И в этот раз, закончив все официальные дела, староста предложил мне передохнуть.
— Все равно, уже ночь скоро, куда ехать-то на ночь глядя? А тут и компания достойная будет и перекусить найдем.
В чем-то он пожалуй и прав. Да и контакт с ним получше установить не помешает. Знает он много, с ним и немцы откровенничают.
— Лады, Пал Кузьмич. Кто в гости будет?
— Начальник полиции нашей, Виктор Федорович, заместители его, моих пару-тройку ближних. Да и все. Неужто хорошие люди не найдут о чем поговорить, да и как отдохнуть?
— И то, правда. А то я тут, за делами и от общества отвык. Как бирюк в норе, право слово!
— Ну, Александр Михалыч, вы уж и скажете — бирюк! В самом соку мужчина!
— Не нахваливай меня, чай не девка. Когда народ-то будет?
— Через часок все и подъедут.-
— Так я пока у тебя в той комнатушке прилягу, не возражаешь?
— О чем разговор, Лексан Михалыч, о чем разговор! Там и кровать есть и все, что надо.
Проспал я, пожалуй что, и побольше часа. Разбудили меня голоса, доносившиеся из горницы.
В комнате уже был накрыт стол и за нем сидело человек восемь гостей.
— Александр Михалыч! — вскочил староста. — А я уж будить тебя наладился!
— Спасибо, однако ж я и сам встал.
— Так и садись, как раз уж все и подошли. — Староста подвинул мне стул и щедро плеснул самогонки.
— Ну, честной компании здоровья и удачи! — и я махом опрокинул стакан.
— Эк! — начальник полиции аж крякнул. — Здоров ты, Михалыч!
— Не жалуюсь, — и я стал выбирать на столе закуску.
Стол был накрыт, по местным меркам, суперкрутой. Окорок, квашеная капуста, мясо, в общем пожрать можно было от души.
Застолье потихоньку-полегоньку разгоралось. Ко мне подсел начальник полиции.
— Лексан Михалыч, по душам поговорим?
— Ну, отчего ж два умных человека, Виктор Федорович, по душам поговорить-то не могут? Давай, говори, что накипело-то?
— Да есть у меня вопросик один…
— Отчего ж один-то?
— Остатние я и сам решить могу, а тут помощь твоя потребуется. Я вот в сомнениях ходил, ну как к тебе подойдешь? Ты ж у нас человек непростой, вон, говорят и с гестапо дружишь?
— Было дело, чуток пособил я им.
— Загвоздочка тут у меня имеется.
— Ну, так?
— У нас тут последнее время не все хорошо идет. Мерзавцы какие-то по лесу рыщут, да и в деревнях завелась какая-то сволота…
— Так а я ж тут причем? Это — не мой огород. Тут ты, Федорыч, главный пахарь.
— Да вот приехал к нам тут сверху инспектор…
— Немец?
— Не папуас же!
— Ну и?
— Меня тут на должность пророчат, смекаешь?
— Наверх?
— Туда.
— Так в чем вопрос?
— Все эти мелочи мне картину портят. Вывести их в одночасье, откровенно тебе скажу — не могу. А немец об этом напишет. И все! И амбец месту ожидаемому. Выход, однако, есть.
— Ты не тяни, по делу говори — я щедрой рукой плеснул собеседнику самогонки. Себе тоже, но существенно меньше.
— Подход к немцу я нашел. Денег он, падла не берет. Но вот от продуктов — не отказался. Семья, видишь ли, у него!
— И много ему надо?
— Вагон.
— Нехило! Аппетит у него, скажу я тебе, отменный! Только где ж я ему столько упру?
— Не надо переть — начальник полиции покосился на старосту. — Тут уже все решено.
— А в чем затык?
— Вывезти все это надо. Тут моей власти не хватит. Железная дорога мне не подчиняется.
— Мне тоже.
— А Беренмайер это сделать может?
Может ли это сделать Беренмайер? То, что собирает наша контора, частично вывозят в рейх. Это так, я сам сопровождал машины на станцию, где их при мне разгружали прямо в вагоны. Бумаги на груз подписывал сам Беренмайер.
— Может.
— Подойдешь?
— Мой в чем интерес?
— В доле будешь. Мы ж тут не святым духом кормимся, смекаешь?
— Лады. Готовь свой вагон. Когда надо?
— Дня три. Потом мы его на станцию подадим, тут уж твой выход будет.
— В понедельник я иду к Беренмайеру. Он тоже захочет. Но он деньгами берет, в курсе?
— Знаю, умные люди просветили уже. Скажешь сколько. К тебе в понедельник вон тот оглоед в город подкатит, ему и скажи. Он же и денег привезет. Не подведешь?
Я расстегнул рубашку и продемонстрировал ему свой иконостас.
— Как думаешь, если бы я слово не держал, заслужил бы такой?
— Силен ты, Михалыч — одобрительно покачал головой начальник полиции. — Говорили мне, да не верилось как-то…
Во время дружеского застолья с полицаями я разжился у них некоторым количеством патронов к нагану. Ну, кто ж виноват, что нас всех спьяну потянуло стрелять по бутылкам? Хорошо, хоть не стали рыбу глушить. Была и такая идея, но после того, как я утопил в реке гранату, от этой идеи отказались. (Долго же я потом за ней нырял…)
Подполье словно нырнуло в тину. Никакие мои поиски ни к чему хорошему не привели.
Нет, кто-то где-то постреливал и расклеивал листовки, но все это происходило где-то в отрыве от меня.
С Крестом почти не видимся, только на бегу иногда удается, перекинутся парой слов. Он опять холостякует, его баба куда-то исчезла. Вот он и зовет меня на вечерние посиделки. Его повысили, теперь он какой-то маленький начальник — имеет в подчинении аж 4-х человек. Я пообещал заглянуть и отпраздновать сие событие.
Однако же пора было уже подумать и о вариантах выполнения просьбы начальника полиции. Дядька он был. В принципе, полезный и пренебрегать его хорошим отношением не стоило.
Выбрав момент, я подошел к Крайнову и вкратце передал ему просьбу начальника полиции. Впервые Крайнов посмотрел на меня с уважением.
— Я сообщу господину Беренмайеру о вашем предложении.
— Это не мое предложение. Это…
— ЗДЕСЬ его озвучили вы. Значит это — ВАШЕ предложение. Подождите.
Через пару часов Крайнов заглянул ко мне в комнату и показал глазами на коридор.
Я вышел. Крайнов ждал меня у двери.
— Господин лейтенант сказал — две тысячи марок. Не оккупационных.
— Две?
— ДВЕ. Не считайте меня дураком, воровать у ТАКИХ людей.
— Я этого и не говорил. Но задаром у нас ведь никто не работает, не так ли?
— Так. Просто имейте в виду, что есть и ДРУГИЕ способы заработка. И у каждого они свои. У вас, вот — отыскался один. У меня — другой. Господин Беренмайер не мешает нам работать. Это подразумевает и ответную любезность с нашей стороны.
— И каковы размеры… э-э-э… любезности?
— Половина.
— В смысле?
— Из ста заработанных марок, вы можете предложить господину Беренмайеру пятьдесят.
