– Чуть позже, товарищ сержант. У нас тут еще несколько дел есть. – И добавил, заметив, что Стерх приплясывает от нетерпения: – Идите, проверьте вверенную матчасть!
Степа, осознав, что его вежливо посылают, улыбнулся еще шире, кивнул и упылил в кусты. И через минуту оттуда донеслось немелодичное звяканье – видимо, началась та самая «проверка матчасти». А мы, уже никем и нечем не отвлекаемые, неторопливо продолжили завтрак. Что-то в этом есть странное – Альбиков явно никуда не спешит. И что сие означает? Ждет подкрепления? Так тут быстрее нового нападения немецких диверсантов можно дождаться! Или танки снова фронт прорвут…
Ладно, захотят меня просветить – хорошо, а нет… так и обойдусь. От многих знаний – многие печали. Не успел я доесть перловку, как из кустов вынырнула Марина. При дневном свете еще более прекрасная, чем ночью в свете костра. Ни грамма косметики, волосы забраны в простой хвостик, одежда не гламурная – простая гимнастерка, перетянутая в талии брезентовым ремнем, синяя шерстяная юбка, а поди ж ты! Свет восходящего солнца играл в ее глазах. Влюбляешься, товарищ Глейман? Куда ты, старый пес, лезешь?
Марина подошла ко мне, бесцеремонно освободила от верхней одежды (ну, хотя бы штаны оставила), усадила на траву, присела рядом и начала медицинский осмотр. Простучав кончиками пальцев спину, суставы, нервные узлы, девушка задумчиво посмотрела на меня и, буркнув «Одевайся!», встала и подошла к Альбикову:
– Товарищ сержант госбезопасности! Вверенные моему вниманию раненые бойцы к транспортировке готовы! Когда отправляемся?
– Время погрузки я доведу до вас особо, товарищ санитаринструктор, – нарочито официальным тоном сказал Хуршед, незаметно мне подмигивая. – А Игоря я, с вашего позволения, заберу на минутку.
Марина, оглянувшись на меня, растерянно кивнула.
– Игорек! Давай-ка отойдем! – скомандовал Альбиков.
Ага, сейчас мне приоткроют завесу тайны… Мы отошли на десяток шагов.
– Тут такие дела, Игорек: засаду эту специально на нас готовили! – громким шепотом выпалил мне в ухо Хуршед.
– Уверен, что не наобум? На первого, кто здесь проедет? – удивился я.
– Наобум такие дела не делают! – убедительно сказал Альбиков. – Обстреляй нас простые солдаты – я бы поверил. Но это, судя по организации нападения, были настоящие матерые диверсанты.
– Пленных хотели отбить или?..
– Да, «или»! Конечно, «или»! Навязали мне этот… спецархив… – Хуршед тяжело вздохнул: – Словно других забот мало! Хотели пленных освободить – не стали бы сразу на поражение стрелять. И гранатометчика мы нашли, которого ты завалил. Связка «колотушек» в окно автобуса – и живых бы внутри не осталось! Такими методами своих не отбивают!
– А если фон Вондерер владеет настолько важной информацией, что его лучше прикончить, чем отбивать? – Я не упорствовал, просто хотел «пробить» ситуацию до конца. – Вы его до самого донышка раскололи?
– Нет, к сожалению! – мотнул головой Альбиков. – И времени не было, и квалификация дознавателя не та. Надо ведь знать, о чем спрашивать. Поняли только, что птица он важная – не самое последнее лицо в военной разведке. В Москве его до самой жопы расколют!
– Угу, если довезем, – кивнул я. – Ладно, сержант, я понял, что дело наше плохо – немцы ведь наверняка никуда отсюда не ушли. Скорее всего, парочка наблюдателей пасет нас прямо сейчас. А учитывая, что численный и огневой перевес до сих пор на их стороне… Может быть, ты зря ребят Свистунова отпустил? Все-таки полдесятка пушечных броневиков – убедительный довод!
– Так что поделать! – грустно вздохнул сержант. – Их срочно в Ровно вызвали. Сказали, что гитлеровцы на прорыв пошли. И капитан со своим людьми там нужнее.
– Настолько все серьезно?
– Ну а ты как думаешь? – невесело усмехнулся Альбиков. – Неужели я бы прикрытие отпустил, не будь прямого приказа командования? Хорошо еще, что капитан нам один броневик оставил.
– Тоже неплохо, – сказал я. – Однако проблема в том, что нам просто не дадут уехать с места стоянки. У немцев ведь крыльев нет – и перепорхнуть куда-то для организации новой засады они не смогут. Поэтому повторно нападут тут, рядышком. Как только увидят, что грузовики пошли одни, с небольшим прикрытием. Погоди-ка, ты сказал – прямой приказ… вызвали… Так у тебя связь есть?
– Конечно! – удивился моей тупости Хуршед. – В броневике радиостанция. И у капитана тоже своя связь. Они ведь разведчики!
Да, мало я еще местные реалии знаю… Все еще кинематографическими штампами своего времени мыслю, один из которых – полное отсутствие радийной связи у наших войск.
– Так если у тебя связь есть – вызвал бы кого-нибудь на подмогу! И мы бы спокойно до Житомира доехали.
– Так вызвал уже! Часа через три-четыре рота внутренних войск НКВД будет здесь. Часть с нами останется, а остальные прочесывание местности устроят. Но тут, видишь ли, есть одна закавыка… – замялся сержант. – Тебе с друзьями придется до Житомира без нас добираться.
– Опаньки! – поразился я. – А вы чего?
– А нам тут надо… кое-что сделать, – пожал плечами Хуршед.
– Вы этот спецархив не в Житомир везете? – внезапно догадался я. – А в какое-то тайное место, куда посторонних допускать нельзя?
– Кто тебе об этом сказал? – Хуршед, сузив глаза, резко сделал шаг назад и положил ладонь на кобуру.
– Эй, эй, полегче, товарищ сержант госбезопасности, – тихонько рассмеялся я. – Ты чего пушку лапаешь? Совсем уже крыша съехала на почве общей подозрительности? Догадался я! Сам! Никто, кроме тебя, не подсказывал!
– Блядь, ну ты… и умный… сука! Убивать пора! Прав был Валуев, – в сердцах сказал сержант, однако руку с кобуры убрал. – В общем, ты верно… догадался. Архив нужно заховать в тайнике.
– А нас ты хотел рядом прикопать, чтобы, как в книжках про пиратов, мы клад охраняли? – продолжал прикалываться я.
– Нет, конечно! – совершенно серьезно, даже с долей искреннего возмущения, ответил Хуршед. – Ты за кого нас принимаешь?
– За представителей спецслужб, которые просто обязаны обеспечить полную сохранность вверенного им особого груза! – бросив ерничать, сказал я.
– Это да, – Хуршед хмуро сплюнул себе под ноги. – Пленных, уголовников и тебя с друзьями в колонну в последний момент добавили. По пути водитель вашего автобуса должен был имитировать поломку. Я бы оставил вас с грузовиком, на котором везли урок – там конвойных четыре человека… было. Вы бы в Житомир и без нас спокойно добрались. Но вот как-то… не задалось…
В принципе, я понимал затруднение сержанта – он явно первый раз оказался в подобной жопе. Нет, понятно, что боец он опытный, но на самостоятельное задание его направили впервые. Вот он и растерялся. Молодой ведь совсем парень – годков двадцати с небольшим. Практически ровесник моего сына…
