Высокий смуглый старлей с тонкими черными «чингисхановскими» усиками, приложил руку к щегольскому черному берету. — Так точно, товарищ капитан 1-го ранга, понятно. Разрешите исполнять?
— Исполняйте! — Кивнул командир «Москвы» и повернулся к цесаревичу. — Через полчасика — час, Ваше императорское Высочество, наши морпехи соберут урожай водоплавающих. И тогда мы все узнаем: кто, когда и зачем…
Так вот, герцога Эдинбургского выловили из воды не морпехи, а наши телевизионщики, парившие на вертолете над, так сказать, полем боя. Они увидели, как на месте утопления броненосца «Султан» происходит маленькая трагедия. Среди разного плавающего мусора и обломков рангоута в воде вяло шевелится едва подающее признаки жизни тело одного из офицеров. Команда броненосца, в панике покидавшая тонущий корабль бессовестно бросила своего оглушенного взрывом командира. Контуженный, с рассеченной головой джентльмен, в воде очухался, и стал звать на помощь. Но его подчиненные на единственном уцелевшем яле стремились как можно быстрее покинуть место сражения. И они сделали вид, что не слышат истошные вопли своего тогущего командира.
А не утоп сей джентльмен только потому, что он перед экстренным покиданием тонущего корабля успел надеть пробковый спасательный пояс… Да-с, век живи, век учись — нация просвещенных мореплавателей, а трое из четырех моряков Роял Нэви банально не умеют плавать.
Ну, а наши люди добрые. Взяли, и сбросили ему линь с лямочным сидением, ведь Ка-27 ПС — вертолет-то пассажирско-спасательный. После некоторых мучений — британец после контузии плохо соображал — его удалось поднять на борт. Съемочную группу, во избежание неизбежных на море случайностей, сопровождали два морпеха. Так вот они, как только электролебедка подняла британца в кабину, тут же уложили его мордой в пол, и скрутили руки за спиной. Нафиг, ибо нефиг. Кстати, при обыске у джентльмена нашелся за поясом припрятанный револьвер. Хотя, чему удивляться, если даже в торговом флоте, офицеры-джентльмены вынуждены постоянно носить при себе стволы, чтобы их же матросы не порезали своих командиров втихаря финками на ленточки для бескозырок. Уже на борту «Москвы» выяснилось, ЧТО именно выловили наши «звездовцы»… Или, точнее — КОГО.
И вот этот императорский зятек стоит на палубе «Москвы», мокрый как мышь… Волосы и борода слиплись, и висят сосульками, на темени кровавая ссадина… Короче, «картина маслом» — по-латыни — Vae victis, а по нашему — «Горе побежденным». Сейчас он похож на случайно спасшегося Робинзона Крузо в мундире офицера Роял Нэви.
А перед ним стоит цесаревич Александр Александрович, с иронической усмешкой на устах, уперши руки в боки, подобно Тарасу Бульбе. Так и кажется, что сейчас прозвучит бессмертный вопрос: «Ну что, сынку, помогли тебе твои ляхи?» — Или, в переложение на нынешнюю суровую действительность: «Ну что, зятек, королевский флот действительно так крут, как его малюют?» — Ведь три года назад, во время визита герцога Альфреда в Россию наследник Российского престола даже сдружился с ним. Тогда герцог Эдинбургский увез из Санкт-Петербурга молодую жену, единственную дочь императора Александра II. И вот теперь они снова встретились, только в совсем других обстоятельствах. На лице англичанина досада, стыд и смущение. А на лице цесаревича, легкая усмешка и торжество. Кажется, что он сейчас скажет. — И за кого только мой отец отдал свою единственную дочь?!
Но первым прервал затянувшееся молчание не он, а недоутопленный герцог. — Алекс, значит, адмирал был прав, и это ты сам все придумал. Вся эта Югороссия — это твое и только твое детище! Неужели, ты устал ждать смерти своего отца, и решил сам возложить на себя венец Византийских Императоров? — Вы не забыли Севастополь, тайно готовились, строили корабли, которые должны были стать самыми сильными в мире… Кто эти люди, итальянцы, французы… Хотя нет, я понял — это экспедиция адмирала Бутакова! — Так вот зачем он приходил сюда, в Средиземное море… Его корабли доставили из Кронштадта команды и вооружение для новой эскадры? Алекс, чего ты хочешь — власти над миром? Чтоб Россия была везде, и над ней никогда не заходило солнце? — Алекс, берегись, против тебя будет вся мощь Британской империи!
Цесаревич усмехнулся. — Фредди, оглянись вокруг, где эта мощь?! — Половина ее уже на дне Сароникского залива. А тех, кому посчастливилось уцелеть, греки вылавливают баграми, как мусор после половодья… Скорее уж на нас ополчится клан Ротшильдов и прочих денежных мешков лондонского Сити. Вашей военной мощи я не боюсь, а за все гадости, которые вы готовите для России, мы сумеем вас наказать. Да так, что вы в следующий раз подумаете — стоит ли поднимать оружие на нас и наших союзников… Правильно было сказано, что Британия отвернулась от Господа к Маммоне, и теперь ваши боги это Фунт и Стерлинг. — Цесаревич вопросительно посмотрел на капитана 1-го ранга Остапенко, тот, молча кивнул, — Фредди, признаешь ли ты себя моим пленником?
— Это как в рыцарских романах, Алекс? — Герцог Эдинбургский поднял голову. — А что, у меня есть выбор?
— Есть. — Ответил цесаревич. — Поскольку вы напали на русские военные корабли без объявления войны, то я могу повесить тебя на ноке реи, как обычного пирата. Военный суд в этом случае будет простой формальностью. Но это причинит горе моей сестре Марии… Хотя, если ты настаиваешь? И не оглядывайся, специально для тебя, прекрасная рея имеется на грот-мачте «Аскольде», на который вы так подло напали.
— Алекс, я покоряюсь силе и признаю себя твоим пленником! — Герцог вздохнул и осмотрелся по сторонам. — Но скажи мне честно, как бывший друг, откуда взялись все эти люди, корабли и прочие чудеса, вроде того летающего аппарата, что вытащил меня из воды?
— Фредди, подойди-ка сюда, — цесаревич поманил зятя к себе, и склонившись к его уху продолжил, — если я скажу тебе хоть частичку всей правды, то ты пойдешь и повесишься сам. Это очень страшная правда, даже я не знаю ее всю до конца, и поверь, знать просто не хочу. Вспомни Святое Писание: «Во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь»… Цесаревич повернулся к командиру «Москвы», и продолжил уже по-русски. — Господин капитан 1-го ранга, я хочу попросить вас, чтобы вы распорядились, насчет моего пленника. Его надо переодеть в сухую и чистую одежду без знаков различия, но соответствующую его рангу и положению. Неплохо было бы показать его вашему врачу, мне не нравится его рана на голове. И к тому же, у бедняги скорее всего сильная контузия. Надо о нем позаботиться, это все-таки, какой никакой, а родственник. Потом он снова повернулся к герцогу. — Фредди, ты иди-иди, мы с тобой потом поговорим.
