Выскочив в просторный холл, Лена схватила за рукав первого же попавшегося лакея:
— Где прачечная? Отведите меня. Скорей!
Она же здесь вроде хозяйки, хоть и под арестом — прислуга должна слушаться.
Сердце стучало, как сумасшедшее. Доказательство было у нее в руках! Точнее, в кармане. Схема потайных ходов, нарисованная на обратной стороне письма Леннеи. За ночными приключениями Лена совсем о нем забыла.
Не придется ничего говорить. Достаточно показать письмо рэйду, а там пусть решает сам, верить или нет.
Лена понукала лакея, и вид у нее был такой, будто речь шла о жизни и смерти, поэтому парень поспешал вовсю — ей приходилось бежать следом, чтобы не отстать. По ковровым дорожкам, по паркету, по простому дощатому полу, а потом по каменному. Лена ворвалась в просторное помещение, в теплый влажный воздух, бессознательно отметив взглядом какие-то металлические шкафы, ряд объемных корыт, столы с бельем, людей, растерявшихся от ее вторжения. И радостно взвизгнула: вот оно платье, лежит целехонько, еще нетронутое, сухое. Лишь бы никто не успел по карманам пошарить…
В следующее мгновение она обнаружила себя над чаном с бельем — руки у нее были мокрыми, а в горячей мыльной воде плавали клочки разорванного письма с мутными разводами от чернил. Лена стала их ловить, но бумага расползалась в ее пальцах.
Как это произошло? Почему?! Браслет заставил? Или… Такой же провал случился при столкновении с рэйдом Дионом. Может быть, в ее сознании снова проклюнулась Леннея, не желавшая выдавать себя врагу?
А что, если именно Леннея не давала пришелице из другого мира рассказать о себе?
Платье Лена надела серое — под цвет состоянию души.
Леннее, кстати, шло. Ей все шло.
Белье тоже пришлось заменить. Служанка-робот приготовила ей комбидресс со шнуровкой на спине и отстегивающимся клапаном на интересном месте. Ага, сейчас! Вместо этого безобразия Лена выбрала бюстгальтер на крючках — да, тесный, закрытый и до талии, но жить можно, и короткие шелковые панталончики — с кружевами, чтоб они сгорели.
К чулкам Лена относилась, как к ликеру, то есть считала пустой тратой денег. Но ликер хотя бы вкусный. А чулки только для стриптизерш хороши. Есть практичное изобретение — колготки. Еще лучше — брюки и носки.
Увы, в гардеробе Леннеи не было ни того, ни другого. Живя в подземелье, Лена на чулки и не смотрела, обувала туфли на босу ногу, благо они мягкие. Но сейчас помялась, подумала и решила, что рэйди, пусть и самозваной, не следует… да, не следует чересчур нарушать приличия. И дразнить Диона голыми лодыжками тоже ни к чему.
С поясом для чулок пришлось повоевать, но Лена справилась, а нижней юбкой с проволочным ободом по краю решительно пренебрегла — в дверях можно застрять и садиться неудобно. Насчет волос ничего не придумала и опять заплела косу. Что для настоящей Леннеи приемлемо, и фальшивой сгодится.
Завтрак ей подали в апартаменты. Печенье, мед и ягодный напиток. Вроде бы ничего особенного, но так вкусно, что захотелось попросить добавки. И настроение сразу улучшилось. Ее не жгут, не режут, не тащат к алтарю сию секунду, к исполнению супружеского долга не принуждают, кормят сладостями, поселили в трехкомнатных хоромах — гостиная-столовая, спальня и будуар. Не считая ванной и гардеробной. Кругом ковры, шелка, мягкие диваны, лепные потолки, хрустальные люстры. Золотая клетка, конечно, все равно клетка, но ржавая железная где-нибудь в темнице сырой точно была бы хуже.
Пока Лена осматривалась и разбиралась, что к чему, подошло время обеда. Две молоденькие служанки прикатили столик с серебряной посудой. Из-под крышек пахло так, что Лена едва успевала глотать слюну. Но прежде чем приступить к поеданию неизвестных, но жутко соблазнительных блюд, решила попытаться еще раз.
— Постойте, — обратилась к девушкам.
И больше ни слова вымолвить не смогла, как ни старалась. А старалась она, пока в глазах не потемнело. Хотела проверить: вдруг откровениями о других мирах нельзя делиться только с Дионом? Напрасно надеялась.
— Вам нездоровится, рэйди? — забеспокоились служанки.
— Нет-нет, все хорошо, — Лена справилась с собой. — Спасибо. Можете идти.
А если попробовать написать?
В небольшом секретере на высоких гнутых ножках нашлись бумага и карандаш. Склонившись над откидной столешницей, Лена вывела на листе: "Травка зеленеет…" Просто чтобы убедиться: она может не только говорить и читать на местном языке, но и писать. Пальцы странно свело, карандаш начал сложный танец…
В полной мере оценить свои ощущения Лена не успела. Что-то споро протюкало по полу за спиной и мягко ткнулось ей под колени. Лена ахнула, с испугу шарахнулась в сторону и упала. Спасибо, на ковер.
Огляделась, пытаясь понять, кто подставил ей стул. Кто бы это ни был, выскочить из гостиной за одну секунду он не мог. Разве что с помощью магии.
Магия…
Что там Леннея писала про ходячую мебель?
Лена с опаской дотронулась до белой лакированной ножки. Стул был неподвижен, как и надлежало неодушевленному предмету. Но стоял у откидной столешницы, на том самом месте, где только что была Лена. Резная спинка из массива, сидение, обтянутое атласом в розовую и серебряную полоску. Серьезная, основательная вещь, не какая-нибудь пластиковая попрыгушка, которую ветром носит. Впрочем, ветра в комнате с закрытыми окнами, по определению, быть не могло.
Лена сидела на полу, не сводя взгляда со стула и пытаясь уловить в нем признаки скрытой волшебной жизни. В этом положении ее и застала мадам Робот.
— За рэйди пришли, — объявила она не терпящим возражений тоном. — Я помогу рэйди встать.
Лена вскочила на ноги раньше, чем служанка успела приблизиться. Страх — штука иррациональная. Вдруг представилось, что едва сцапав непослушную "рэйди", руки мадам Робот превратятся в металлические захваты и уже не разожмутся.
Служанка оглядела Лену с головы до ног, неодобрительно цокнула языком:
— У рэйди неподобающий вид. Но нельзя заставлять рэйда ждать.
У Лены тут же вспотели ладони. Рэйду и захваты не нужны. Скажет слово — и она запрыгает, как дрессированная обезьянка.
Глава 7. И поводок в его руках
Рэйд Дион ждал в кабинете, у потайного хода. Сегодня он выглядел необычно: половину лица закрывала маска из светло-коричневой кожи с черно-дымчатой стекляшкой на месте отсутствующего глаза.
Лена постаралась не выказать удивления. Наверное, рэйд уже появлялся в таком виде перед Леннеей. Маска держалась на ремешках, оплетающих его голову подобно стеблям хищного растения, и полностью скрывала от взгляда лоснящиеся рубцы. Лена внутренне поежилась: эта личина со своими грубыми креплениями выглядела жутче, чем воспаленная, но живая кожа.
— Как прошла первая ночь под отчим кровом? — полюбопытствовал рэйд, рассматривая ее единственным глазом.
Этот бесцеремонный взгляд и тень насмешки в голосе всколыхнули в душе злость. Вот и хорошо: страх, с которым Лена шла на эту встречу, сразу поджал хвост.
— Спасибо, плохо, — ответила она, исподволь разглядывая стоящего перед ней мужчину.
На нем был антрацитово-серый пиджак под горло, две верхние пуговицы небрежно расстегнуты, под ворот рубашки цвета папируса повязан широкий галстук, или скорее, шейный платок, шелковый, черный в серую крапинку. В голове завертелись книжные слова: пластрон, фуляр…
— Вам не по вкусу новые покои? — усмехнулся рэйд.
— Мне не по вкусу вот это, — Лена показала ему браслет.
Ей редко доводилось смотреть на мужчин снизу вверх. Рома был выше всего на четыре сантиметра, и даже махонький каблучок съедал эту разницу, а каблук повыше и вовсе смещал баланс в Ленину пользу. В теле Леннеи все было по-другому. Вроде и низенькой ее не назовешь, против служанок во всяком случае, но стоя перед Дионом, Лена все время задирала голову, чтобы не упираться взглядом ему в кадык. Это раздражало, лишало уверенности.
