Додик Филькинштейн, студент третьего курса ВКШ при ЦК ВЛКСМ, факультет контрпропаганды, с удовольствием пил прямо из горлышка ледяную Пепси-колу... недаром он участвовал в конкурсе пародистов в институтском КВН! Получилось точь- в точь. И даже лучше.
В этот самый миг Москву по приказу Ельцина покинул Козырев- министр его иностранных дел. Он отправился в Брюссель: где на чрезвычайную встречу собрались главы внешнеполитических ведомств стран НАТО.
Козырев имел поручение призвать страны НАТО осудить насильственную узурпацию власти в СССР и взять под международный контроль ядерные средства Советской Армии...
Президент США Буш прервал отдых в штате Мэн и срочно вылетел в Вашингтон, в самолёте 'ЮСАФ номер один' на пресс-конференции он признал ГКЧП незаконным... а также сообщил о приостановлении экономического сотрудничества с СССР. 'Нет реформ- нет денег!'- заявил он строго и погрозил пальцем ...
19 августа 1991 года. Девятнадцать часов. Город Москва. Станция метро 'Волоколамская', Ждановско- Краснопресненской линии.
'Вот автор, загнул!- воскликнет умудрённый нелёгкой (а у такого читателя жизнь, в силу его имманентного ума и сообразительности, всегда тяжела и неказиста) жизнью демократический читатель... это где же такая станция?'
Там же, где и всегда была- отвечу я. Аккурат между 'Щукинской' и 'Тушинской'...
Московское метро строилось проклятыми коммунистами - на вырост... вот построят на месте аэродрома Центрального аэроклуба им. Чкалова жилой район- а станция метро под него уж и готова...
Да так себе, правда, станция... не 'Комсомольская-кольцевая' с её мозаиками или 'Новослободская' с её витражами - обычная 'сороконожка'. Но удобно- один выход на Волоколамку, второй- в чисто поле, к улице Водников...
А пока поезда проходили 'Волоколамскую' без остановок...
... Борис Николаевич Ельцин, Президент и вообще... гарант, с трудом разлепил опухшие после трёхдневного (с шестнадцатого августа) пьянства глаза... вокруг было темно и холодно. Вдали что-то ритмически прогрохотало...
Что-то тупое и жесткое попинало его под рёбра :'И что, ты хочешь мне сказать, что это вот - оно?! А кто тогда на танк лазал?'
'Какой танк?- подумал Ельцин - да я и с моста-то падал, не то что с танка...'
Рядом опять что-то прогрохотало...
19 августа 1991 года. Семнадцать часов восемнадцать минут. Москва, Дом Верховного Совета РСФСР.
Цокольный этаж, комната 221-в.
Неторопливо, мелкими глоточками потягивая из плоской стеклянной фляжечки прихваченный из буфета 'Хенесси' ('Вот она, свобода! Захочу, и ещё возьму! МНЕ теперь ПОЛОЖЕНО!') Коржаков с насмешливой улыбкой смотрел на экран телевизора...
По внутренней телесети шла непрерывная трансляция из зала заседания...
Как раз сейчас вальяжно развалившийся на председательском кресле, как на деревянном ящике из-под яблок на грозненском рынке, Руслан Имранович Хазбулатов снисходительно предоставлял слово полезному идиоту- Сергею Адамовичу Ковалёву...
Следовало ожидать очередной порции мерзопакоснейшей грязи, готовой вот-вот политься из 'трейтьего микрофона...' в адрес позора мировой демократической общественности- гнусного Совка...
Впрочем, Коржакову было глубоко плевать и на юродивого правозащитничка, и на этого слишком образованного чурку, и на так называемую Россию...
Кресло было мягким, 'Хенесси' - старым, а на остальное - насрать и забыть... зачем он когда-то поступал в КГБ?
Вовсе не за тем, чтобы быть в передовых рядах вооружённого отряда партии!
Отнюдь- чтобы сытно жрать, сладко пить и нихрена ничего не делать?
Не совсем.
Еще ему хотелось Власти- и трепета, в который вгоняла обывателя заветная красная книжечка...
Именно ради того, чтобы прикоснуться к ней, к власти - он последовал в республиканский КГБ (жалкое подобие союзного), куда стекалось всё отребье, а оттуда- после того как его сократили- прямиком в приёмную первого заместителя Госстроя, карандаши точить ... именно поэтому он терпел выходки этого свердловского алкаша...
И вот теперь его мечты сбывались - он будет рядом с Первым! По прежнему ничего не делая, ни за что не отвечая , но сияя отражённым цветом величия Руководителя огромной страны...
Кроме того, с сегодняшнего дня ему шла двойная оплата - у себя в 'конторе' и ещё - в валюте...
Дверь распахнулась ... на пороге стоял бледный Барсуков (полезный человек- есть МНЕНИЕ назначить его ПОТОМ комендантом Кремля) :'Он исчез.'
'Кто исчез?'
'Да ... Первый исчез!'
Коржаков резко обернулся к телеэкрану - Ельцин по-прежнему сидел рядом с Хазбулатовым, всё такой же бодрый и весёлый.
'Да вот же он!'
'Я не про него ... я про ... того...настоящего...'
'А-а-а. Не морочь себе голову! Кому этот куль обдристанный нужен... небось забурился куда - нибудь в подвал, зашхерился между тёплыми трубами и дрыхнет! Ничерта, проспится- само вылезет.'
'Но всё таки... '
'Не ссы, полковник! У нас (шёпотом) и ещё один , третий, в запасе есть...'
И Коржаков с удовольствием глотнул ещё коньячку...
19 августа 1991 года. Семнадцать часов двадцать минут. Москва, Калининский Проспект, дом два, четвёртый отдел восьмого управления Генерального Штаба.
Старший лейтенант Скородумов , задумчиво ковыряясь пальцем в носу, неторопливо разбирал валяющиеся на его письменном столе бланки шифротелеграмм...
'ШтаКВО, Срочно, секретно ИШ-в.1962
Куда Москва
Кому ГКЧП
Докладываю
На Украине стало известно обращение ЕЛЬЦИНА к народам России тчк Подавляющее большинство воинов округа отрицательно отнеслось к этому шагу и одновременно возмущением высказываются возможности ЕЛЬЦИНА свободно деструктивно действовать в отношении ГКЧП тчк Промедление смерти подобно тчк Мы же договорились зпт что ЕЛЬЦИНА надо брать первым тчк'
На телеграмме гриф не только Секретно, но и СРОЧНО... поэтому она поступила к Язову 20-того августа !
19 августа 1991 года. Восемнадцать часов ровно. Город Ленинград, Дворцовая площадь, Штаб Ленинградского военного округа.
После встречи с Ельциным и другими членами российского руководства в Усове Собчак прилетел в Ленинград, и сразу же, из Пулкова, помчался на номенклатурной чёрной 'Волге' с козырным номером , с буквами ЛОС, в центр города...
В само здание охрану, которая заботливо ограждала народного избранника от благодарного народа, не пропустили... впрочем, перед проходной на деревянной лавочке читал 'Комсомолку' и охранник Гидаспова.
