Лейтенант — пехотинец представился Игорем Буданцевым. Был он из Москвы. Учился в педагогическом институте. Осенью прошлого года был направлен на краткосрочные курсы в военное училище. По окончанию курсов, был направлен в 62 УР. Войну вместе с тремя бойцами своего взвода, встретил у Западного Буга. Оборону держал в недостроенном пулеметном ДОТе. Из оружия у них был станковый пулемет и несколько винтовок. Патронов, продовольствия и воды было мало, экономили. Личное оружие Игорю выдать не успели. Связи с соседними ДОТами и командованием не было. Пехотного прикрытия тоже не имели. Держались до вечера. Ночью удалось связаться с соседями. От них узнали, что есть приказ командования УРа отступать, так как немцы уже в нашем глубоком тылу. Решили выходить к нашим вместе. Собралось восемь человек. Через поля в пущу удалось пробраться без боя. По всем дорогам двигались колонны немцев. Никто не знал куда идти. Поэтому двигались ночами общим направлением на восток. Питались, чем придется. Ночевали в оврагах или рощах. С местными не связывались, несколько раз видели, как они сдавали проходящим немецким частям наших пленных. Несколько дней назад рано утром в районе Каменца на их группу напали немцы. Игорю от них удалось скрыться, так как он спал в стороне от всех. Что случилось с остальными, не знает. Оставшись один, решил идти дальше. Вчера вечером попал к немцам в плен. После обыска немцы привели его на хутор и засунули к пленным в сарай. А утром присоединили к остальным командирам.
В принципе все было понятно. Рассказанные истории достаточно правдоподобны. Летунам я верил полностью. Тем более что на хуторе есть еще три свидетеля их похождений. А вот с Буданцевым сложнее. Есть в его рассказе Игоря некоторые нестыковки. Например про ночевки в поле и лесу. Где вы видели, чтобы человек после нескольких дней блужданий был бы такой чистый и опрятный? Нигде. Вот и я о том. Грязный он будет весь. Форма помнется и испачкается, руки будут в грязи, как ты не отмывайся все равно где‑нибудь да останется. Хотя бы под ногтями. А тут ничего такого… Хоть и не нравится он мне. Но пока рано о чем — то говорить. Предъявить нечего. Посмотрим за ним, а там видно будем.
Расспрашивать Сергея о его скитаниях я не стал. Еще успею, у нас с ним разговор долгий будет.
А пока начнем строить товарищей. Объявил, что я им очень даже верю. Но есть несколько моментов, которые они должны понять и принять во внимание.
— Лично я, кроме лейтенанта Акимова, никого не знаю. Документов подтверждающих ваши личности и воинские звания нет. Тех, кто бы мог здесь подтвердить их рассказы о попадании в плен, поведении на поле боя тоже нет. Поэтому я могу им предложить следующее. До подтверждения их рассказов свидетелями, или подтверждения личностей несколькими командирами им придется повоевать в составе отряда в качестве обычных бойцов, без ношения знаков командирского отличия. Никаких привилегий для вас не будет. Все мои приказы исполнять в соответствии с требованиями Уставов. В случаи неповиновения — расстрел. Цацкаться не с кем не буду.
— Статья 193.3 Уголовного кодекса РСФСР в редакции 1926 г. Неисполнение военнослужащим законного приказания по службе, если это неисполнение имело место в боевой обстановке, влечет за собой применение меры социальной защиты в виде — лишения свободы на срок не менее трех лет, а если оно повлекло за собой вредные последствия для боевых действий, — высшую меру социальной защиты. С учетом того что для отряда находящегося в тылу врага любое деяние несет вредные последствия то действия командира будут совершенно правильными. — Процитировал и прокомментировал статью Акимов. До этого времени Серега в мои дела не вмешивался. Молча, выполнял все что приказывали. Понимал, что на мне и так куча дел и ответственности висит. Хоть и трудно ему было сдерживать свои эмоции от столь неожиданного освобождения. Но он терпел, не лез ко мне со своими предложениями и высказываниями. Терпеливо ждал, когда я освобожусь и уделю ему время и внимание.
— Товарищ лейтенант. А до какого времени будет идти проверка?
— До подтверждения ваших показаний. Или до выхода к нашим войскам. Еще вопросы есть?
Вопросов не последовало. — Вот и прекрасно. Прошу привести форму одежды, в порядок, сняв кубари. Хранить их вы можете у себя. Сереж винтовку отдай Михаилу, тебе Паршин трофейный автомат отдаст. Вы сможете с винтовкой управиться?
— Вполне. Бинты стрелять не помешают. — Ответил Михаил.
— А вам, Буданцев, чуть позже тоже оружие найдем. — Ответил я на не высказанный лейтенантом вопрос. Хоть и можно было тряхнуть бойцов на излишки, но не лежала у меня душа к лейтенанту. Возможно, я предвзято отношусь к нему. Пусть подождет. Разберемся, тогда и выдадим.
Парни, помогая друг другу, молча, сняли кубики. Паршин отдал летчикам и Акимову снятые с немцев сбруи. Одев их они, приобрели достаточно воинственный и чуть — чуть комический вид. Ну да ладно, позже с обмундирование вопрос решим. Если все будет нормально, то переоденем парней. И на базе и в лагере есть небольшой резерв формы, А пока требовалось оказать им медпомощь.
Пригласив Усольцева, попросил его оказать помощь летчикам. Он перебинтовал и обработал летунам раны на руках. В принципе ничего особо страшного — ожоги. Не особо сильные и подживающие. Дней через пять совсем заживут. Главное что им очень вовремя оказали квалифицированную помощь. Пока делали перевязки, парни сдерживали свои эмоции, но было видно, что больно и очень. Раной на голове Николай заниматься не стал. Оставил для Самойлова, квалификация не та. Петр уверил, что там ничего страшного нет, пуля прошла по касательной, содрав кожу. Сергей от перевязки отказался, сказал, что потом сделает. Вообще, несмотря на ранения, плен, освобождение и сразу же кросс на пару километров по пересеченной местности держались парни достаточно бодро и уверенно. Хотя все это сил им явно не прибавило.
Единственное чем я им сейчас мог помочь так это покормить. Достав из рюкзака и вскрыв ножом пару банок тушенки, я предложил им перекусить. Взятыми на прокат у снайперов ложками парни ели аккуратно и не торопясь, хоть и видно было что голодные.
По полбанки на человека совсем немного, но пока и этого достаточно. А то с голодухи еще, что с животом у них случится, а оно мне надо? Двигаться, как следует, не смогут. Начнут искать укромные места для надобностей, наоставляют следов для немецких поисковиков. Ведь не додумаются же все закопать и замаскировать.
Старшим над «штрафниками» я поставил Паршина. Парень он рассудительный, спокойный, а главное все замечает и понимает. Вот и присмотрит за найденышами. Пока лейтенанты ели я успел его проинструктировать, в том числе и по Буданцеву.
