— Дошло. Но и бегать от кардинала мы не будем. Иначе это вызовет еще больше подозрений. Лучше сделать наоборот. Мы у него на виду, но и его действия нам открыты. Может понадобиться увести его в сторону, оборвать какие-нибудь нити, которые мы не заметили. От вопросов кардинала нам уходить нельзя.
Давайте вот что сделаем. Сегодня четверг, и мы хотели с Амандой отлучиться по кое-каким делам денька на два-три. Пока там Ришелье доберется до Парижа, пока разберется, что тут творится, нам беспокоиться не о чем. Соберемся здесь во вторник, и вы с Катрин расскажете, что тут будет происходить. Тогда и увидим, грозит нам что-нибудь или нет. Незачем самих себя заранее пугать.
— Во вторник? Ну, давайте во вторник. Мальчики, вы как? Понятно. Договорились. О, вот и ужинать нам несут! Серж, а вы с Амандой случаем не туда собираетесь, где удивительное винцо растёт? Нет? Жаль.
* * *
И опять мы с Анной в древнеримском лесу. Деревья тихо шумят листвой, трава шуршит под ногами, птахи заливаются переливчатыми песнями, едва ощутимый в лесу ветерок словно набрасывает тонкий флёр таинственности на этот мифический мир. Дышится легко и свободно даже в такую жару. Пока шли до виллы, я вспомнил:
— У тебя в библиотеке есть чудесная книга об охоте с великолепными иллюстрациями.
— Есть. Хорошая книга.
— Пьер от нее в восторге.
— Неудивительно для заядлого охотника.
Помолчали.
— Хочешь, чтобы я ее ему подарила?
— Твое дело.
— А Армана что привлекло?
— Я лучше не буду говорить.
Опять пауза. Владелица библиотеки перебирает в уме свои литературные и познавательные сокровища.
— Понятно. Любовные похождения кавалера де Гриньи.
Чудо несказанное в полном составе стоит в дверях виллы и внимательно смотрит на лес.
— Похоже, они куда-то собрались, — говорит Анна.
— Нет, нас ждут. Услышали мои шаги.
— Удивительные создания!
Какие же они все тепленькие, приятненькие на ощупь! Если бы не Зубейда…
— Александра нет, — поведала Ферида.
— Кашу есть будете? — спрашивает Охота. — Мы еще не начинали. Поделимся.
— Будем, — улыбается Анна.
Здороваемся с Маром и усаживаемся за стол. Каша, сыр, молоко. Простая и здоровая пища. Хорошо тут.
— От комиссара тебе привет, и от Люсьены тоже, — сообщает Ферида.
— Антогора, а тебе в Париже понравилось?
— Еще бы! А картины-то какие! А танцы!
— Видели бы вы Антогору, когда мы не предупредили ее, что сейчас мимо поедет поезд, — заливаются смехом Ферида с Охотой.
— Видели бы вы Фериду и Охоту, когда мы поселились на постоялом дворе и я вспомнила о поезде, — оборвала их Антогора.
Обе хохотушки мигом смолкли и уткнулись носами в свои тарелки. Охота даже непроизвольно поерзала задом по сиденью. Словно проверяя, всё ли там в порядке. Видно, воспоминания еще достаточно свежие. Переглянулась с Феридой, и они снова заржали, но уже вместе с Антогорой.
— Денег у нас достаточно для похода в Гешвиг? — поинтересовался я, когда мы поднялись в библиотеку.
— Похоже, что вполне, — отвечает Анна, доставая кошелек и листая ассигнации. — Почти четыре тысячи марок. Антогора, у тебя сколько есть?
— Сейчас переоденусь и посмотрю.
Прибегает в курточке и шортиках. Содержимое карманчиков вываливается на стол. Начинает считать, шевеля губами. Спуталась. Анна порывается помочь, но я останавливаю ее жестом.
— Две тысячи четыреста двадцать, — со вздохом облегчения заканчивает Антогора и снова распихивает деньги по карманчикам. — Анна научила.
— Класс! Тогда пошли.
— А мы? — хором восклицают Охота и Ферида.
— А что вы? Мы работать идем, а вы что там будете делать?
— Смотреть.
Оглядываюсь на Анну. Та пожимает плечами.
— Идите, переодевайтесь, — восторженный визг, и девочки испарились.
Никого не встретив, прошли сад, лес и озеро. Через стены Анна провела Фериду, а я — Охоту с Антогорой. Но наконец мы у коричневой дороги, и Анна объясняется с остановившимся водителем. Проблема. В машине на всех не хватает мест.
— Придется одну из вас бросить здесь, — говорю я амазонкам. — На обратном пути заберем.
Смотри-ка — привыкли уже, и мои шутки их больше не пугают. А водитель не уезжает. Не может решиться бросить на дороге такую бесподобную компанию. Что-то говорит Анне, а она мне:
— Возьми кого-нибудь из девочек на колени.
Беру Антогору. Она обхватывает меня за шею, и через пять минут мы высаживаемся у отеля.
— Ни стыда, ни совести у некоторых нет, — бурчит Охота. — Единственного мужчину я бы к себе на колени посадила. А она, видишь, сама взгромоздилась.
— Будем Элизу звать и машину брать напрокат? — спрашиваю Анну. — Как думаешь?
— Не знаю. Можно бы и пешком или на автобусе. Наследник архива Швейцера живет не так уж далеко. Но нам потом до камня еще добираться и девочкам нужно будет чем-то заняться, пока мы будем разбираться с бумагами.
— Ясно, звони.
Заходим в отель, и Анна оккупирует телефон на стойке портье. За стойкой всё тот же дружелюбный к нам молодой мужчина приветливо кивает Антогоре как хорошей знакомой и пытается завязать с ней разговор, постреливая глазами и в сторону Охоты с Феридой. Батюшки! Антогора-то говорит с ним какими-то немецкими словами. Запинается, часто замолкает на несколько секунд, но говорит!
— Антогора, ты, сколько дней пробыла здесь с Анной?
— Четыре.
— У меня нет слов!
— Элиза сейчас подойдет, — сообщает Анна. — А наследника тоже зовут Генрих. Говорит, что ему звонили из муниципалитета и просили нам помочь. Наверное, Михаэль Рюгер. Генрих весь день будет дома. Так что мы можем зайти к нему в любое время. Где будем ждать Элизу?
— Антогора, скажи своему собеседнику, чтобы Элиза искала нас в кафе отеля.
Антогора передала это портье, ткнув пальцем вглубь вестибюля. Разговор тем не менее продолжается, и намерения прервать его не наблюдается. Чувствуется, что Антогоре интересно и приятно блеснуть знанием чужого языка. Анна улыбается, а Охота с Феридой озадаченно прислушиваются к непонятной речи своей подруги.
— Смотри, как это делается, — шепчу я Анне и во всеуслышание говорю: — В кафе, наверное, мороженое подают…
Диалог на немецком языке мгновенно смолкает из-за неуловимого невооруженным глазом исчезновения одного из собеседников. Портье с недоумением смотрит перед собой. В кафе и в самом деле есть мороженое. На третьей порции ванильного появляется Элиза. Доедаем и отправляемся в уже знакомый гараж. Наш темнокрасный лимузин свободен. Антогора сама оплачивает прокат и расписывается в бланке. Тихонько толкаю локтем Анну в бок.
