«Может, она чувствует себя так же, как я — под взглядом Фернандо?»
Прошло пять месяцев с тех пор, как Аш касалась его тела в постели, но пальцы все еще хранили воспоминания о мягком тепле его члена, об искристой бархатистой коже, о напрягающихся под ее ладонями ягодицах. Фернандо… пережил ли он карфагенское землетрясение? А если и выжил — он, должно быть, давно развелся с ней. Слишком опасно для германского рыцаря-отступника иметь жену из франков…
«А быть братом бургундской герцогини? — внезапно сообразила Аш. — Хмм… Если он и выжил, боюсь, у него крупные неприятности».
— Пошли, — Флора возникла у нее за плечом, с любопытством покосилась на подскочившую от неожиданности Аш, но промолчала. Кожа герцогини еще сохранила легкий румянец, но, быть может, это от растирания грубым полотном?
— Сколько на это уйдет времени?
— До завтрашней примы.
— Вся ночь? Зараза…
Флору одели в тонкое платье из белой овечьей шерсти, прикрыв его белой полотняной накидкой, тоже простой, без всяких украшений. Аш повернулась к своему пажу за шляпой и солдатским плащом — холод каменных стен уже сейчас, почти сразу после заката, пропитывал воздух — и сдержанно улыбнулась.
— Зачем еще это бдение? Из тебя и так получилась отличная герцогиня…
Флора, безуспешно пытавшаяся просунуть локоть в разрез висячего рукава, остановилась и уставилась вслед уходящим прислужницам.
— Это не честно!
Аш подошла ближе, помогла ей управиться с рукавом и взглянула на занавес, скрывающий тоннель, уходивший в глубь часовни. Оставив за спиной пажа и эскорт, шагнула вперед и приподняла толстое полотнище.
— Герцогиню, насколько я понимаю, полагается пропускать вперед?
Флора не улыбнулась.
В кольцах на стенах низкого коридора горели факелы, в воздухе висела едкая копоть. Пальцы Аш невольно потянулись к рукояти торчавшего за поясом кинжала. Она блаженствовала, оставшись на время без брони, но к телу пробирался холодок, и Аш поплотнее закуталась в плащ. Шедшая впереди Флориан вдруг остановилась, сказала, не поворачивая головы:
— Сегодня мне пришлось приказать кое-кому покинуть зал совета.
Аш выпустила занавес, который, упав за спиной, отгородил их от мира, оставив вдвоем под низким гранитным сводом. Аш зашла вперед, чтобы заглянуть в лицо застывшей на месте герцогини.
— И они ушли, — Флора подняла голову. — Если бы захотела, я могла бы приказать страже вышвырнуть их за дверь.
Аш глянула вперед: второй занавес не колыхнулся: священников еще нет.
— В том-то и беда, — голос Флоры глухо отдавался от древних каменных стен.
— А ты еще подожди! — задумчиво усмехнулась Аш, подхватывая герцогиню под руку и неторопливо направляясь к дальнему концу тоннеля. — Подожди, пока тебе в самом деле захочется отправить кого-нибудь к черту. Тогда научишься срезать углы…
— Ты хочешь сказать, я незаконно воспользовалась свалившейся на меня властью? — оскорбленный тон прикрывал рвущуюся наружу панику.
— С каждым хоть раз да случается. С каждым командиром копья, с каждым сотником… с каждым правителем.
— И с тобой? — почти выкрикнула Флора.
— Со мной? — Аш пожала плечами, выпустив локоть своего лекаря, но продолжая размеренно шагать по коридору. — Со мной было… когда я приказала шестерым своим парням изувечить одного болтуна. В каком-то городишке в северной Франции… не помню названия.
Ей был виден освященный факелами профиль идущей рядом женщины, Аш чувствовала в ней сдерживаемую дрожь.
— Как это было?
— Какой-то горожанин сказал: «Эй, крошка, хоть ты и напялила штаны, и мечом размахиваешь, а все равно не присев на корточки не поссышь». Ему это показалось очень остроумным. Я и подумала: «Ладно же, со мной шестеро крепких ребят в кольчугах, купленных на мои деньги и в моих доспехах»… Они превратили его в коровью лепешку, разбили лицо и оба колена…
На обращенном к ней лице Флоры было отчаяние.
— И сколько бы продержалась твоя власть, если бы ты оставила эту шуточку безнаказанной?
— О, минут пять, — Аш подняла бровь. — Но, с другой стороны, не обязательно было позволять калечить его. И не обязательно было соваться в тот день в город, напрашиваясь на неприятности.
Аш не сознавала обозначившейся на ее лице смеси хулиганской усмешки, стыда и сожаления.
— Я была совсем тогда девчонкой. Лет четырнадцать, что ли. Флориан, от этого никуда не денешься. В первый раз, когда пятьсот парней встречают тебя приветственным криком, от которого земля дрожит, и идут в бой, потому что ты приказала… начинаешь чувствовать себя всесильной. И иногда так оно и есть.
— Не хочу!
Аш протянула руку отодвинуть в сторону второй занавес.
— Повторишь это через полгода, если доживем. Стоит только попробовать, и обратного пути уже нет. Но и увлекаться не стоит, — она отдернула тяжелую материю. — Если ты слишком часто пользуешься этим, люди перестают тебя слушать. Ты уже не командуешь, просто возглавляешь…
Флора плотнее натянула на плечи накидку.
— И тебе не страшно? Командовать целой армией!
Аш сверкнула короткой улыбкой.
— Спроси Бальдину, она стирает мои штаны!
Флориан смотрела на нее с застывшим лицом, не отвечая на улыбку.
«Ей нужен серьезный ответ, но я боюсь отвечать».
Аш выкрикнула:
— Эй, там! Есть в этой часовне чертов священник? И где ваш чертов епископ?
Старушечий голос укоризненно произнес:
— Он освящает часовню, юная дама. Вы хотите его поторопить?
Аш вступила в преддверие часовни, почти ожидая увидеть перед собой Джин Шалон, но возникшее перед ней старческое лицо ничем не напоминало высокорожденную тетушку ее лекаря. Схожи были только голоса. В холодном воздухе чадили факелы, и Аш прищурилась, разглядывая круглолицую пухлую старушку в платье, из-под которого виднелись края целого кочана нижних юбок, и мелькнувшее у нее за спиной лицо мужчины, показавшееся смутно знакомым.
— Мадам, — заговорил мужчина, откидывая клобук, под которым сверкнула розовая плешь. — Наверняка вы меня не помните, но возможно, узнаете Джомберта. Этот пес стоит того, чтобы его запомнить. Это моя жена Маргарет, а сам я Куларик, доезжачий герцога. — Его водянистые глаза обратились на Флору дель Гиз, — то есть, герцогини, прошу прощения вашей милости.
Холодный нос ткнулся в ладонь Аш. Она нагнулась почесать за ухом белого пса, обнюхивавшего меховую оторочку ее камзола.
— Джомберт, — воскликнула она. — Конечно, я помню! Это вы пришли в визиготский лагерь просить пропуска для Охоты!
Лицо мужчины расплылось в довольной улыбке, но его жена смотрела по-прежнему враждебно. Аш понадобилось несколько секунд, чтобы опознать этот взгляд. «Ну, я не собираюсь учиться воевать в юбке ради ее удовольствия!»
