– Попался! – прямо сквозь запертую дверь, вышибив ее так, словно кроме трухи ничего не было, выскочили два урода, похожих на картинки из учебника по самобичеванию. Перетянутые стальными полосами черепа, выпученные глаза и рты без губ и десен, раскрытые в торжествующем крике.
Может, они и были бойцами, но слишком много времени уделяли своему внешнему виду, чем боевым качествам. Тем более, что кроме холодного оружия, а точнее, заточенных кусков металла, у них ничего не было. Первый выпрыгнувший напоролся на выставленный ствол пистолета и не успели ни среагировать, ни увернуться. Пуля, выпущенная буквально в упор, разнесла ему череп и только стальные полосу не дали ему разлететься во все стороны. Второй даже не замедлил ход, перепрыгивая через тело собрата, но реакция Саши оказалось все же быстрее. Увесистый кусок металла, которым нападавший пользовался вместо оружия, траекторию своего движения уже не мог изменить, поэтому было достаточно сделать шаг в сторону, чтобы благополучно избежать преждевременной смерти. Обрезок рассек воздух всего в нескольких сантиметрах от лица Саши, но не задел его. А вот он в ответ ударил нападавшего снизу вверх по локтю, заставив выпустить оружие. Потеряв свой тесак, он не растерялся, и бросился на Сашу, целясь зубами в горло. Эту атаку сорвали прямо на подходе. Саша ударил кулаком левей руки в горло, а рукояткой пистолета ударил по виску, отчего у нападавшего помутнело в глазах.
Прижав ногой слабо шевелящееся тело к полу, Саша наел пистолет ему между глаз и задал только один вопрос:
– Кто вы такие? – для пущей убедительности надавил на грудную клетку, лишив возможности свободно дышать.
– Мы длани пророка карающие, – захрипел мазохист, не обращая внимание на то, что из разбитого рта пошла кровь, – искупители земли грешной, истинно свободные на пути нашем.
Подобную религиозную бредятину Саша не собирался выслушивать. Коротко ударив пленника в лицо пистолетной рукояткой, он повторил вопрос.
– И бессильны те, кто не идет тропами нашими, кто не верит отцам нашим, – продолжал читать на распев мазохист, коверкая слова от того, что не мог их выговаривать толком, – прощены только праведные, путь познания избравшие, путем истинным верно идущие…
Сзади раздались восторженные крики, и Саша понял, что его снова нашли. Дальнейший допрос больше не представлялся возможным, и просто оборвал странную молитву своего пленника по полуслове, спустив курок. Перешагнув через простреленное тело, он побежал вперед, надеясь, что коридор не кончится тупиком. Преследователи позади радостно вопили, чувствуя, что нагоняют, крики становились все злее и сильнее.
Саша резко развернулся и вскинул пистолет. Преследовавшие не пользовались никакими правилами светомаскировки, бежали с фонарями и факелами, поэтому прицелиться в человека труда не составляло. Как только он началась стрелять, крики сразу оборвались, сменившись стонами боли и ярости. Точно прицелиться было нельзя, можно было только в корпус стрелять. Двое или трое упали с первых же выстрелов, остальные еще некоторое время продолжали напирать вперед, подталкиваемые товарищами сзади, но вскоре все равно остановились. Каждая пуля находила себе жертву.
Расстреляв одну обойму, Саша сразу вставил другую и снова приготовился стрелять, только заметил боковым зрением другую толпу преследователей, вынырнувших из параллельного коридора и радостно устремившаяся к нему. Пришлось бросать позицию и снова бежать, слушая за спиной улюлюканье и довольные вопли. Преследователи и не думали отставать.
Постепенно Саша на бегу стал понимать их план. Постоянно сворачивая и разделяясь, они загоняли его в восточную часть сектора, отгоняя все дальше от шлюза и возможного пути спасения. А как-либо повлиять на это он уже не мог – любая задержка грозила ему возможностью встретится со всеми уродами сразу, с размаху угодив в их толпу. И главное, он начал чувствовать, что задыхается. Даже тренированным легким нужен перерыв, чтобы восстановить силы. Сейчас же ему ничего подобного не давали, постоянно заставляя бегать.
Вбежав в очередную комнату, из которой вело сразу несколько дверей, он перепрыгнул через старый диван, жалобно хлипнувший от столь грубого обращения и сел на корточки. У него было примерно с полминуты, чтобы решить, что делать дальше. Вечно это погоня продолжаться не могла, надо было либо брать ситуацию в свои руки, либо падать как загнанный олень, надеясь на милость победителей. С последним согласится было крайне трудно, поэтому Саша склонился к первому варианту. Пора по-настоящему принять бой и заставить эту мразь жалеть, что она с ним связалась. Сунув пистолет обратно за пояс, он снял автомат и перевел в режим автоматической стрельбы. Вынув все имевшиеся запасные магазины из разгрузника и положив их рядом на пол, Саша сел поудобнее и прицелился в дверь, из которой вышел. Единственная граната, снятая с тела Гая была оставлена на последний момент, как последняя спасительная палочка.
Первым вбежал запыхавшийся урод, державший в руках большой двусторонний топор. Пуля пробила ему голову и откинула обратно в дверь. Через секунду тело швырнуло назад, как встречным потоком человекоподобных созданий, больше всего на свете желавших добраться до Саши. Их встретил автоматический огонь единственного ствола, выставленного как защита. В узком проеме и на небольшом расстоянии пули автомата произвели страшный урон. Пробивая по одному или два тела, они не теряли всей своей убойности и могли забрать еще одну жизнь. Саша не мог полностью использовать автоматический режим, потому что ствол сразу начал забирать вверх, круша потолочную плитку и перекрытия.
Не меньше половины преследователей полегло там сразу, но остальные даже не замедлились. Хватая тела уже убитых, он пользовались ими как щитами, чтобы лезть дальше, выполняя то ли чей-то приказ, то ли собственную волю.
Обойма опустела слишком быстро, оборвав стрельбу и сменив трескотню выстрелов слабыми щелчками вхолостую работающего механизма. Саша успел ударить прикладом в лицо ближайшего нападавшего, выиграв время, чтобы выхватить пистолет. Выстрел в упор превратил в кашу лицо следующего, откинул тело назад, но врагов все же было слишком много.
Кто-то прыгнул сзади, попытавшись всадить нож в спину, но защитный костюм принял всю силу удара, и оружие соскользнуло, только распоров верхний слой брезента. Саша даже не глянул, только просунул пистолет под мышкой и выстрелил, не целясь. Отшатнулись с криком боли, и то хорошо.
Сразу двое впереди оказались неожиданно близко от него. Первого успел ударить рукояткой в висок, оглушив ударом по шлему, но второй схватился за руку и принялся ее выкручивать, чтобы выбить оружие. Саша ударил его в лицо левой, но необходимые секунды уже были потеряны. Сзади ударил ножом еще раз, попав в колено и пробив на этот раз защиту. От боли он упал на одно колено, устояв только потому, что правую руку продолжали выкручивать. Удар в лицо пришелся по противогазу, но сила удара сломала ему нос и разорвала кожу на лбу. Он вслепую ответил, но промахнулся. Брызнувшая кровь залила линзы противогаза, закрыв обзор, и попала в фильтры, затруднив дыхание.
