— Более шестидесяти тысяч.
— Итого восемьдесят с лишком. Немало!
Промельк не страха, но тревоги в глазах Мюррея. Понимаю. Про то, что мы успели добраться до счетов, он узнал только сейчас. Неприятная для него новость, но раздавленным он не выглядит. И явно собирается выкручиваться.
— Это не преступление — иметь деньги. Я обеспеченный человек, разве это плохо?
— Нет-нет, это просто замечательно, выставляю руки в как бы защитном жесте. — Не нервничайте. Ведь деньги в руках добропорядочного человека никогда не являлись преступлением. Да, не хотите ли закурить?
— Я не курю.
— Жаль. Успокаивает нервы. Тогда может быть глоток виски, немного вина, или чашечку кофе?
— Кофе. Если вас не затруднит.
— О чём вы…
Протягиваю руку к стоящему на столе серебряному колокольчику и встряхиваю его три раза. Мелодичный перезвон сообщает о том, что это не тревога, а всего лишь требование появиться за ради какой-то будничной услуги.
— Кофе, чай без сахара и… виски, — посмотрев на Джонни, жестом показавшего, как он держит в руке стакан, приказываю появившемуся на пороге «дикому». — Ну а мы покамест продолжим. Знаете ли вы, достопочтенный мистер Мюррей, что банки просто и банки в воюющей стране — это две очень большие разницы? Вижу по глазам, что не знаете. Тогда разрешите прояснить вам сей любопытный нюанс. Конфедерация находится в состоянии войны с США, а потому банки, которые обслуживают интересы нашего врага, могут быть… поставлены перед рядом очень неприятных процедур. Штрафы, ограничение деятельности, в крайних случаях даже конфискация. О, я вижу, что вы начинаете понимать!
— Конечно понимает, — насмешливо хмыкнул Смит. — И беспокоится, потому что не лично деньги вносил, а переводили ему их с другого счёта. Из банка в Нью-Йорке. Того, который очень тесно связан с финансированием нынешнего президента, его избирательной кампании.
— Но ведь и это ещё не преступление, да, майор?
— Точно, командир. Только была одна ошибка. Маленькая, простительная. Зато интересная! Из того же Нью-Йоркского банка, с того же счёта шли деньги в поддержку Республиканской партии. Достаточно было лишь спросить у тех, кто пытался агитировать за Линкольна в Южной Каролине… Кто деньги давал? И они ответили, понимая, что сейчас для них открытость — лучшая защита.
— Вот-вот… Ну что, мистер Мюррей, сами назовёте имя своего покровителя или мне его произносить придется? Молчите. Понимаю.
Аболиционист, продолжающий держать на лице маску мелкой сошки, лишь пожал плечами и вновь попытался соскочить с опасной для себя темы.
— Есть филантропы, которые готовы давать деньги на благие дела. Иногда они любят известность, иногда остаются в тени.
— Тут можно было бы поспорить, но я… не стану. О, а вот и напитки Угощайтесь, мистер Мюррей, кофе тут варят хороший, — дождавшись, пока принесший заказанное «дикий» вручит каждому из нас троих заказанное, равно как и того, что «подземщик» сделает первый глоток, я резко и четко произнес имя. — Джеррит Смит!
Ай как прелестно. Блюдце, которое он держал в правой руке, осталось недвижимым… почти. Зато чашка с кофе в левой заметно дрогнула. В результате чего часть горячей жидкости выплеснулась наружу. Попав ему на колени. Самообладание хорошее для этого времени, но всё же недостаточное.
— Понимаю. Не ожидали вы услышать имя вашего, хм, «филантропа». Но реакция показывает, что именно он причастен к этим самым счетам.
— Может это был и он, полковник… — сделанная пауза намекала, что Мюррей как бы не знает моего имени. Ну да, конечно, верю, аж слов нет. — Каждый человек имеет право перечислить деньги на счёт, помогая нам.
— Нам?
— Людям, которые хотят помочь находящимся в рабстве.
— Ну да, конечно. Особенно Джеррит Смит. Он вообще очень щедр в некоторых ситуациях. К примеру, именно он финансировал наверняка известного вам Джона Брауна, устроившего резню в Харперс-Ферри, в том самом штате, где вы сейчас находитесь. И в этой связи любые его, «жесты филантропа» вызывают вполне обоснованные подозрения. Печальные для того, на кого они падут. Понимаете, мистер Мюррей?
Молчит. Выжидает. В этой ситуации всё верно, тут лучше молчать, нежели говорить.
— И вот что… Прекращайте изображать, будто вы не знаете, кто я такой.
— Знаю лишь, что вы полковник… к вам так обращаются.
— Сложно с вами, но я привык. Ладно, представлюсь, а то и впрямь не совсем вежливо получается. Полковник Станич, командир подразделения «Дикая Стая», а по совместительству ещё и ответственный за ловлю шпионов, работающих на США.
— Я не шпион, я лишь…
— Знаю-знаю, — небрежно отмахнулся я от «подземщика». — Наизусть успел выучить, хоть и знакомы мы всего ничего. А теперь перестаньте прятаться за свою маску и подумайте, что известного мне о вас и вашей связи с тем, кого можно считать давним и последовательным врагом Конфедерации — то есть Джерритом Смитом, если что непонятно — вполне достаточно.
— Для суда? — ухмыльнулся Мюррей. — даже у вас на Юге засмеют.
— О чём вы, Грегори? — мягко произнёс я. — Какой к чёрту суд над шпионом янки, с которым я только начал общаться? Это было бы неразумно для любой структуры, занимающейся отловом шпионов. Вы привлекли к себе наше внимание, против вас говорят определенные улики. Не прямые, конечно, а косвенные. Так и мы не в суде. Косвенных улик вполне достаточно для того, чтобы перейти от разговоров к более жестким методам. Или вам кто-то сказал, что полковник Станич свято чтит законы и права человека? Так это вас кто-то сильно обманул, мистер Мюррей, — говоря это, я скидывал с себя маску «джентльмена с Юга», которую старался поддерживать почти всё время. На его место приходил истинный «я», то есть человек XXI века с привычкой не заморачиваться разными там гуманизмами по отношению к явному врагу. Ненавидящий все эти толерантности и политкорректности, даже в их зародыше. — Да вы пейте кофеёк, пейте, когда ещё придётся…
— Вы не посмеете.
— Это я то? Эй, там, — позвонил я в колокольчик. — Доктора сюда, быстро!
* * *
Непонимание на лице Мюррея. Что ж, естественное удивление. Ведь зачем нужен доктор, если все присутствующие хорошо себя чувствуют? Зато Джонни хорошо понимал, что доктор доктору рознь. Особенно тот, который уже давно ничем не гнушается, тем более какой-то там клятвой Гиппократа.
— Доктор, давненько мы с вами не виделись, — поприветствовал я вошедшего Маркуса Шмидта с саквояжем, предназначенным как раз для таких случаев. — Вы готовы к работе?
— Как и всегда, полковник, — улыбнулся тот, ставя саквояж на стол и открывая его. — Моя цель вот этот потрёпанный джентльмен? Он у нас кем будет?
