– Конечно, юная леди, – густым басом подтвердил капитан. – В кают-компании мы увидим пробоину, которую героический юнга закрыл своим телом – он погиб, спасая товарищей. Но всему свой черед. В орудийном отсеке, дамы и господа, вы ознакомитесь с вооружением фрегата, в навигационной полюбуетесь на приборы, в трюме на контейнеры для перевозки провизии осажденным повстанцам, на капитанском мостике – покрутите настоящий штурвал, в кубрике испытаете на себе прелести невесомости. На камбузе вам предложат легкий ланч, приготовленный по старинным рецептам лучшими поварами нашего кафетерия. По окончании экскурсии вы сможете приобрести сувениры, памятные значки и билеты на ночную дискотеку «Дорога в космос». Настоятельная просьба, господа и дамы, – будьте бережны с корабельным инвентарем и покрытием внутренних помещений, нелегальные сувениры запрещены! Прошу за мной.
Капитан тронул пусковый медальон, внутренние створки шлюза разъехались, открывая увешанные трофеями стены. Галдящие туристы двинулись следом за экскурсоводом. Щелкали гаджеты, голографируя подсвеченные витрины, эфесы древних клинков, следы взрывов и мужественный профиль бывшего звездолетчика. Подростки крутили браслеты, торопливо диктовали комменты и ставили лайки. Разряженные старухи громко шептались, делясь воспоминаниями, – кто сновал, словно птичка, на флаере, подвозя повстанцам провизию и горючее, кто не покладая рук трудился в госпитале, а кого соблазнил сам команданте в ночь перед разгромом десанта Конфедерации… «У Хорхе всегда был хороший вкус, – фыркнул про себя Арчи, изображая приветливую улыбку. – Этим клушам он и посуду на камбузе не доверил бы».
Экскурсия ползла медленно, словно минутная стрелка перед атакой. Туристы восхищались, ахали, охали, взволнованную малышку стошнило в симуляторе невесомости, старуха в белом споткнулась на лестнице, но была подхвачена мужественной рукой капитана. Пробоина вызвала ожидаемый ужас, штурвал – восторг. Ланч подали на длинной стойке, гости жадно набросились на еду – угощение включалось в цену билета. Долговязый, модно одетый турист воровато оглянулся и поманил к себе капитана на два слова. Понимающе улыбаясь, Арчи долго кивал, затем вывел гостя наружу, в коридорную нишу.
– Вот, сэр, подлинные раритеты, не мусор из лавочки. Я вижу, вы хорошо разбираетесь в настоящих вещах, сэр.
Никому из ценителей древностей до сих пор не приходило в голову, что в боевом лазере нет патронов, стеклянная посуда в невесомости чертовски опасна, а кортики и эполеты отменили ещё при батюшке Императоре. Старьё за гроши скупалось в трущобах, заказывалось у местных умельцев. А туристы платили за рухлядь настоящими голденами – из принципа капитан не брал ни инфов, ни кредов (Арчи помнил, как лопались банки, а золото остается золотом).
Напоследок пришлось сняться со всеми желающими, на групповой голограмме и по отдельности. Девицы в прозрачных топиках так и жались к герою пышными бюстами, старухи скалили белоснежные зубы, а у мужчин делались на редкость глупые лица. Арчи терпел. Экскурсии это не страшно. Дискотеки, где он по контракту должен был появляться не менее двух раз за вечер, раздражали его куда больше.
Выпроводив последнюю на сегодня группу, старый боцман снял карнавальный мундир и прошелся по кораблю – не нашкодили ли туристы. Случалось, ляпали граффити на стенах, крали муляжи из специально приоткрытых витрин, ухитрялись даже процарапывать плексиглас, выводя бессмертное «здесь был Джонни». Но в этот раз запакощенные тысячами ног коридоры «Хелены» сверкали как новенькие, сенсоры работали безупречно, в кондиционированном воздухе ощущалась чуть слышная морская свежесть – как любил «тот» капитан. Арчи сплюнул и беспомощно выругался – идиоту ведь ясно, честным людям не место в политике. Но команданте Хорхе был уверен, что с несправедливостью надо бороться там, где можешь до неё дотянуться.
Когда заключили перемирие с разгромленной и униженной Конфедерацией, именно Хорхе, в те дни ещё капитан «Хелены», предложил Совету – разоружаться всем. И повстанцам, и федератам, и витальерам, и отчаянным каперам. Кто не хочет жить в мире, пусть валит на четыре стороны – космос большой, планет много. «Хелена» тогда носилась по всей системе, вылавливая упрямцев. Канониры наводили орудия на корабли бывших товарищей, веря – это всё ради светлого будущего. Потом неподкупного Хорхе выбрали первым президентом вольной планеты. Он успел открыть небо, гарантировать детям чистый воздух, а старикам продуктовые пенсии.
Через сто сорок четыре дня президента подорвали вместе с флаером. Ни один из законно избранных не вышел больше к народу без персональной охраны – кишка тонка. Но воздуха вправду стало хватать на всех, без работы народ не сидел, а если кого и высылали на рудники, так ведь не топили в горячем озере и в открытый космос в скафандре без троса не отправляли, как при батюшке Императоре. Жить стало лучше – а если кому жить тошно, так это его проблемы. Зато у деток есть жрачка, гаджеты, флаеры, непрозрачные стены в собственных комнатах, дискотеки по выходным. Своих детей у боцмана не было, и он не жалел об этом.
Сенсор кают-компании мигал красным. Так… ещё один любитель истории ищет подлинный дневник команданте или рубашку, испачканную в крови героя. Сняв с пояса разряженный лазер, Арчи скорчил свирепую мину и ворвался в помещение.
За шахматным столиком сидел невысокий парнишка в старомодной джинсе, без браслетов, наушников и дурацких серег «грустно-весело». Он задумчиво двигал магнитные фигуры, разбирая отложенный эндшпиль. Ферзь на d-4, белые выигрывают преимущество, но рискуют оставшейся пешкой. Знакомая партия. У Генри тоже была привычка размышлять за шахматами, забравшись с ногами в неуютное корабельное кресло. Хулиганка Марисабель, сдав вахту, любила игрануть с мальчиком партию и отчаянно мухлевала, взглядом смещая позицию. Казначей Лео играл основательно, но слышал одно и то же: «Вам мат, сэр». Только боцману удавалось иногда добиться ничьей.
– Отставить, юнга! – вырвалось у Арчи. (Как похож, дюзы и двигатели, как похож!)
– Простите сэр. – Паренек виновато поднялся. – Я отстал от экскурсии и задумался. Мне показалось… не сочтите, что я вам не доверяю, но ваши истории я читал в школьной энциклопедии, а они всегда врут.
– Яйца в одной корзине тоже не отличаются друг от друга, – против воли улыбнулся Арчи.
– Да, капитан Арчибальд, снаружи они одинаковы, но в одном таится птенец, а в другом вонючая жижа. Прошу, расскажите мне правду.
Генри в семнадцать был таким же отчаянным пацаном – настырным, любопытным, жадным до справедливости. А восемнадцати ему не исполнилось…
– Слушай и запоминай, приятель! Если кто-то соврет, что Верный Генри рос пай-мальчиком, не пробовал крейзи-колу и не целовался с девчонками – плюнь дураку в лицо. Он был юнгой на витальере, сыном нищенки и солдата. Он научился драться раньше, чем читать и писать. Он любил свой фрегат, мороженое с ванилью, штурмана Марисабель – её все обожали, а она обожала звезды. А ещё он любил свободу. Больше жизни. И это – чистая правда.
Таймер заверещал «вахта! вахта!», за бортом стемнело. В двустороннем иллюминаторе было видно – полуголые девки в обнимку с раскрашенными «под землян» мажорами уже толпятся у входа, ожидая диджеев. Сиамских близнецов Флаффи наняла управляющая компания и не ошиблась: дискотека «Дорога в космос» с тех пор не жаловалась на плохие продажи. До выхода к дорогим гостям оставалось совсем немного. Арчи выпроводил паренька через грузовой люк и поспешил в гримерку. Хороший парень, непохожий на нынешнее отродье. Хорхе, пожалуй, взял бы такого на борт.
Тугой воротничок костюма сдавил горло. Боцман расстегнул пуговицу, глянул в экран и показал язык отражению. Отважные витальеры уже не молоды и женщины не сражают наповал красотой. Где ты, Марисабель, штурман, который не умел ошибаться? Смуглое от космического загара лицо, пышные кудри, скрученные в пучок, талия в обхват ладоней, колечки на мизинцах, запах табака и смолы. После разоружения она подалась в пограничники, подралась на вахте, стала эскорт-девицей, охраняла трусливых болванов. Потом отошла от дел – как и прочие. Арчи попробовал вспомнить, когда в последний раз беседовал с парнями из команды, и не смог. Стыдно. Пора.
Когда он в расшитом алом камзоле с обнаженной шпагой и парой лазеров за поясом вышел на сцену к орущей толпе, веселье уже кипело вовсю. Вспыхивали и гасли световые пушки, пол вибрировал от звуковых волн, сниженная гравитация позволяла танцорам выкидывать невероятные коленца. Кто б мог подумать! В трюме фрегата на боевом ходу устроит пляски бесстыжая школота? А он, Арчибальд, боцман «Хелены» и друг команданте, словно клоун, запрыгает перед идиотами. Горячая ненависть подступила к горлу. Арчи сглотнул и поправил микрофон в лацкане:
