихло. Оставшиеся невредимыми самолеты люфтваффе взмывали в небо, минуя на взлетной полосе горящих товарищей.
— Уходят! — загалдели солдаты, заметив, как на предельной скорости стали покидать аэродром грузовики с немецкими вояками. От склада ГСМ в сторону штаба приближалось два «Ситроена Т45».
— Наконец-то! — обрадовался капитан. В тот момент, когда первые солдаты королевской армии Сандалора забрались в кузов, снова заработал 25 миллиметровый Гочкисс, но теперь уже в их сторону. Селина, не успевшая выйти из штаба, упала на пол. Ей на голову посыпалась штукатурка, потом что-то грохнуло, и она потеряла сознание. Очнулась от того, что кто-то лил ей на лицо воду. Она мотнула головой и утерлась пятерней. Сквозь выбитую оконную раму дул свежий ветерок. Во дворе горело два грузовика, возле которых лежали тела убитых. Где-то не очень далеко шла перестрелка. Голова просто раскалывалась от боли. Девушка дотронулась до того места, которое беспокоило ее больше всего. На пальцах кровь.
— Как ты? — присел возле нее Робер. Дюран сморщилась от боли.
— Нормально, — прошептала она.
— Где это? — осипшим голосом спросила девушка, имея в виду перестрелку.
— Скорее всего, колонна Шнайдера, попала в засаду.
— Идут! — закричал неизвестный солдатик, пробежавший по коридору.
— Кто идет? — погладила Дюран свою разбитую голову. Патрик передернул затвор винтовки.
— Долго ты в отключке была. Подмога к нашим заговорщикам из Нетл-Драза прибыла. Вторую атаку отбиваем. Пуля, свистнув у них поверх голов, выбила щербинку в стене. В выбитую дверь заглянул капитан с револьвером в руке. У него под ногами скрипело битое стекло.
— Ты жива? — приятно удивился Лерц.
— Капитан, что с ней делать будем? — опередил Патрик, девушку, своим вопросом.
— Жалко ведь, убьют, если с нами найдут.
— Закрой ее в свою камеру. Пусть думают, что ты ее арестовал по делу Поля Мореля. Ты слышишь девочка? По делу Поля Мореля, — повторил Лерц.
— А вы? — не до конца понимала сложившуюся ситуацию баронесса. Мужчины переглянулись.
— Мы сделали свой выбор. Пистолетик свой оставь, он мне еще пригодится. Судя по всему, это последняя атака, на больше нам патронов не хватит. Прощай, девочка! — не весело сказал Лерц.
— Господин, капитан! — пискнула Селина.
— Не надо слов. Робер, забирайте ее быстрее.
Особист закрыл ее в одиночную камеру, которая странным образом осталась невредимой. Баронесса услышала беспорядочную стрельбу, взрыв гранаты, а затем одиночные пистолетные хлопки. Затем наступила тишина. Звенящая, зловещая. Ей на смену пришли голоса людей и шарканье ног. Она была так напугана, что даже не знала, что делать, звать людей или молчать? Кого-то с той стороны привлек замок на двери и после некоторой возни двери открылись.
— Я же говорил, что тут кто-то есть! Смотри баба! — раздался удивленный голос.
— Какая она тебе баба? Форму видишь летную? — услышала она и второй голос, принадлежащий пожилому военному.
— Разве бабы летчиками бывают? — недоумевал первый.
— Бывают, не бывают. Тащи ее к командирам. Пусть сами разбираются.
Селину вытолкали из развалин штаба. На плацу под охраной солдат, с трехцветными повязками на руках под цвета флага Сандалора, стояла группа военных. Некоторые из них были ранены. Одного взгляда баронессе хватило, чтобы заметить среди них командира полка, с закопченным сажей лицом и оторванным погоном. Он стоял рядом с Робером, который бледный как стена держался рукой за свой бок. Между пальцев особиста сочилась кровь. Солдаты немного растерялись, куда ее девать? Вроде как баба, не враг же?
