Паника в одно мгновение захлестнула город и заставила его пасть к ногам победителей. Местный гарнизон послушно сложил оружие, успев передать генералу Лухту по радио о появлении «русских казаков».
Получив тревожные вести из города, Лухт решил оставить под Ауэрбахом заслон, а с главными силами двинуться на защиту Плауэна. Уже началась переброска солдат, но в это время активизировались танки майора Кочумасова. Силами двух взводов, они начали проводить разведку боем, вернее её имитацию, и Лухт был вынужден прервать передислокацию.
Наступление врага было отбито. Четыре советских танка были подбиты или повреждены, но за эту победу, немцы заплатили слишком большую цену. Идущие на помощь городу войска попали под удар кавалеристов Плиева, которые после захвата Плауэна, ринулись в разные стороны подобно хищным щупальцам осьминога.
Спешащие по автобану грузовики с солдатами, внезапно подверглись удару со стороны леса, где совершенно не было дороги. Не зная, что дикие азиаты могут двигаться не как все нормальные люди, а так как им удобнее, немцы катили к городу, ограничившись лишь головным охранением. Про необходимость выставлять ещё и боковое охранение они забыли, за что и жестоко поплатились.
Выскочившие из леса кавалеристы не стали яростно рубить борта грузовиков и грозно бить шашками по броне головного бронетранспортера. Несущиеся прямо по полю конники, обрушили на грузовики шквал автоматного огня, а приблизившись к колонне, забросали её гранатами.
Среди кавалеристов были такие асы, что прямо на скаку вели огонь из пулемета, не испытывая при этом ни малейшего неудобства. Приученные к выстрелам кони, послушно несли всадника прямо к цели, управляемые одним лишь движением ног. Страшные казацкие сабли, которыми их обладатели могли разрубить человека с одного удара, были уже на десерт. Для особо упрямых и несговорчивых солдат германского рейхспрезидента.
У тех, кто воевал на южном направлении, к 11-й армии вермахта были свои кровные счеты, объединенные простым и доступным девизом: — «Если враг не сдается, его уничтожают». Именно им руководствовались конники Исы Плиева в этом бою, после которого в живых мог остаться лишь тот, кто успел поднять руки или притворился мертвым.
Истребление колонны уже приближалось к концу, когда на дороге появился Лухт с главными силами своего отряда. Отбив атаку Кочумасова, генерал на всех парах двинулся к городу и угодил к самому финалу боя. Германский солдат не зря считался лучшим солдатом в Европе. Быстро оценив обстановку и поняв, что авангард капитана Дитца обречен, Лухт приказал разворачивать орудия и минометные батареи.
Имея за спиной танки противника, Лухт совсем не собирался отсиживаться в обороне. Пушки ему были нужны только в качестве прикрытия для бронетранспортеров, которыми он намеривался протаранить преградивших ему дорогу кавалеристов.
Появление нового противника, не осталось без внимания со стороны, бокового прикрытия краснознаменных конников полковника Деркача. Обнаружив противника, он оказался перед трудным вопросом «что делать? Атаковать или перейти к обороне». Первый вариант был особенно предпочтителен, стремительный натиск и новая победа, но Марко Гордеевич отказался от него. Для новой атаки требовалось время, а его, суетившиеся возле орудий фигурки, не собирались давать. В лучшем случаи они накрыли бы казаков на полпути к позициям врага, а про худший вариант Деркач предпочел не думать.
Последовала команда занять оборону и через несколько минут, стало ясно, что это выбор сделан правильно. Град мин и снарядов ударил по тому месту, где сиротливо чадили грузовики капитана Дитца. Дорогу заволокли серые дымы разрывов снарядов, к которым, вскоре присоединились дымы от загоревшихся машин.
— Отлично, — оценил работу своих артиллеристов Лухт — Вили, пусть артиллеристы поработают ещё девять минут, а мы к этому времени будем готовы к атаке.
Генерал махнул рукой адъютанту и зашагал к третьему бронетранспортеру, доверху набитых солдатами. Предполагая раскатать русских кавалеристов при помощи курсовых пулеметов и бронированной мощи бронетранспортеров, Лухт и не подозревал, что у кавалеристов тоже есть чем ответить.
Русские противотанковые ружья, очень хорошо пробивали броню германских монстров, в считанные минуты, на раз-два, превращая их в красивую груду мусора. Разумеется в умелых руках, которых в конной группе генерала Плиева их было в большом количестве. Кроме них у кавалеристов оказались автоматы, пулеметы и даже минометы, залпы из которых сначала накрыли солдат, стремительно разбегавшихся прочь, от подбитых бронетранспортеров. А затем ударили по батареи, расположившейся прямо на автобане.
И теперь уже немецкие парни, падали на живописных полях, сраженные осколками русских мин. И громко кричали от нестерпимой боли, и проклинали Гитлера, и взывали о помощи к своим матерям. А тут так некстати, в тылу появились танки майора Кочумасова, прорвавших слабый заслон Лухта и бросившегося в погоню за противником.
В войнах редко убивают генералов, тем более целых генералов артиллерии. Их как правило берут в плен и с почетом отправляют в тыл. Там из ценного трофея вытрясут все самое лучшее и с почетом отправят в лагеря. Где он либо начинает писать мемуары, либо трудится на стройках народного хозяйства, потом и мозолями искупает свои грехи, так сказать.
Скорей всего именно такая судьба и ждала генерала Лухта, если бы он не служил в 11-й армии рейха. Видимо слишком много было грехов на совести этого человека или он очень сильно ненавидел своих победителей, неизвестно. Но только Лухт сопротивлялся с яростью обреченного человека и погиб так и не успев расстрелять всю обойму своего именного «парабеллума». Именно этот пистолет, с генеральской портупеей, фуражкой и воинской книжкой был доставлен в штаб генерала Плиева. Все остальное было залито кровью и превращено в лохмотья, после удара шашкой.
Очень удачно войдя в прорыв и сходу захватив Плауэн, кавалеристы генерала Плиева стремительно наступали на юг, стремясь не дать противнику возможности закрепиться. Не зная усталости и страха, они скакали по баварским просторам, а вслед за ними спешили танки Кочумасова.
Весть о страшных казаках плыла по волнам радио, взрывала телефонные трубки порождая панику и подавляя всякое желание к сопротивлению. Единственным местом, где советским кавалеристам было оказано сопротивление, был город Клеинсдорф. Имея подобно Плауэну прикрытие флангов в виде озера и крутых оврагов, он представлял собой удобную позицию для обороны и генерал Шульц, решил им воспользоваться.
