Пока я говорил, появилась майор Раскова. В руках у нее была Правительственная телеграмма, которую она зачитала:
— Поздравляю личный состав 589–й Отдельной разведывательно — бомбардировочной авиаэскадрильи с созданием новой женской воинской части. Ожидаем от личного состава мужества, героизма и скорейшего ввода в строй Действующей Армии. Народный Комиссар Обороны Союза ССР И. Сталин
Итак, товарищи, командиром эскадрильи назначена капитан Метлицкая, заместителем командира по политической части лейтенант Кравченко. Так как мы не рассчитывали на укрупнение соединения и сюда, пока прибыла только половина личного состава, мною отдан приказ на передислокацию сюда дополнительно штурманов, вооруженцев и техников. Личный состав звена высотных истребителей приказом командующего ВВС Юго — Западного фронта переведен в полном составе в 589–ю ОРБАЭ.
Тут же Раскова построила командира БАО, который кинулся организовывать классы, помещения для личного состава. Раскова развела бурную деятельность, но я уже в середине дня отключился от этого шума и гама, мы с Настей ушли спать к себе, также, как и наш новый стрелок, младший сержант Андрейченко. Она, правда, на казарменном положении, и живет отдельно от нас.
Как обычно, подъем перед ужином, бац! Оказывается, у нас теперь новая столовая! Пришлось тащиться через три квартала, чтобы поесть. Там меня еще раз отловила Раскова и мой новый заместитель Богданова. Богданова просится на вылет, стрелком. Послушать, почувствовать разницу. По документам, годна, допуск к высотным полетам имеется. Юра уже в другой части, он в состав звена не входил. Девица — стрелок имеет гораздо меньше опыта, чем Богданова. Соглашаюсь взять, переписываю заявку.
Идем в штаб ПВО района получать задачу. За нами тащится и Раскова, видать не все мне сказала в открытую. Байбородько проникся приходом к нему известной летчицы, отвлекся и стал показывать ей, как у него все хорошо организовано. Пришлось постучать карандашиком по столу, чтобы он вспомнил, что два борта ждут постановки задачи. У Андрея Дементьева сегодня первый боевой вылет на новой машине, и около шестидесяти боевых всего, достаточно опытен. Выполнили постановку, вышли из штаба. Уже тепло. Погода стоит по — настоящему весенняя, степь быстро просыхает. Дошли до стоянок, и разделились. Пока шли, я напоминал ребятам, порядок взаимодействия. Мы взлетаем первыми, затем Андрей должен пристроиться ко мне, доходим до района патрулирования и расходимся, описывая восьмерку вправо и влево, охватывая в два раза больший район.
Принял машину, запускаемся и выруливаем. Я взлетел и пока иду с работающими бортовыми. Сзади пристраивается Андрей.
— Первый — второму, на месте.
— Первый, понял. — Я качнул крыльями, погасил АНО, и пошел в набор.
— Второй, оттянись, пробиваем облака.
— Принял, исполняю.
Нижний покров довольно толстый, вот и тепло стоит. К дождям, здесь их много. Вся степь в оврагах. Поднялись на 6000, мигнул Андрею кормовым и выключил его. Дальше идем в полной тишине и темноте. Наверху света маловато, вместо луны, узкий серпик набрали 10500 — практический потолок, дошли до точки, пара разделилась. Теперь, как и кому повезет. Мы пошли вправо, а Андрей ходит по 'бывшему нашему' району. Наша задача сегодня пресечь попытки бомбить Ливны и Елец. В районе Сосны облака внизу кончились, стало еще более темно. Вдруг Анастасия на связи: Смотри, что это?
Слева по курсу висел фотаб. Жиденькие разрывы зенитной артиллерии, запросил штаб, у них данных нет, дали канал местного штаба, связались с ними. Фотаб погас, самолет визуально не наблюдается. Чуть снизились. Смотрю: чуть дальше, оставляя еле заметный след, летит вниз еще один фотаб. Противник чуть выше нас. Лезу наверх, прибавил полторы тысячи и увидел слабые вспышки его выхлопов. Их было четыре. Нет, через некоторое время различил и пятый выхлоп. Шел на 10 тысячах в сторону Ельца. Пять двигателей было у 'Цвиллинга', смотрю, он прибавляет, видимо, нас заметил. Пошел вниз, я за ним. Доклад стрелка: 'У нас сзади — гости! Распознать не могу.' Стало понятно, что нас ловили на 'живца'. Скрываться уже незачем, теперь выиграет тот, у кого больше скорость. Заднему немцу требуется вверх. И я принял решение атаковать 'Цвиллинг'. Ручки вперед, появилось легкое свечение у выхлопных, прибавляю скорость, и опускаю нос. 'Атака!!!'. Короткая из УБ, и довольно длинная из пушек. В середине, между фюзеляжами, появилось пламя. Попал. И наверх, не забываем о гостях сзади.
— Стрелок! Классифицировал? — начисто вылетело из головы ее имя.
— Я его больше не вижу, он выше.
— Настя?
— Цели не вижу.
— Стрелок! Что с Цвиллингом?
— Похоже, ему удалось сбить пламя.
Чертова темнота! Когда локатор поставят? Осторожно даю ногу, и кручусь влево, чуть помогая моторами, которые убавил для маскировки. Вдруг очередь из УБ Насти.
— Мессер сзади, справа, выше тридцать, пятьсот.
Правый на полный, кручу от немца, он за мной, 'Стодесятый'. Успевает вписаться в мой вираж, переваливаю машину, обороты и нисходящий крутой вираж вправо, Настя едва успела крутнуться в кресле, перегрузка, под 6–7 'g'. А немец такого крючка не ожидал, я ниже. Задираю нос, поймал, очередь, из УБ и центропланных. Зацепил.
— Стрелок, сзади?
— Чисто! Вижу взрыв и большое пламя внизу.
От 'месса' навстречу мне летит белесая полоса, форсирую двигатели до взлетной, тот пытается уйти вниз, его стрелки ведут огонь, раскрывая его позицию. У меня 580, сближаемся, очередь, вторая, слышу 'чпоки' по машине, третья, попал, отвалилось что‑то довольно крупное, машина крутнулась в бочке, и пошла вниз. Резко кручу влево, разворачиваясь на прежний курс.
— Стрелок! Сзади?
Молчание. Вдруг, очередь из нижнекормовой установки. Жива, и стреляет только для того, чтобы сигнал подать, очередь в два патрона, но связи со стрелком нет, связь с землей прервана. Есть командная связь с Алексеем. Через Алексея получил разрешение возвращаться домой.
'Мы летим, ковыляя во тьме!' Через тридцать пять минут приземлились в Придачах. Шесть пробоин, и разворочена станция, причем, стрелком. Она отцепилась от подвески, и на вираже ей пришлось ухватиться за станцию и провода под ней. Провода ее не выдержали. Дарью Михайловну положили в госпиталь. Ушибы, изодранные об оплетку руки, и небольшая контузия от удара головой о борт. Ведь специально снял бортовые пулеметы, чтобы не отстегивались!
Разругался с Расковой, но, из‑за травмированной Богдановой. А заодно напер на то, что как слепые котята в ночи шаримся. Взяли утром у БАОшников газик и сгоняли к месту падения мессера. 'Ме-110G' с радиолокатором. Цвиллинг я нормально зацепил, он не упал, а сел на вынужденную и разбился при посадке. В результате приехали непринятые на вооружение 'Гнейсы', для испытаний. Беды было две: клистроны, на которых работала РЛС были — немецкими. Их у Тихомирова оставалось семь штук. Второе, они прилетели на 'Пе-2', у которого не было штурмана. Но, до этого еще три дня!
