Виккерс-Британия, как и русские разработки Сикорского, как и германские Юнкерса – это ответ на доктрину итальянского генерала Джулио Дуэ – доктрину о тотальной воздушной войне. Согласно этой доктрине войну следовало вести не против армии противника, а против его промышленных и жизненных центров, стремясь максимально ослабить противника еще до непосредственного боестолкновения с его армией. Поскольку промышленные центры находятся чаще всего в глубине территории страны – выполнить поставленную генералом Дуэ задачу могли лишь стратегические бомбардировщики, то есть самолеты способные нести значительный бомбовый груз на значительное расстояние. Предвидение то было тем более замечательным, что во время когда писалась эта доктрина – единственными стратегическими бомбардировщиками были русские "Илья Муромец" Сикорского. Генерал Дуэ предвидел и то, что в будущей войне бомбовые удары будут наноситься с чрезвычайно большой высоты, вне зоны поражения зенитных пулеметов, зенитных пушек, а возможно и истребителей.
К сожалению – Германия оказалась единственной в мире страной, которой удалось довести до ума целую линейку мощнейших авиационных дизелей. Эти дизели выпускались не только в Германии – но и в России, где ставились на собираемые по лицензии самолеты. Британия использовала мощные двигатели Роллс-Ройс и Бристоль, но максимум, что они могли дать – это примерно две тысячи восемьсот сил на двигатель, в то время как у немцев существовал четырехтысячесильный дизель. Североамериканцы тоже не смогли создать надежный авиационный дизель – но они к сорок девятому году освоили процедуру дозаправки самолетов в воздухе со специальных "летающих танкеров", что позволило им решить проблему недостаточной дальности полетов. Британцы же только начинали задумываться о дозаправке в воздухе.
Виккерс Британия был увеличенным в размерах самолетом Стерлинг, конструкторы максимально отнесли назад крылья самолета, почти к самому хвосту и начинили самолет пулеметными и пушечными установками для борьбы с истребителями. При собственном весе превышающем сто тонн – самолет мог брать на борт до двадцати тонн бомбового груза, что было не лучшим показателем. Дальность – из последних сил – выжали примерно шесть тысяч миль. Бомбардировщик мог бомбить Европу, а с индийских аэродромов – и часть России.
Этот самолет, заходящий сейчас на цель, пилотировался самим флайт-коммандером Нортоном Александером и принадлежал к двадцать первому эскадрону стратегической авиации. Самолет, как и другие самолеты этого эскадрона был специально переоборудовал по программе "самолет – носитель перспективного вооружения", так называлось в переписке ядерное оружие. Все пулеметно-пушечные установки в брюхе самолета сделали убирающимися, перед сбросом изделия стрелки уходили оттуда, установка закрывалась люком. Само брюхо самолета было покрашено в ярко-белый цвет, да еще и специальной краской, что вызывало неуместные шутки у всех, кто это видел. У каждого стрелка и члена экипажа имелись похожие на сварочные очки, которые следовало одеть по команде. Самолет сопровождали целых восемь тяжелых эскортных истребителей Супермарин с дополнительными баками – у них тоже было покрытое белой краской брюхо.
Флайт-коммандер Нортон Александер происходил из небогатой семьи – но поднялся до завидных высот и весьма быстро. Его увлечению авиацией способствовало то, что его отец, фермер из Ипсвича, как то жаловался, что надо нанимать самолет опрыскать поля какой-то гадостью – фермеры нанимали самолет вскладчину – а стоит это очень дорого, пилоты гребут деньги лопатой. Будущий флайт-коммандер запомнил это, и когда подошло время выбирать себе судьбу в жизни – выбрал военное авиационное училище, куда и поступил, несмотря на чудовищный конкурс на бесплатные места. Тренировали летать тогда на стареньких списанных бипланах, первых истребителях, появившихся в британском небе. После первого же полета инструктор подытожил: или убьешься, или станешь хорошим летчиком.
Флайт-коммандер выбрал второе.
Сейчас флайт-коммандер решил заодно провести небольшие учения. Он приказал отключить обогрев кабины, и теперь в кабине был дьявольский мороз – восемь тысяч, чего же вы хотели. Все были одеты как на северный полюс – пилоты тепло одеваются – но лицо многие успели обморозить, да и руками в меховых перчатках штурвал не особо подержишь.
Сейчас флайт-коммандер, у которого тоже был приемник, правил прямо на радиомаяк. Считалось, что перед ударом по противнику разведывательные группы выставят маяки в ключевых точках маршрута, после чего экипажам нужно будет просто следовать по ним, как по натянутой в горах веревке.
– Уинни, что там у нас? – спросил флайт-коммандер, придерживая коленями штурвал.
– Все в порядке, сэр! Курс точен, расчетная точка через десять минут!
Один из прикомандированных специалистов – их на всякий случай было двое, и им пришлось сидеть на полу потому как места для них в кабине Британии предусмотрено не было – молча кивнул и полез в люк, ведущий в бомбовый отсек. Бомбовый отсек сам по себе был просторен – но для того, чтобы пролезть в него нужно было проползти на четвереньках по тоннелю, и все это в теплой одежде. Он долго тренировался и преодолел этот маршрут без проблем, ни за что не зацепившись и не порвав одежду. В бомбовом отсеке Британии можно было стоять в полный рост, в нем было даже комфортно, если не думать, что пол под ногами – это створки, которые могут в любой момент открыться. Люк был просторным и вмещал три десятка тысячефунтовых бомб, совершенно свободно он вмещал и "Хеллбой" – бомбу весом в двенадцать тысяч фунтов, предназначенную для поражения сильнозаглубленных объектов и уничтожение мостов, а также только разрабатываемую бомбу в двадцать четыре тысячи фунтов весом. Сейчас в нем одиноко лежала странного вида, толстая и неуклюжая бомба с короткими хвостовыми управляющими плоскостями.
Бомба, несмотря на холодину в отсеке была теплой…
Стараясь не смотреть на бомбу, специалист провел последние контрольные мероприятия, потом открыл небольшой лючок и специальным ключом проделал нужные манипуляции, поставив бомбу на боевой взвод. Это было первое натурное испытание настоящей бомбы, до этого в Темплтон-парке, центре разработки британского ядерного оружия, они несколько раз вызывали цепную реакцию, кое-кто даже схватил немалую дозу, потому что работы были в самом начале, и какие меры предосторожности необходимо предпринимать – никто не знал. Они – ученые из Темплтон-парка – знали, что экспериментами с радиоактивными веществами и с их самопроизвольным делением ведутся и в России и в Германии и в Североамериканских соединенных штатах и в Японии. Были подозрения, что в некоторых озерах на крайнем севере России существует природная тяжелая вода – один из основных компонентов, необходимых для получения работоспособного ядерного оружия. Знали они и о том, что чем ближе они к цели – тем искуснее подогревается в СМИ истерия насчет "противоестественного союза" и "извечных врагов Британии" – недаром Уинстон Черчилль, лидер партии войны вдруг стал председателем правительства. Но их страна всегда была права, потому что это была их страна и ничья другая. Они создали зло – и сегодня ему предстояло народиться, прийти в этот мир.
Техник прополз по люку обратно в пилотскую кабину, где было ничуть не теплее. Объяться мороза стягивали кожу.
– Окей, сэр! – доложил он
– Две минуты!
– Внимание экипажа, я командир! Объявляю контроль функционирования. Второй пилот.
– Окей!
– Штурман!
– Окей!
– Бомбардир!
– Готов, сэр!
– Атом!
Люди в кабине экипажа надели защитные очки, второй пилот включил специальный режим освещения, чтобы через эти проклятые очки можно было хоть что-то видеть.
– Обратный отсчет – закричал бомбардир – пять-четыре-три-два-один-зеро!
Самолет дрогнул, его подбросило вверх, но чуть заметно, не так как ты сбрасываешь Хеллбоя – тогда чуть штурвал из рук не рвется.
– Есть сброс!
– Подтверждаю, есть сброс! – крикнул кормовой стрелок и закрыл люк.
Уродливая бомба, стабилизировавшаяся в полете за счет небольшого парашютика, канула в серый кисель туч, пропала из виду.
– Тридцать секунд!
Когда истекли эти самые тридцать секунд – сначала вроде бы ничего и не произошло – а потом вдруг полыхнуло, полыхнуло где-то на земле нереальным, неземным светом, таким сильным, что просветило даже плотную облачность. Самолет продолжал лететь…
– Сэр, приборы барахлят… – доложил второй пилот
– Переходи на дублирующие. Запиши в журнал, с этим что-то надо делать.
– Есть, сэр.
На самолетах пилоты устанавливали сами что-то типа зеркал, чтобы самим, не полагаясь на хвостовых стрелков, которые могут быть и убиты, видеть что творился в задней полусфере самолета. Флайт-капитан подвинул зеркало, чтобы направить его туда, куда он хотел, и увидел, что облачность словно вспухла гигантским темным нарывом, а там где они сбросили бомбу облака и вовсе облаков не было они как будто выгорели и образовался огромный, круглый, геометрически правильный разрыв в облаках…
