трофеев?
— Да. У нас сопутствующий приказ как раз сбор трофеев, но чтоб действующее оружие, экипировку, снаряжение за один заход смогли раздобыть, это…
— Поэтому прекратил выполнение основного задания?
— Да. Трофеи слишком ценные. Их надо доставить в центр, на базу.
— Организуем. Докладывать, когда будешь?
— Связь есть?
— Есть, пошли в УС [7]…
— Капитан, я тебе ещё раз говорю, не положено!!! — рядовой, из числа солдат охраны объекта стоял возле гермодвери, к которой торопливым шагом приближалась группа Грома.
— Что случилось? — поинтересовался Гром.
— Товарищ Гром! Тут гражданский стоит и не уходит!
— Это с нами. Значит, не передумал, капитан?
— Не передумал, товарищ офицер, не знаю вашего звания.
— Обращайся товарищ Гром или просто офицер.
— Во-во. Тот сержант, точнее, старший сержант тоже только свой позывной правдиво назвал.
— Не переживай, капитан. В своё время всё узнаешь. Рядовой, открывай ворота́, нам пора.
Гермодвери бесшумно растворились, и группа шагнула в темноту, разгоняемую только редким дежурным освещением.
— Капитан, держись меня, — инструктировал капитана Гром, — пешим маршем пройдём примерно километров восемь. Сам видишь, тут ни одна техника пока не проберётся, проход узкий. Но с той стороны расширяют. Удивляюсь, как, не имея тяжёлой техники, толком инструментов, местным удалось пробить линию и не сбиться. Как говорили, всего на десять сантиметров промахнулись. Шум на той стороне услышали, всполошились, думали враг, хорошо хоть не перестреляли друг друга.
— Бывает. Нервы у всех на пределе. Остальных, когда в тыл направят?
— Отдохнут, наберутся сил и через сутки за ними прибудут. Сам видишь, дорога тяжёлая. Ты лучше расскажи, что ещё знаешь об этом сержанте.
— Так, ничего толком не знаю. Мы ж сидели в пещерах. Постовые услышали шорох, пошли посмотреть. А там инопланетянин стоит, оружие осматривает. Хорошо, лейтенант — участковый наш услышал, что тот бормочет что-то по-нашему.
— Как держался, что говорил? — пытал капитана Гром. За время, что он со своей группой сопровождал беженцев, ему толком не удалось ни с кем поговорить. Узнал только основное, а сразу предстоял путь назад, да по открытой местности. Хорошо удалось связаться с объектом и им выслали навстречу транспорт, а то бы ещё сутки минимум добирались, таясь от каждого шороха, прячась от каждой тени. Хотя и быстро определили, что основной спектр наблюдения у инопланетян инфракрасный — тепловой и каждая группа обеспечена маскирующими накидками, а некоторые, особоодарённые, вшили промежуточный слой из теплоотражающей ткани в свои камуфляжи. Но от движения, перемещения шум стоял невыносимый и от этой затеи отказались. Хотя и дали задание умным людям придумать что-то взамен накидок, но пока ничего путного не было. А у встреченных гражданских и того, всего одна накидка на всех. Вот и приходилось бо́льшую часть времени прятаться и таиться, скрываясь в землянках или пещерах, а передвигаться только малыми группами, передавая друг другу средства маскировки.
— Держался уверенно. Говорил мало. Да, вспомнил, он первым делом, когда нас увидел, еды попросил и воды.
— Как ел?
— В смысле?
— В прямом, как он ел? Расскажи всё, что помнишь до мелочей, даже те, что покажутся незначительными, — пояснил Гром, намереваясь воссоздать морально-психологическое состояние неизвестного сержанта. Ведь зная, на что обращать внимание, можно сделать далекоидущие выводы.
— Нормально ел, не торопясь, хотя видно было, что голоден… — начал рассказ капитан…
— Пароль⁈ — через несколько часов пути послышалось из темноты. Все насторожились. Кто-то припал на колено, выставив оружие, кто-то тихо, не издавая шума, упал на землю.
— Волга. Отзыв⁈
— Днепр! Свои.
— Гром ты?
— Да. Рак, ты?
— Я не Рак, а Лобстер! — послышались тихие смешки.
— Я вот всё время удивляюсь, кто ж тебе такой позывной придумал? — выходя под свет фонарей, поприветствовали друг друга офицеры.
— Кто, кто, мой командир взвода, ещё в учебке. Я в тот раз на себя два броника нацепил, думал что-то они хлипкие какие. А лобстер, как должен знать, имеет массивное бронирование всего тела. Вот и приклеилось.
— Знаю, знаю, — продолжая улыбаться, произнёс Гром, — ты на выход?
— Да. Но по другой ветке потом пойдём. К Иркутску.
— Чёт круг большой, не ошиблись маршрутом?
— Не ошиблись. Сначала вас сказали встретить и сопроводить до железки [8]. Груз у вас говорят тяжёлый и важный.
— Груз действительно важный. Ладно, сейчас распределим сумки и двинем.
Дальнейший путь прошёл без приключений. К «пытавшему» капитана Грому присоединился ещё и Лобстер, что, не зная всех обстоятельств только мешался, задавая повторяющиеся вопросы…
— Ладно, вас сопроводили, передали из рук в руки, а мы на другую ветку. Всё, за мной! — скомандовал Лобстер своей группе, что бегом направилась в другое ответвление, где их уже ждал электропоезд.
— Капитан, присаживайся. Сейчас и мы тронемся, — указал место в открытой вагонетке, Гром.
— Далеко?
— Часа четыре трястись будем. Ты поспи, думаю, нас всех сразу к командованию вызовут. А сейчас есть время, отдохни…
Гром не удивился, что их скромную группу встречал чуть ли не весь генералитет, что находился на «Объекте-46».
— Товарищ генерал-майор!.. — не успела вагонетка остановиться, как Гром выскочил из неё и быстрым шагом подошёл к офицеру.
— Доклад потом. Привёз?
— Так точно! Ещё взял с собой капитана Кутепова, который лично участвовал в захвате трофеев и с его слов обладает навыками обращения с трофейным оружием.
— Это хорошо. А то мы уже думали, шутишь.
— Никак нет!
— Давай проще, вроде подполковник, а всё парадной болезнью страдаешь.
— Сергей Анатольевич, — уже без пафоса, предназначенного для несведущих, заговорил Гром, — какая-то часть или отдельное подразделение, ну или группа солдат в районе Бугульдейки выжила и оказывает сопротивление. Не думаю, что этот сержант один.
— Откуда такие мысли, подполковник? Из того донесения, что ты отправил, ничего не понятно было. Да и в том районе нет и не было воинских частей полной боевой готовности, они ближе к Иркутску размещались.
— Знаю. Может, ещё кто работает?
— У меня таких сведений нет. Но из Ямантау вышел спецпоезд. Прибудет через пару дней. Так что к этому времени, чтоб подробный рапорт подготовил со своими соображениями, мыслями и прочим, что ты так любишь расписывать. Понял?
— Так точно!
— Не тянись. Не перед кем. Трофеи осмотрели?
— Да. Тот сержант — Бес, сказал, чтобы обратили внимание на аптечки, может, химический состав подберём какой.
— Это он сам сказал?
— Да, капитан передал его слова. Если дословно, то на основе препаратов, можно понять физико-химические процессы, происходящие в организме. Но есть ещё одна странность. Он говорил, что против нас воюют в основном клоны…
— Эй ты живой??? — анторс лежал, не подавая признаков жизни. Нехотя пришлось встать и проверить. — Спит, с-щука! — хотел пнуть его ногой и разбудить, но не стал. Всё равно планировал дневное время провести в этом укрытии и отдохнуть. Вода и еда вроде есть и до конечного пункта не так долго идти, но оба за этот переход сильно устали. Ведь правильно говорят, что двадцать процентов усилий дают восемьдесят процентов результата, а восемьдесят процентов усилий оставшиеся двадцать. Но сил сделать последний рывок у меня не было.
От нечего делать стал вынимать из трофейного жилета коробочки, откладывая те, что знаю в одну сторону, те, что не разобрался пока, в другую. Тут заворочался анторс.
— Проснулся? Жрать хочешь?
Тот что-то пробурчал нечленораздельное.
— Ну, как хочешь, — ответил и сделал пару глотков из фляги. Анторс снова завозился и уже осознанно что-то произнёс.
— Не понял. Не понял, говорю, знаками объясни.
Анторс замотал, закивал головой. Ведь со связанными руками особо невербально не пообщаешься.
— Ладно. Сейчас развяжу, — подошёл к нему. — Я — Бес, — ткнул себя рукой и произнёс трижды.
— Бэсс, — повторил анторс.
— А ты кто? — ткнул его рукой, не начиная развязывать.
— Ашш Со́шша Хаа́ш! — после третьего знака рукой, ответил анторс.
— Ашш Сошша Хааш, — повторил, тщательно проговаривая слова, — слишком длинно, будешь Сашей, — и ткнув его трижды в грудь, произнёс, — Саша.
Анторс, ставший Сашей, кивнул и указал на связанные руки.
— Ты сейчас со всем будешь соглашаться, лишь бы тебя развязать, — буркнул себе под нос, но принялся его развязывать. Ведь надо его сводить в туалет. Я-то успел совершить утренний моцион, вот только
