способностей, телохранитель пробубнил:
– Есть.
В академии ведут занятия даже студенты, вплоть до новеньких. Всего таких «преподавателей» насчитывалось около тысячи. Ростом выше пяти чи и пяти цуней из них должны быть около двухсот человек. Это словно искать иголку в стоге сена, хотя… подчиненных у главного евнуха много. Цю Цзюй в нерешительности спросил:
– Только скажите… Вашего друга тоже проверить?
Ректор подходил по росту под «критерии отбора», и телохранителю показалось, будто тиду забыл об этой детали. Янмин был близким другом старика Юна, потому мужчина не хотел разгневать его и обидеть господина Вана.
Евнух Чжан ничего не ответил и лишь стучал пальцем по столу. Демон Цзюй ничего не заметил, но старику кое-что показалось странным в их разговоре с ректором. Если раньше эти двое шли к одной цели и придерживались примерно одних взглядов, то сейчас все изменилось.
«Янмин считает, что нужно постичь оба явления, если хочешь устранить зло, ведь изначально сердце не различает их. Меня же больше заботит достижение цели, нежели вопросы морали и природа добра и зла. Эти два пути не мешают друг другу, ведь каждому свое, но если представить, как они пересекутся… После моего ответа пути назад уже не будет», – при этих мыслях палец сильнее бил по столу.
– Да, тоже, – холодно ответил тиду.
– Господин, вы подозреваете и ректора Вана? – удивился телохранитель.
– Вероятность мала, тем не менее нужно оставаться беспристрастными, если хотим во всем разобраться.
Договорив, старик Юн задумался на минутку, а затем продолжил:
– Скорее всего, следующими жертвами девки станут Юнчэн и Даюн. Один из них сейчас на юге, а другой на севере… И кого она выберет, зависит от плана ее помощника, но если юг…
Тиду замолчал на полуслове, подумав: «Цзюй выдающийся боец, вот только умом не блещет и никогда не поймет моих замыслов. Издавна войну сравнивают с игрой в го, и Шао Цзюнь уже выиграла при первом ходе. Вот только ни она, ни ее помощник не подозревают, что вот-вот угодят в ловушку, которую сами и подготовили. Работорговец слабее, поэтому расправиться с ним будет легче, чем с Мясником. Скорее всего, она поедет в южном направлении…» – при этих мыслях старик холодно усмехнулся.
Цю Цзюй был жестоким человеком, но, увидев выражение лица господина, почувствовал, как по спине побежал холодок, он низко сказал:
– Слушаю и повинуюсь!
Мысленно же Демон недоумевал: «Зачем бывшей наложнице охотиться на Даюна? Господин так и не закончил фразу».
Старик Юн же сейчас мучился от непонятной боли в груди. В этот раз, обмениваясь приветствиями с Янмином, он понял: их пути расходятся все дальше и дальше. Тем не менее тиду надеялся, что таинственным помощником девушки окажется не ректор.
Глава 3
Решительный ход
Сэнтэ
Войдя во дворец Сильного Солнца, резиденцию всех наложниц, Чжан Шунь не удержалась и посмотрела в сторону дворца Земного спокойствия. Заходящее солнце освещало крышу одного из трех главных залов внутренних покоев, блики задорно играли на черепице. Девушка тихо вздохнула от восхищения, после чего обратилась к служанке рядом:
– Пошли.
У наложниц имелась своя иерархия с титулами: Высоконравственная, Изящная, Величественная, Почтительная, Милосердная, Послушная, Безмятежная, Миролюбивая. Зачастую они использовались вместо имен. Шунь носила титул Послушной наложницы, то есть невысокий, потому жила в убогом дворце в восточной части Запретного города. Здание было огромным, вот только тут почти никто не жил, отчего казалось заброшенным.
Юная Чжан закончила умываться и чистить зубы, а дворцовая служанка зажгла восковую свечу и, справившись о здоровье, ушла, оставив девушку совершенно одну Она села за стол и уставилась на пламя, вспоминая, как сегодня императрица Чэнь ее отругала. Из груди у нее вырвался печальный вздох. Пусть даже титул Послушной наложницы давал мало привилегий, император очень любил Шунь, и для императрицы она была бельмом на глазу. Затем девушка стала вспоминать то время, когда появилась в Запретном городе [22], как Шао Цзюнь стала Милосердной наложницей, чему страшно завидовала. Те времена, казалось, остались в очень далеком прошлом… Хотя ей хотелось, чтобы однажды Шао Цзюнь вернулась.
– Э-эй…
Голос звучал очень тихо, однако юная Чжан узнала его и тут же подскочила, думая: «Возможно, проведя много времени в столь холодном и практически безлюдном месте, я сошла с ума?» Вдруг перед ней выросла тень. Шунь хотелось закричать, но страх сковал все тело. Ночная гостья стянула с себя капюшон, из-под него показалось до боли знакомое лицо.
– Сестрица… – простонала Послушная наложница.
Она не могла поверить, что снова встретилась со своей единственной подругой. Та была одета в темный плащ-накидку, позволяющий слиться с тенью, стоило его запахнуть. Юная Чжан хотела поприветствовать Шао Цзюнь и попыталась сделать шаг навстречу. Для обычного человека в этом нет ничего сложного. Ей же из-за перебинтованных ног [23] приходилось всегда передвигаться с помощью служанки. Тело наклонилось, и девушка почти упала, как вдруг ее подхватила чья-то рука. Тепло кожи убедило Шунь, что перед ней живой человек – ее лучшая подруга, с которой она провела несколько лет во дворце.
– Это правда ты… – пробормотала наложница.
– Да, я.
За все время, пока девушки не виделись, Шао Цзюнь почти ни капли не изменилась: лишь черты лица слегка заострились, сделав ее старше.
– Давно живешь здесь? – шепотом спросила Шао Цзюнь, оглядевшись.
– Уже три года… Переехала сюда вскоре после твоего ухода.
Голос хозяйки дрожал, но гостья не обращала на это внимания. Послушная наложница с недоверием посмотрела на подругу, а затем сказала еще тише:
– Как ты попала во дворец?
Шао Цзюнь усмехнулась. Ей никогда не перематывали ноги, а после того как почивший император сделал Шао Цзюнь Милосердной наложницей, она все время шпионила за старшими дворцовыми евнухами, чтобы развлекать своего господина сплетнями и слухами. Это позволило ей изучить Запретный город и поднатореть в акробатике, хотя природа и без того наградила ее отличной пластикой. Пусть сегодня ей и удалось прошмыгнуть незамеченной, однако все благодаря Янмину. Хотя Братство ассасинов уничтожили, у наставника еще остались связи в столице. Таким образом, всегда находились люди, которые помогали Шао Цзюнь. Войти в Запретный город оказалось непросто, однако возможно.
– Успокойся, меня никто не видел. Я пришла повидаться с тобой, а затем сразу уйду.
Лицо наложницы всегда казалось бледным, а сейчас начисто лишилось румянца. Девушка в растерянности смотрела на подругу и затем сказала:
– Ты… ради нее пришла?
У наложницы Чжан была прекрасная дикция, к тому же она прекрасно пела и танцевала, чем завоевала расположение императора вместе с титулом Послушной наложницы.
