Алёшей не пробовали? — зависла я и Репетун с Максимовой взглянули на меня, как на дурочку. И тут я поняла, как много об этом времени мне еще предстоит узнать...
Наше совещание продолжалось добрых полчаса: поток жаждущих «волшебных» знаний, которые моментально решат все их проблемы, не иссякал. Наконец, все затруднения читателей мы преодолели, на письма ответили, коллеги ушли, а я задумалась. Машинально раскрыла учебник, но мысли витали далеко и от синусов, и от косинусов.
Из мечтательно-созерцательного состояния меня вывел приход Зои Смирновой.
— Лида! — сказала она, многозначительно посмотрела на меня и протянула коробку с каким-то хламом. — Вот!
Я удивилась:
— Это что?
— Календарики, настенные календари, тематические значки, статуэтки и сувенирные альбомчики для рисования… много всего, в общем…
— Зачем?
— Мы же с тобой вчера про делегацию на Олимпиаду говорили, — надулась Зоя и прижала коробку к груди.
— И что?
— Вот я тебе первой все и принесла! Выбирай. В счет зарплаты.
Я окинула все это «богатство» взглядом. Выбирать было откровенно нечего. И не потому, что плохо исполнено, просто я копить лишнее барахло не люблю.
Еще в моей прошлой жизни, когда мы только-только начинали ездить в Египетско-Турецкий туристический округ, мы там с азартом гребли все подряд: магнитики, чашки с видами пирамид, какие-то статуэтки с котиками и богом Ра. Все это добро мы с упоением коллекционировали, дарили родственникам и знакомым. Считалось неприличным вернуться из отпуска из-за границы и не привезти коллегам по магнитику. И вот в один прекрасный момент концентрация этой дряни у нас дома достигла критического уровня, я разом сгребла все в кучу и вынесла на помойку.
Жить стало легче. А уборка квартиры перестала быть адом.
И вот теперь все заново.
Я заглянула в коробку, среди кучи календариков с олимпийской символикой, карандашиков и пластмассовых игрушек особо выделялись деревянный свисток-дуделка болельщика и ЗиКовская декоративная тарелка «Олимпийские игры-80».
Я посмотрела на барахло грустным взглядом, потом на Зою и сказала:
— Мне каждого, по 10 штук.
— Зачем так много? — округлила глаза Зоя. — Да и дорого.
— Ничего, — вздохнула я, — цель оправдывает средства.
— Слушай, Лида, — сказала вдруг Зоя, — а ты знаешь, чем футбол отличается от гандбола? Или греческая борьба от вольной борьбы?
— Ну… — попыталась ответить я. — Там есть нюансы… какие-то…
— Вот, — вздохнула Зоя, — не знаешь.
— И что с того?
— А то, что ты всем этим вообще не интересуешься, — продолжила развивать тему Зоя, — И все остальные также… и ты знаешь, Лида, мне иногда кажется, что большинство так рвется на эту Олимпиаду, чтобы посмотреть на иностранцев, а не на игру.
Я не нашлась, что ответить.
Зоя ушла, а я вернулась к учебнику Колмогорова, но сосредоточиться не могла, мысли разбегались. Взгляд зацепился за высохший фикус на подоконнике, поливать было лень. За окном пели птички, светило солнышко, в общем, всем было хорошо, только у меня на душе было как-то не по себе.
Когда на душе досада, как говорила моя бабушка, нужно выпить стакан крепкого сладкого чаю и все пройдет. Я налила в чашку воды, опустила туда кипятильничек, включила в розетку и попыталась понять, что же меня так бесит? Прогнав все события сегодняшнего утра в голове, поняла — я категорически не хочу поступать в политех. Понимаю, что это идеальный вариант — но вот не хочу и всё! И учиться там будет сложно и мне не интересно, и в карьере это мне не сильно поможет. По старой привычке, я люблю делать что-то так, чтобы за раз получать сразу несколько результатов. Ибо человек ленив, а значит, должен мыслить стратегически, дабы лишний раз не напрягаться.
Припомнив разговоры с фан-клубом, я поняла, куда надо поступать: на психолога. Эта ниша в нынешние времена почти не занята, то есть советская медицинская психология, конечно же, рулит, а вот обычная, социальная — в глубоком пролете. Информацию люди почитать в интернете не могут, а что делать — не знают. Отсюда такие глупые вопросы в письмах, неумение простых людей анализировать и выделять в проблемах главное от второстепенного.
Я задумалась, где же я могу выучиться на психолога? Поступать в мед Лидочке с ее тройками и железнодорожным дипломом не светит, да и не хочу я работать в психушке, там через пару лет сама бросаться на стены или на людей стану — профдеформация и все такое.
Остается единственный для меня вариант — у нас в городе есть пединститут. Там в том числе учат разным психологиям, и довольно много. Я пролистала справочник абитуриента: так, в нашем педыне четыре факультета. Исторический сразу отпадает — ездить на практику по раскопкам и откапывать мумии эпохи энеолита — не мое. Биофак тоже мимо: собирать всяких пиявок и паучков — боюсь, а сажать цветочки лениво. Вон у меня даже фикус на подоконнике засох. Физмат — не осилю. Остается дошфак, т.е. — начальное образование. Ну, а что, учиться там легко, можно даже экстерном попробовать, диплом получу быстро, и сразу примусь делать карьеру с вертикальным взлетом! А работать в депо «Монорельс» с дипломом пединститута вполне можно, карьере это не помешает.
Вот так я размечталась, пока не прибежала запыхавшаяся Галка с пачкой приказов по планированию перевозок…
Рабочий день закончился, и я вышла из здания депо «Монорельс», свернув на параллельную улицу. Путь мой был не близок и лежал к дому дражайшей лидочкиной свекрови — Элеоноры Рудольфовны.
Пришла пора разобраться с Горшком.
Дом, где жила Элеонора Рудольфовна был старинный, добротный, еще дореволюционной постройки в стиле псевдоампир. Я вошла в просторный, пропахший торжественными ароматами вестибюль, поднялась по монументальной лестнице из белого мрамора на второй этаж и застыла перед обитой темным добротным дерматином дверью.
Подавив малодушное желание убежать, я надавила на кнопку звонка. Где-то внутри квартиры раздалась переливистая птичья трель. Через пару мгновений дверь распахнулась, и я получила удовольствие лицезреть Элеонору Рудольфовну лично.
Увидев меня, лицо лидочкиной свекрови перекосилось и она, схватившись за грудь, закричала:
— Ты!
— Да, это я, — скромно кивнула я. — Здравствуйте, Элеонора Рудольфовна.
— Да как ты посмела?! — заверещала хозяйка квартиры, проигнорировав элементарную вежливость.
— Валерия позовите, — сказала я, но похоже мое появление произвело на нее столь неизгладимое впечатление,
