Лора подошла сзади, прижалась к нему и томно прошептала на ухо:
- Тебя заводят старые фотографии? Любишь девочек с бантами?
Точнее выразиться в этой ситуации было нельзя. Он немного отстранился и, указывая на дядю Ганса, спросил:
- Кто это?
- Мой крестный, был каким-то шишкой в Ватикане. Мама говорила, что он наш дальний родственник.
Это был момент истины, но Рихард с удивлением отметил, что в голову ему не приходит ничего, кроме совершенно банальной в своей пошлости фразы: "Дядя Ганс, почему ты мне ничего не сказал???", а вслух задал и вовсе идиотский вопрос:
- Когда у тебя день рождения?
- 7 июля, - улыбнулась Лора, - я Рак. А ты?
- Скорпион, - он вернул пожелтевшую от времени фотографию в рамке на место.
- У нас идеальное сочетание. Но, кажется, мы немного отвлеклись, - она снова призывно посмотрела ему в глаза, и он быстро и немного сконфуженно отвел взгляд. Ее рука все еще лежала на его плече: Рихард осторожно ее снял и нетвердым шагом вышел из спальни, бормоча себе под нос:
- Ноябрь, декабрь, январь... июль. Значит, союзники вошли в Париж в августе...- он прошел в гостиную и тяжело опустился на диван. Лора вошла в комнату вслед за ним и села рядом. Он снова отодвинулся - на этот раз довольно резко.
- Что-то не так? - нервно дернулась она, - Я опять что-то неправильно сделала или сказала?
- Нет, - Рихард все еще не знал, как ей объяснить, что случилось.
- Тогда в чем дело? Ты отшатнулся от меня, как от прокаженной, - произнесла она с истерической ноткой в голосе. - Неужели это моя карма - отпугивать парней на первом же свидании?
- Причем здесь карма? Просто не обязательно сразу же тащить их в постель, - еще не закончив фразу, Рихард уже жалел о своих словах. Она подскочила, как на пружине, и посмотрела на него с такой болью и укором во взгляде, что он уже собирался извиниться за неосторожно вылетевший комментарий, но не успел:
- Слава богу, ты мне не отец, чтобы читать мораль. Если тебя что-то не устраивает, можешь убираться! - она выскочила из комнаты и хлопнула за собой дверью.
Рихард еще некоторое время не двигался с места. Во-первых, ему нужно было, осознать и принять неизбежное - у него вдруг объявилась взрослая дочь, которая, по правде говоря, просто сводила его с ума, а во-вторых, необходимо было выработать тактику общения с ней, чтобы не ранить ее чувств, и без того обостренных приемом легких наркотиков.
Когда он зашел в ее спальню, Лора лежала на кровати и смотрела в потолок ничего не выражавшим взглядом - она уже выкурила одну сигарету с марихуаной и заканчивала вторую. Платье на ней довольно высоко задралось, обнажив стройные загорелые ноги, еще помнившие ласковое прикосновение индийского солнца. Она выглядела безумно сексуально, и Рихард отметил про себя, что, несмотря на сложившийся математический пасьянс с ее датой рождения и присутствие дяди Ганса на ее семейных фотографиях, он по-прежнему хочет ее - даже еще сильнее.
- Лора, - позвал он. Она не отреагировала. Он сел на край постели и принялся гладить ее волосы, заплетенные в африканские косички.
- Почему ты так со мной поступаешь? - всхлипнула она.
- Потому что я люблю тебя, - ответил Рихард.
- Врешь, - она повернулась к нему лицом, - Мы же только сегодня утром познакомились...
- Ты не веришь в любовь с первого взгляда? - усмехнулся он.
- Ты сам в нее не веришь, - произнесла она - иначе бы ты так от меня не шарахался.
- Лора, ты красивая девушка и ты мне нравишься, но нам не следует этого делать, потому что... - он остановился, потому что так и не придумал, что сказать дальше.
- Так почему? - спросила Лора, не дождавшись его разъяснений.
- Потому что у нас с тобой общий отец, он живет в Аргентине, - первая фраза далась Рихарду с большим трудом, но потом все оказалось не так сложно - он просто пересказал Лоре историю своей жизни, предусмотрительно исключив из нее пять лет работы на "Аненербе" и саентологическую деятельность.
- Неужели мать тебе никогда не рассказывала, что у нее была внебрачная связь? - недоверчиво спросил Рихард, подводя итог своему рассказу.
- Никогда, - Лора приподнялась на локте, изящно по-кошачьи потянулась, села, поджав под себя ноги, и чуть подалась вперед, готовая к очередному наступлению.
- Лора, подожди, - атаку надо было пресекать на корню, иначе он не мог поручиться за последствия. - По законам Австрийской республики, инцест являются уголовно наказуемым преступлением...
- Но мы ведь не будем делать этого с целью продолжения рода, правда? - она приподнялась на колени и одним быстрым движением избавилась от платья. - Рик, прошу тебя, забудь обо всем, что ты мне только что наговорил. Сейчас здесь есть только ты и я, и все условности этого мира для нас ничего не значат. Просто люби меня...
***
По какой-то известной только ей причине Лора наотрез отказалась тогда ехать с ним, и после возвращения из Европы Рихард на некоторое время даже потерял ее из виду. Через несколько лет - весной 1975 года - он снова оказался в Вене, и прямо с вокзала направился на Пратерштрассе. Табличка "Лора Шварценберг, парапсихолог" все так же была приклеена напротив кнопки ее звонка, но прием она больше не вела. Лора проходила курс лечения от наркозависимости в частной клинике в пригороде Вены, и он потратил несколько дней на ее поиски.
Косички были давно обрезаны, а индийский загар стерся и побледнел - она носила очень короткую стрижку, отчего ее лучистые зеленые глаза казались огромными на бледном исхудавшем лице. Это был ее третий интенсивный курс противонаркотической терапии за последние полтора года, но лечение не приносило результатов - по возвращении домой она каждый раз подсаживалась на все более сильные препараты.
В клинике Рихард назвался ее дальним родственником, племянником крестного.
- Какого крестного? - удивилась Лора. - Мама была атеисткой и вряд ли стала бы меня крестить.
Полтора года назад они оба не рассказали друг другу всей правды. У нее уже тогда были серьезные проблемы с наркотиками, о которых она предпочитала не говорить. Дядя Ганс не был ее крестным, но знал о ее рождении и, похоже, даже помогал им с матерью материально, пока Элеонор не вышла замуж. Ее вторым мужем и отчимом Лоры стал коллега Генриха - профессор политологии, избранный впоследствии в парламент от Социал-демократической партии. От него Лора унаследовала левацкие взгляды, от Генриха ей досталась фамилия, а еще она была очень сильным экстрасенсом - теперь, когда ее сознание не было замутнено наркотиками, Рихард чувствовал это очень четко.
Он мучительно раздумывал, как рассказать ей, что история об общем аргентинском отце была всего лишь полуправдой, но она его опередила.
- Я всегда знала, что ты меня найдешь, и всегда боялась даже представить, как это может произойти, - неожиданно заявила она. - Но что было, то было.
- Поэтому ты отказалась ехать со мной в Америку? - спросил Рихард после затянувшегося молчания: он по-прежнему не знал, как вести себя со своей взрослой дочерью.
Всем своим видом Лора показывала, что не желает больше возвращаться к обсуждению прошлого:
- Если ты снова позовешь меня в Америку, я поеду. Мне уже больше не помогают наши доктора.
- Зачем ты принимаешь наркотики? - спросил Рихард.
- Они расширяют сознание, наделяют такими сумасшедшими способностями, с которыми можно творить немыслимые вещи, - загоревшийся было в ее глазах огонь быстро потух. - Но для того, чтобы чувствовать этот драйв, мне постоянно приходится увеличивать дозу.
- У тебя и так достаточно способностей, чтобы чувствовать этот драйв без искусственных стимуляторов, - заметил Рихард.
- К сожалению, когда я начала колоться, тебя рядом не было, - усмехнулась она. - Но я надеюсь, ты поможешь мне слезть с иглы, папочка.
Огромное облегчение было единственным, что почувствовал Рихард в тот момент. Он благодарил судьбу, что все решилось само собой, и ему больше ничего не нужно было объяснять Лоре. Она поняла правду на уровне подсознания, а не логики, и это говорило о том, что как экстрасенс она была одареннее своего отца.
Слезть с иглы Лоре помог Рон Хаббард - программу по преодолению наркозависимости он разработал специально для нее, Лора полностью излечилась и оттого уверовала в саентологию. Ее паранормальные способности, дар убеждения и опыт политической борьбы оказались востребованы - она закончила юрфак университета Беркли и стала одним из ведущих юристов Церкви, специализировавшихся на исках по нарушению авторских прав.
С личной жизнью у Лоры как-то не сложилось, хотя на недостаток внимания со стороны противоположного пола ей было грех жаловаться. Живя с оглядкой на нестареющего папочку, она прямо-таки маниакально следила за своей внешностью и потому всегда выглядела моложе своего возраста. Лора заводила романы в основном со смазливыми голливудскими статистами - причем с годами разница в возрасте между ней и ее бой-френдами только увеличивалась - и сама же, как правило, их прерывала, разочаровавшись в очередном недостойном избраннике.
