– Смерть – тоже выход, – равнодушно соглашается мертвый голос. – Но можно не успеть. Что ты будешь делать, если не успеешь, Тидид?
Тихий морской берег, сонный лагерь, окровавленное поле вдали, Бешеный Пес Небес над троянскими башнями...
Что я буду делать, если НЕ УСПЕЮ умереть?
Я не знаю ответа на этот страшный вопрос. Не знаю. Не хочу знать...
Завтра бой – и это хорошо, это замечательно! В бою, на честной войне, можно ни о чем не думать – кроме войны. Но не выходит не думать.
Не бывает честной войны...
* * *
Только... Нет, не так. Не только – снова. ...Снова спустилась с небес розоперстая Эос, следом и Кера явилася с криком зловестным.
Вот растворились ворота, из оных зареяли рати,
Конные, пешие; шум и смятение страшное встало.
Храбрых троян шлемоблещущий Гектор великий
Всех предводил; превосходные множеством, мужеством духа,
С ним ополчились мужи, копейщики, бурные в битве.
Вслед их дарданцам предшествовал сын знаменитый Анхизов,
Мощный Эней; от Анхиза его родила Афродита.
В Зелий живших мужей, при подошве холмистыя Иды,
Племя троянское лучник отличнейший вел Ликаонид,
Пандар, которого Феб одарил сокрушительным луком.
Гиппофоой предводил племена копьеборных пеласгов,
Храбрый Эвфем ополчал племена ратоборцев-киконов,
Вслед им Пирехм предводил криволуких пеонов, далеко
Живших в стране Амидона, где катится Аксий широкий.
Вождь Пилемен пафлагонцам предшествовал, храброе сердце.
Рать гализонов Годий с Эпистрофом вели из Алибы,
Стран отдаленных, откуда исход серебра неоскудный.
Много народов союзных в Приамовом граде великом.
Много!..
– Э-э, ванакт, э-э, Диомед-родич! Какой ты, понимаешь, горячий! Зачем от нас убежал, от Мантоса-родича убежал, зачем без меня этого пеона-собаку резал, да? А если бы панцирь пробили? Ты лежи, лежи, воды сейчас принесем, доспехи снимем, вина принесем... А ты, Сфенел-басилей, куда смотрел? Мало ли что тебе друг твой говорит, а если он тебе в Гадес колесницу гнать прикажет, а? Ты сиди, Сфенел-басилей, мы тебе сейчас тоже воды принесем. Не из Скамандра воды, красная там вода, всех вы там порезали, всех в реку кинули, не вода – кровь чистая...
Грязная, мутная вода, чистая алая кровь...
Не бывает честной войны.
* * *
Когда бьют в грудь копьем – плохо. И когда палицей по шлему навернут – тоже плохо.
...Как этот Пирхем, пеон-собака, меня навернул!
Но в спину – хуже всего. Особенно если не ждешь. Да и кто ждет? Для того и бьют в спину.
И я не ждал...
Когда горизонт покрылся белыми парусами, когда весь лагерь радостно заголосил, встречая подмогу, я и сам был готов вопить от радости. Вовремя! Вовремя ведешь микенцев, Агамемнон Атрид! В самую точку, стрелой в яблочко. Мы их уже напугали, оттеснили за Скамандр, мы залили реку их кровью, и теперь пришло время ударить по-настоящему, сжатым кулаком, насмерть!..
Голова еще ныла (ох и врезали!), но я лишь рыкнул на гетайров, пытавшихся отправить меня на ложе.
Меня – на ложе? Ха!
Новый плащ надеть? Алый, победный, с серебряной тирской фибулой? А, ладно, какой есть сойду, ведь из боя – не с пира. Нам стыдиться нечего. Четыре дня, а мы уже наступаем, мы их давим, мы их гоним!..
Лихо шлепнули эмбаты по мокрому песку. Усмехнулся я, улыбнулись мужи-ахейцы у меня за спиной. Молодец Менелай, молодцы Аяксы, молодцы Асклепиады, молодец Паламед Эвбеец! И даже ты, Лаэртид-Любимчик, – молодец!
Все молодцы!
Сверкнули в лучах закатного солнца золотые щиты. Пурпурный плащ, белый с золотым навершием жезл...
С приездом, носатый!
– Радуйся, ванакт Агамемнон Атрид! Докладывает второй воевода ванакт Диомед...
– ...за год! за год!! за целый год!!! Один несчастный городишко взять не смогли! Ров они выкопали – сатирам на смех! Вал они насыпали, труженики! Где добыча, я тебя спрашиваю?! Где жена моего брата?! Пока мы... в жестоких боях... все западное побережье... А вы тут... что вы тут?! Диомед, я не с молокососа Пелида спрошу! Я с тебя, красавца, спрошу! Уже спрашиваю!.. Все! Ты – не второй воевода, ты больше здесь никому не приказываешь! Ты – никто, понял?!
Били слова, словно пощечины. Били, разум туманили. За что? При всех?!
...И только дальним эхом, неверным, тихим: «...за год!.. за год!! за целый год!!!» Не ошибся ты, Паламед, увы,
Плещет невидимая река, плещет. Река безумия в Кроновом Котле. И что ответить носатому дураку? Вбить его крик обратно в глотку?
– Хоть ты и вождь вождей, Атрид, да только...
Горой Гаргаром надвинулся на Агамемнона белый от гнева Капанид. Еле успел ухватить за плечо его, богоравного. Но только не всех за плечи ухватишь!
– Да у тебя, дружище, видать, в пути голову напекло! – ревет Аякс-Большой. – Окунись в море, остынь! Попробуй-ка сам за четыре дня Трою взять! Ты их стены видел, Атрид?! И хватит заливать: в жестоких, понимаешь, боях! Небось островок вшивый по дороге разграбили...
– У меня голову напекло?! – дурной кровью наливается богоподобный лик Агамемнона-Зевса. – У меня?!! Что, с девочками загуляли, вояки, приапы свои блудливые тешили? Ну, ничего, я вам покажу! Я вам не какой-нибудь хвастун из Аргоса!
Я понял – все. Ни к чему больше слушать этот лай.
...А ведь мы с носатым почти друзьями стали. Когда он над Ифигенией-бедняжкой убивался, у меня самого горло болью запеклось. Жалко! Вместе с микенцами мы бы под Троей за месяц управились. А теперь – все, конец. Дураки под предводительством дурака в Кроновом Котле. Мясо для Гекатомбы...
Повернулся через левое плечо – по-эфебски, четко.
– Капанид, пошли!
– К-куда?
– Как куда? «Телепина» гонять. Самое время!
* * *
Телепин, сын Тару-Грома, из героев был герой. Побеждал врагов без счету – и опять стремился в бой...
...И не то страшно, что на меня наорали, словно на мальчишку, что выгнали взашей, будто проворовавшегося слугу. Если так можно со вторым воеводой, с тем, у кого сотня кораблей за спиной, то как этот носатый дурак будет обращаться с остальными? Да все же просто разбегутся! А оскорбит он, к примеру, малыша Лигерона?
– Телепин! Те-ле-пин! Те! Ле! Пин!
Дрались долго исполины, говорят, что целый век. Победил герой злодея – вражью голову отсек...
...А может, он спятил, этот Агамемнон? Атрид ведь такой же полубог-недобог! Ударил ихор в носатую голову, вообразил он себя Дием Громовержцем, как Салмоней-безумец.
– ...Назад, ребята, назад! Капанид, обводи, обводи... Деипил, куда лезешь? Мне! Мне «голову»! Фремонид слева! Не пускай! Слева-а! Лупи!
Голова упала точно, где граничный камень спал. Поглядели хлебоеды, страх на них тотчас напал...
....А если он также в бою верховодить начнет? Пошлет толпу к воротам под троянские копья? Ну нет, тут я ему не помощник, пусть своих губит, пусть сам без головы носатой остается, Агамемнон Анацефал[59]!..
