Юрий Туровников - Абсолютное зло

— Она самая, господин капитан. Что-то случилось?

— Пока нет, — подмигнул сыщик. — Проводи меня к Филкорову. У него выступление через час. Поговорить хочу с ним.

Охранник жестом попросил Воронцова следовать вперед. Сам же доложил по рации, что к «поп-королю» «гости» и пошел следом, подсказывая направление.

Возле гримерки «объекта» стояли еще два здоровяка, мало чем отличавшиеся от провожатого Виктора. Тоже при оружии. Такие же не обремененные интеллектом лица. Возможно, они даже братья бодигардов Ромати. А, может, охранников специально выращивают, под заказ, в каком-нибудь секретном инкубаторе, а после заставляют пройти ускоренный курс русского языка. Ибо красноречием те не блещут.

— Имперский сыск, — засветил «ксиву» капитан, и стражи разошлись, как створы лифта. Сыскарь зашел внутрь. «Двери» сомкнулись.

Кирипп сидел в кресле, наподобие трона Сюзерена, смотрелся в огромное зеркало в позолоченной раме и наносил на лицо макияж, ловко орудуя пышной кисточкой. Добавив немного блесток на брови, Филкоров оторвался от созерцания себя любимого и обратил внимание на вошедшего.

— Ты кто, смертный? — Он расправил полы своего сценического костюма вампира и встал во весь рост, едва не задев пышной шевелюрой люстру, и стал приближаться к незваному гостю. — С какого вокзала тебя занесло сюда? Я ненавижу твою кожаную куртку, мне не нравится твоя футболка, я презираю твои джинсы…

Договорить «поп-звезда» не успела. Воронцов буквально вжал в лицо этого напыщенного индюка служебное удостоверение и отогнул полу куртки, демонстрируя «Маузер». Виктору было плевать, кто пытался качать свои сомнительные права. Перед законом все равны, а закон — это он.

— Ты с графом говоришь, холоп! Сядь и замолкни, пока я тебя не депортировал обратно в Румынию.

— Я, вообще-то, болгарин, — Кирипп ссутулился и бочком-бочком вернулся в кресло.

— Да какая разница! — рыкнул капитан. — Мне что топить подтаскивать, что утопленных оттаскивать. Короче, приезжий, у меня к тебе вопрос: где ты был вчера ночью?

Певец побледнел сквозь макияж, его глаза забегали, а нижняя губа начала дрожать. Он стал заламывать руки и грызть ногти. Сразу понятно — что-то скрывает. Воронцов решил ковать железо, пока горячо.

— Я все знаю! Колись и помни, все, что ты скажешь — будет использовано по моему усмотрению, возможно даже в суде.

Филкоров прервал сыщика, выпалив на одном дыхании.

— Да, и что?! Для меня это трагедия! — Он вскочил, задрал сценическое платье, и взору Виктора предстал самый настоящий ослиный хвост. — Доктор сказал, что операция по удалению будет анонимной. Вот сука! Сдал-таки, падла!

«Звезда» заплакала навзрыд.

— А… это… — капитан не знал, как спросить.

Кирипп сам сообразил, что гостя снедает любопытство. Он утер слезы, освежился при помощи пудреницы и поведал свою тайну.

— В «Голливуде» собираются снимать фильм про Диавола. Я решил пройти пробы на главную роль, а чтобы меня наверняка взяли, приживил себе хвост.

Думал еще рога… Всегда мечтал побывать самым главным чёртом. Эти сволочи мне отказали, даже не взглянув на резюме. Вот я и записался на операцию, чтоб его отрезать. Столько денег зря потратил!

«Действительно, осёл! — подумал Виктор. — Вот проблемы-то у людей! Они в шоу-бизнесе все с мозгами не дружат? Кто сиськи, кто губы, но этот всех перещеголял. Плюс пятьсот ему!».

Капитан прикрыл ладонями лицо, пытаясь забыть обо всем, что только что услышал и увидел. Подобная информация в голове ни к чему. Еще кошмары сниться начнут, а там и до расстройства личности с шизофренией недалеко!

— Я не поэтому вопросу. По поводу убийства Ромати. Насколько я понял, алиби на эту ночь у тебя есть. Только, ради Создателя, не повторяй! Но, может, кого-нибудь нанял?

Филкоров махнул рукой, задрал ноги на кресло и обхватил руками колени.

— Нужен он мне, как рыбке зонтик! У меня сейчас другая проблема…

— Не начинай! — Виктор потянулся к «Маузеру». — А что на счет твоей с ним ссоры?

— Ну, похамил чуток и все. Подумаешь! Буду я на всяких смердов внимание обращать! Я не агрессивный.

«Да ладно?! — следователь припомнил все скандалы, связанные с „королем“ Русландской поп-сцены и посмотрел в потолок. — Судя по всему, в этом направлении меня снова ждет провал. Как раскрыть преступление, когда нет зацепок? Ни единой ниточки. Засада».

— Всего хорошего, — Виктор проигнорировал протянутую ладонь и направился к выходу, но что-то заставило его обернуться. Его взгляду предстало необычное зрелище: «звезда сцены» стоял, сложив руки перед собой в замок, и бил себя по бедрам хвостом.

«Какой кошмар!».

И Воронцов пулей вылетел из гримерки, услышав вдогонку:

— Теперь я знаю, что сказать ему на похоронах: «Давай, до свидания!».

Воронцову до безумия захотелось пива с креветками. Оставив «Майбах» на дороге с включенным аварийным сигналом, он забежал в магазин и встал в очередь. За тремя еще молодыми, но сильно выпившими людьми, дрищеватой наружности, перед которыми стояла женщина с маленьким мальчиком. Капитан так вымотался за день, что стоял с полузакрытыми глазами и уже предвкушал вечернюю трапезу. Он представил, как аромат вареных морепродуктов разлетится по квартире, и как зашипит холодненькое пивко, когда крышка будет откручена.

У Виктора от возбуждения даже потекли слюни. Женский вскрик вернул его в реальность.

— Хулиганье! Я сейчас полицию вызову! — кричала мамаша, прикрывая ребенка.

— Ага, давай! — усмехнулся моложавый поддонок. — Они только пьяных на улицах забирать могут.

Второй из троицы поддержал кореша.

— Тетя, не бузи, добавь соточку на водочку, и разойдемся по-хорошему.

— Ты ведь не хочешь, чтобы вам сделали бо-бо? — вступил в разговор третий.

Воронцов дальше слушать не стал. Он вздохнул, схватил первого попавшегося под руку бузотера за футболку и выволок на улицу, крикнув остальным:

— Я хочу бо-бо, очень! Отшлепайте меня, противные!

Хулиганы нашли новую жертву и выскочили следом. Женщина перестала дрожать и стала судорожно прятать кошелек под платье. Ее малолетний сынок вырвался из ее объятий и прильнул к окошку. Все произошло слишком быстро.

Никто ничего не понял. Ни наблюдающий малыш, ни хулиганы, ни граждане, ждущие на остановке автобус.

Когда два парня выскочили на улицу, их товарищ уже спал безмятежным сном на газоне, куда через мгновение упали и его друзья по несчастью, которые были опрокинуты, по-графски, отточенным боковым ударом ноги, а в простонародье — маваши гери. Оба, с одного раза. Только звон, похожий на колокольный, пролетел над улицей, когда головы бедолаг встретились. Воронцов, довольный собой и тем, что зло наказано, вернулся в магазин. Женщина, пропустившая капитана без очереди, отбивала ему поклоны и осыпала благодарностями.

— Бутылку «Джек Дэниэлс», два яблока и пачку «Капитан Блэк».

— Сигареты не продаем, — сказала продавщица, ставя на прилавок бутылку.

— Чего это? — удивился Виктор.

— Так школа рядом. Чтобы дети не пристрастились к курению.

— Так не продавайте им и всего делов.

Продавщица сняла с весов фрукты.

— Ну, не я это придумала. Мое дело маленькое: написано — исполняй.

— А спиртное, значит, пусть стоит. От этого дети пить не начнут? Тогда надо еще и книжек тут навалить, вдруг они читать станут.

Воронцов вздохнул, сгреб покупку в пакет, расплатился и покинул магазин.

Мальчик, ставший свидетелем хоть мгновенной, но драки, потеребил маму за подол платья и спросил:

— Мамулечка, а это Брюс Уэйн?

— А кто это такой, Илюшенька? — спросила женщина.

Глаза пацаненка округлились.

— Ты что ли не знаешь?! Это Бэтмэн. Он заботится о простых людях!

Та улыбнулась и погладила карапуза по голове.

— Что ты, сыночек, о нас заботятся депутаты!

Стук молотка разлетелся по залу. Спикер, одетый от Версаче, подался вперед и навис над кафедрой.

— Господа депутаты, проснитесь, мать вашу! Мы же с вами культурные, образованные люди, в конце концов! Время уже хрен знает сколько, а мы еще ни разу не проголосовали! У меня дома котлеты остывают и жена нервничает.

Явно незнающие диет люди в строгих костюмах, вальяжно развалившиеся в креслах, обратили свое внимание на говорившего. Кто-то оторвался от разгадывания кроссвордов, некоторые недовольно вздохнули, нахмурились и отложили в сторону казенные планшетники. Какое голосование, когда пасьянс не сходится?!

— Я повторяю, — Спикер смочил горло, плеснув в стакан «Хенеси». — На повестке уже ВЕЧЕРА стоит вопрос: повышать ли зарплату дворникам или оставить как есть.