Пять дней я, матерясь, в сопровождении приданного комендантом летехи, гулял по городу, ожидая пока хляби небесные просохнут. Зато пива напился вволю и полетел не в Регенсбург, как планировалось изначально, а сразу на аэродром под Карлсруэ, где меня и встретили, перебазировавшиеся к этому времени из Регенсбурга, ребята. Точнее Гек и не виденный уже почти месяц Макс. Парни прикатили на новеньком 67 ГаЗоне, оборудованном дугой, с турелью под пулемет и невзирая на крики дежурного, выперлись на поле, на машине. Как выразился Пучков – "чтобы тебя, как наркома, возле трапа встретить". В результате этих действий, я был встречен громкими воплями дежурного, которые были слышны даже сквозь шум останавливающихся винтов. Когда вышел, даже не понял, что происходит и почему столько матов? Тем более, что сразу пришлось отбиваться от пытавшегося повиснуть на мне, соскучившегося Лешки. При его росте, попытка зависа на командире смотрелась просто смешно, поэтому скандальный дежурный удивленно замолк, а когда я пообещал наказать подчиненных своей властью, недоверчиво хмыкнув и оглядев комбезы нарушителей спокойствия, сказал:
– Вот, разведка, вечно у них все не по-людски. Ладно, замнем... Но в следующий раз, если такое повторится, рапорт напишу!
После чего, утопал в свою будку. А я, избавившись от повизгивающего Гека, пожал руку довольно улыбающемуся Максу и тут же вручив обоим презенты, запрыгнул в машину...
Пока ехали до точки, крутил головой наблюдая за окружающим пейзажем и людьми. Мда, никакого отличия. В смысле это меня еще в Швейцарии удивило – разницы между страной банков и юго-западной Германией я не увидел. Дети, да и многие взрослые рассекают в кожаных шортах на широких лямках, шляпы эти, с идиотским перышком так же в моде, архитектура идентичная, язык... Да и вообще – между этими местами и Восточной Пруссией было гораздо больше разницы, чем между ними и Швейцарией. А это значит, что при наличии документов любой нацист может совершенно без проблем затеряться на сопредельной территории и никто его сто лет не вычислит. Да и что из себя представляют швейцарские пограничники я уже понимаю достаточно хорошо, поэтому наша будущая работа действительна необходима.
Хотя, честно говоря, я бы предпочел район Берлина. Уж очень хочется на колонне Рейхстага что-нибудь написать от себя лично. Правда там сейчас затишье – город блокировали и чего-то ждут. Немцы несколько раз предпринимали попытки извне разрушить блокаду, но ничего у них не вышло. Просто сил не осталось, так как в Польше, при окружении, они потеряли практически всю группу армий "Центр". При сокращении линии фронта сопротивляемость вермахта конечно возросла, но это уже не играло особой роли. Фольксштурм и остатки вермахта ничего не могли противопоставить обученным и опытным бойцам Красной Армии. Можно было конечно все закончить одним ударом, только командование берегло людей, предпочитая постепенно перемалывать живую силу и технику противника артиллерией и авиацией. Но это на северо-западе Германии. А вокруг Берлина – тишина, с боями местного значения. Тишина, наступившая после взятия Зееловских высот. Точнее не взятия, а превращение этого так и недостроенного укрепрайона в лунный пейзаж.
Войска Первого Белорусского в лоб на них не поперли, а нанесли фланговые удары с севера и юга, при этом израсходовав практически весь фронтовой резерв боеприпасов. Но эти самые боеприпасы сейчас ускоренными темпами подвозятся, зато наши потери в живой силе, при проведении этой операции, одни из самых маленьких за все время наступательных боев. Из чего я сделал вывод, что Георгий Константинович, если его не гонят вперед категорические приказы и карьерные побуждения, вполне умелый и знающий комфронта.
Единственно непонятно – после пополнения резервов что будет? Штурм Берлина? Так в нем сейчас окопался почти полуторастотысячный гарнизон и город из себя представляет довольно крепкий орешек. В других местах немцы сдаются пачками (особенно на западе, где продвижение союзников сдерживают не боевые действия, а скорость подтягивания тылов), а вот в столице рейха сдаваться пока не желают. И на севере тоже – за каждый фольварк цепляются. Только там все равно проще – при совершенно полном господстве в воздухе советской авиации, их быстро запинают. Но что делать с Берлином?
В щебенку раскатывать вроде как жалко, ведь это уже как ни крути – свое. Да и гражданских там больше миллиона и если их покрошить, то потом новые отношения будет выстраивать несколько сложнее. Только своих солдат, могущих погибнуть при штурме отлично укрепленного города жальче гораздо больше. Наверное поэтому там сейчас и тишина – советское командование крутит этот город в руках, как того колобка, думая при этом – "хоть бы пукнул, чтобы дырочку увидеть".
А Геббельс при этом, заливается соловьем. Правда у него не просто башню снесло, а остатки мозгов испарились, потому что главный пропагандист Рейха в последней речи заявил, что у них сейчас очень выгодное стратегическое положение и руководство страны, собрав вокруг себя наиболее боеспособные части, сначала перемелет русские орды в городе, а потом отбросит их за пределы страны. Ага – особенно если учесть, что в Греции боевые действия практически прекратились, в Югославии и Австрии так же. Восток, юг и центр Германии тоже наш. Во Франции немцы сдаются ударными темпами...
Ну, я же говорю – больной человек, хотя что ему еще говорить? Вундервафлей грозился. Тем, что англичане с американцами не допустят большевистских упырей в Западную Европу, тоже все уши прожужжал. Мистику вспоминал, про божественное вмешательство трындел. Ничего не помогло... В общем, приемлимо-фантастические варианты закончились, осталось только полный бред нести. А вот партайгеноссе Гитлера что-то уже дней пять как не слышно. Я прямо волнуюсь. Ну как, бесноватый решит соскочить и яд сожрет, как это в моем времени было? Кого тогда вешать будем? Конечно, то что наши возьмут Фюрера живьем надежды было очень мало, но хоть помечтать то можно?
Представив висящего Адольфа я улыбнулся и в этот момент, наш ГАЗик, сигналом заставив прижаться к обочине раздолбаный "Студебеккер", кузов которого был набит какими-то мешками, свернул влево, а Гек сидящий за рулем сказал, показывая пальцем:
– Вон наши дома стоят. А вон и командир нас встречает...
Возле одного из строений действительно стоял Гусев, который зажав в зубах папиросу, радостно скалился, увидев мою физиономию. Плавно затормозив напротив Сереги, машина остановилась, и я тут же попал в руки командира спецгруппы ставки. Слегка помяв друг-друга, мы расцепились, и командир сказал:
