— Асамия-сама — патриарх клана, мой господин… — Робко заметил Кога.
— Ахо…
От этого равнодушного тона и сгустившегося в воздухе неудовольствия (всего лишь неудовольствия!) Когу скрутило, и он упал на колени, уткнувшись лбом в пол:
— Истинно так, мой господин! — И торопливо добавил, стремясь отвести начальственный гнев. — С курьером прислали фото. Только что.
— О! — Легко наклонившись, Асамия Рююто подхватил с пола высокий стакан и сделал маленький глоток. — Пошли! В раздевалке покажешь!
Через пять минут, приняв душ и переодевшись в светло-кремовый европейский костюм-двойку и нацепив на нос очки, Рююто внимательно рассматривал фотографии в тонком белом альбоме, включив свет над столиком с зеркалом.
Очки, кстати, можно было и не цеплять — они все равно были без диоптрий. Но Рююто обоснованно считал, что они добавляют ему пару-тройку лет и чуть-чуть солидности… И стилист Семьи был с ним в этом согласен, подобрав одну из самых дорогих и стильных тонких оправ. Разумеется, в мастерской очки чуть-чуть подработали, добавив хитрые крепления, чтобы они не слетали даже при очень быстрых движениях.
— М-да… Ух-ты… Вот это да-а-а… — То и дело восхищенно цокал он языком. — Вау!
Через минуту он раскраснелся, глаза расширились, дыхание участилось, а на лбу появилась испарина.
— Кога!
— Мой господин! — За плечом «проявился» Кога.
— Я иду на «среднюю половину». Приведи… ну, допустим, Хану. И пусть наденет вот такие же синие штанишки (тычок в фотографию) и вот такую же курточку. Красную! И пусть волосы так же уложит! Хана у нас — мастерица на такие игры!
— Да, мой господин!
Молодой человек закрыл альбом и аккуратно положил его на столик под зеркалом. А сам направился к выходу вслед за исчезнувшим подручным. Через десять минут молчаливые слуги, производя уборку и не смея даже полюбопытствовать, что же находится внутри белого альбома с двумя столбиками иероглифов «Модель: Фуриндзи Миу. Фотограф: Ма Кэнсэй», оставят его точно на том же месте, не сдвинув ни на миллиметр.
— Фуриндзи прислали «сопроводиловку»? — Послышался вопрос Асамия Рююто из коридора.
— Да, мой господин! — Ответил голос Коги. — Настаивают на скорейшей свадьбе.
— До совершеннолетия? — Удивился Рююто.
— Да, мой господин!
— Почему Сверхчеловек торопится? Причина?
— Не могу знать, мой господин. Возможно, причины указаны в запечатанном конверте! Конверт был передан вашему батюшке, а альбом Асамия-сама сразу распорядился доставить вам!
— Странно все это… Ладно, дуй на женскую половину! И узнай, не хочет ли меня видеть отец. И если он сдернет меня с Ханы, я тебе что-нибудь сломаю!
— Хай!
* * *
— И даже не думай меня жалеть, Кенчи! — Рыкнула Миу, слегка пихнув кулаком.
Хороша-а-а. Раскраснелась, глаза горят, осанка — королевская, грудь высоко и часто вздымается…
— Кава-а-аи… — Невольно срывается с губ.
Миу смутилась и чуть-чуть убавила пафоса. Мы покачивались в вагоне пригородной электрички. До института из района, где находился Редзинпаку и наш дом, было где-то двадцать минут на «собаке». Ну и все прелести метро — прилагались: час пик, толпы народа, очень много студентов и школьников. И запах…
«Что за страна! Ну, где это видано — снимать в вагоне обувь! И жрать с утра чеснок!»
«Ну… такая, понимаешь, национальная особенность… Зато смотри, как чистенько. Совсем не то, что ты показывал — можно в белом кимоно лечь на пол и не бояться, что оно испачкается!»
Миу принципиально не пользовалась «розовыми вагонами» — ездила в общих. Ну и, понятно, с такой внешностью она не могла остаться без внимания… Она с удовольствием ломала пальцы и дробила щиколотки особо невоздержанным… И никто ничего не смел ей сказать — девушка была в своем праве. Она рассказывала, что иногда за одну поездку «выносила» по две банды «чиканов»! И — тоже никаких жалоб: за домогательства, наоборот, можно было схлопотать штраф в пятьсот тысяч йен или шестимесячное заключение.
«Тренировка в замкнутых пространствах, Кенчи! Рекомендую!» — Весело объяснила она.
Правда, последний год с ней ездил я, и мы скооперировались по-другому: я выкручивал жадные руки, тянущиеся к упругой попке и притягательной груди, а она ломала пальцы воришкам, тянущимся ко мне… Правда, девчонкам-воришкам пальцы не ломала — давала вволю полазить по карманам Кенчи, наблюдая за его перекошенным лицом… А карманы у того (умный же мальчик!) были пусты — деньги и документы хранились в портфеле, который он держал перед собой.
— Миу, ты же говорила, что дедушка не отдаст тебя за плохого человека. И я тоже уверен, что Старейший на такое не способен! Ну, это же… это же Старейший!
Зря я это сказал — от девушки пришла волна горечи. Снова, почти автоматически, протянул руку и осторожно сжал ее пальцы… такие хрупкие на вид…
«Она ими, вообще-то, мешки с щебнем пробивает… Опять харассментом балуешься, старый бака-хентай!»
«Да пошел ты, мелкий! Не видишь, нашей красавице плохо!»
«Нашей? А вчерашний разговор со Старейшим?»
«М-да…»
Я думал, что Миу снова осторожно высвободится, как тогда, в парке института, но девушка сделала противоположное — обхватила меня руками, прижалась и спрятала лицо где-то в районе подмышки.
— Ты просто не знаешь, что это за клан — Асамия. — Буркнула она.
А в эмоциях — такая безнадега! А уж что у меня в эмоциях началось! Чтобы, не дай боги, руки не пошли гулять туда, куда они хотели пойти, я стал осторожно гладить ее по волосам… а тут это только чуть-чуть не дотягивает до полового акта. Пассажиры-мужчины — кто с завистью, а кто с одобрением — поглядывали в нашу сторону.
— Асамия. — Что-то знакомое. — Асамия, Асамия… А-а-а! Ну, как же! Над ними вся Япония потешается. Замшелые, как какашки мамонта. Упертые в свои традиции напыщенные бараны.
«Старик! Старик! А погладим-ка ее по спинке, а? Там же совсем близко к…»
«Придурок малолетний! Не время сейчас! Испортишь впечатление о нас, как о надежном перце, которому можно довериться!»
«Слушай, я уже ненавижу этих Асамия! Давай, найдем их и поубиваем нахрен!»
Миу, быстро успокоившись, фыркнула:
— Как ты это делаешь?
— Что?
— Девушек успокаиваешь… Твои невесты будут счастливейшими женщинами на земле! Чуть какая истерика — за ручку подержалась, по головке погладилась, и все — тишина и спокойствие… Ты осторожнее с этим — вдруг так от тебя и залететь можно!
Я не нашелся, что на это ответить. Смутился и, наверно, покраснел. Миу тихонько рассмеялась:
— Ну, да. Замшелые традиции. Асамия держатся за них, как… У них во всех поместьях есть «женские половины» — на всей остальной территории любое присутствие женщин строжайше запрещено. Ну, как «половина»… Обычно, это пара зданий, соединенных с остальными крытыми переходами. Женщины клана Асамия очень редко появляются за его пределами, ведут жизнь затворниц. А встречаются со своими мужчинами на «средней половине». Такой вот мусульманский султанат по-японски… Даже когда «скорую» из клиники вызывают — специально уточняют, что это клан Асамия и чтобы в медбригаде были только мужчины… Впрочем, свои обычаи они распространяют и на районы, где расположены их поместья — так что в клиниках, которые они спонсируют — выездные бригады в основном мужские…
