— Физики никогда ничего хорошего не придумают, — пробурчал ошарашенный вождь, явно недолюбливавший последних. — В какие сроки мы сможем создать Бомбу?
— Не меньше пяти-шести лет. Примерно, как и конкуренты.
— Это же какие средства в такую глупость вложить придется! — сокрушенно заметил Сталин, сознавая, однако, что без этого не обойтись. — Ладно, закончим на сегодня.
— Товарищ Сталин, можно спросить, а что с Рычаговым? — рискнул Андрей выяснить, пользуясь благоприятным, вроде бы, отношением к нему вождя, очень интересовавший его вопрос. Вождь, смерив Андрея долгим, многозначительным взглядом, произнес:
— Вернулся к работе. А вы что думали, я его расстрелял?
— Нет, но все же он теперь "посвященный". А это накладывает…
— Кстати, раз уж зашел о нем разговор. Что вы знаете о его служебном соответствии?
— В принципе, соответствует, — Андрей не собирался рассказывать Сталину о настоящей судьбе Рычагова. — Но задачи, которые возложены на него, непосильны ни для кого. По моему мнению, ему лучше сосредоточиться на боевой подготовке, а остальные обязанности разделить между заместителями.
— Я о другом. Насколько можно ему доверять?
— Вполне. И вообще, раз уж он оказался в деле, мы можем его использовать по другому, — Андрея явно несло не туда, хотя в пылу разговора он этого не замечал. — Почему бы не назначить его Наркомом Внутренних Дел вместо Берии, например? Вы же не хотите посвящать в это лишних людей? А этот пост очень важен для наших целей. Ну вы же собирались назначить на этот пост Чкалова, чем Рычагов хуже? — пролепетал Воронов, наблюдая, как лицо Вождя быстро меняет цвет.
Сталин выдохнул и посмотрел на Андрея уже не гневным, а каким-то снисходительным взглядом, каким смотрят на сморозившего очередную глупость ребенка.
— То есть один из, как вы выразились, "посвященных", будет все время крутиться возле товарища Сталина, а второй возглавит органы? Вы считаете товарища Сталина идиотом? — мягко разяснил он Воронову его ошибку.
— Извините, не подумал об этой стороне дела, — ответил, опустив глаза, Андрей.
— Так потрудитесь в следующий раз подумать, прежде чем давать советы, — ехидно заметил Сталин. — Идите.
Следующие три дня Андрей провел в почти постоянных разговорах с Вождем, отвечая на его многочисленные вопросы. Беседы затягивались до глубокой ночи. Ночевал Воронов все в той же комнатушке, а его свобода по прежнему ограничивалась территорией дачи. Наконец, Андрей решил, что для начала рассказал достаточно и теперь очередь товарища Сталина выполнять свою часть договора. О чем он осторожно и сообщил Вождю в конце очередной беседы.
— Допустим даже, что я вам полностью доверяю, — ответил тот. — Но там, за забором дачи, не самый спокойный мир. Могут случится разные неприятности. Вы же привыкли к совсем другим условиям. Как вы справитесь самостоятельно?
— Ну мы же не в Африке! Справлюсь как-нибудь. К тому же мы говорили о некоей должности?
— Как я, по вашему, должен это обставить? — несколько раздраженно сказал Сталин. — Как я обьясню товарищам, почему я назначаю на важные должности какого-то молокососа?
— А нужно ли обьяснять? Хотя бы официально? А неофициально можно пустить какой-нибудь слух. Например, что я ваш внебрачный сын, — выпалил, сам не веря своей наглости, Андрей.
Сталин, раскуривавший трубку, поперхнулся дымом и вдруг весело рассмеялся. Отсмеявшись, он заметил:
— Я давно обратил внимание, что у вас хорошая фантазия, — он посерьезнел. — Что ж, не держать же мне вас в цепях, на самом деле. Можете ехать. Прямо сейчас. Я распоряжусь, чтобы вас сопроводили.
— Куда ехать? — не веря, что Сталин так быстро сдался, спросил Андрей.
— В гостиницу! Квартиру так быстро я вам выделить не могу. Отдохните пару дней, а я подумаю, куда вас пристроить. Завтра вам доставят в гостиницу аванс. И будте осторожны.
В сопровождении своего старого знакомого, лейтенанта Димы, Андрей спустился к машине, быстро доставившей их в центр Москвы. Несмотря на одиннадцать часов вечера, его без проблем пустили в гостиницу и выдали ключ от отдельного номера, внимательно изучив удостоверение личности. Удостоверение было все то же, какое-либо другое Сталин отказался выдавать.
— Ну, бывай, — сказал Дима, занеся в номер чемоданчик с немногочисленными пожитками Андрея.
— А разве ты не должен меня сопровождать? — недоверчиво спросил тот.
— Нет. Не было такого распоряжения. Вот тебе номер телефона, если возникнут какие-либо вопросы. Спокойной ночи.
Как ни хотелось Андрею поскорее погулять в городе, пришлось отказаться от этой мысли, по причине позднего времени и отсутствия денег, которые должны были завезти только завтра. Поэтому уставший за последние дни Воронов банально завалился спать.
Глубокой ночью его разбудил сильный стук в дверь. Шатавшийся спросонья Андрей открыл ее.
— Воронов, Андрей Николаевич? — спросил оказавшийся за дверью представительный мужчина в гражданском костюме.
— Да, а в чем дел…, — начал отвечать было Андрей, но тут, сбив его с ног, в номер влетели несколько человек, в миг скрутившие его. На руках и на ногах защелкнулись наручники, на голову надели непрозрачный мешок.
— Поехали! — услышал Андрей и почувствовал, как несколько сильных рук подняли его в воздух…
Ошалевший от происшедшего Воронов, пока его запихивали в машину, пытался сообразить, с кем имеет дело. Сосредоточится мешали жутко болевшие, вывернутые за спину руки. К счастью, ехать пришлось недолго, минут через пять машина притормозила и Андрея опять куда-то потащили. Судя по ощущениям, тащили вниз по ступенькам, видимо в какой-то подвал. Когда через минуту его посадили на стул и сдернули мешок с головы, оказалось, что он не ошибся. Это действительно был подвал, почти такой-же, как и в недавнем сне, только без ржавых цепей. Щурясь от света яркой лампы, направленной ему в лицо, Андрей пытался разглядеть своих похитителей. Их было пятеро, здоровые мужики, все в гражданском. Один, постарше, сидел за столом напротив, остальные прохаживались вокруг. "Блин, а сон оказался вещим. Кто-же это все-таки такие?"
— Ну что ж, товарищ Воронов, набегались вдоволь? — вроде бы даже благожелательным тоном начал сидевший за столом. — Пора и ответ держать.
— Я никуда не бегал. Не понимаю о чем вы. Кто вы вообще такие?
— Мы – это те, кто ловит таких, как ты. Хватит валять ваньку, давай, выкладывай, на кого ты работаешь, — резко перешел на жесткий тон тот, кто, видимо, был следователем.
— Я работаю на товарища Сталина, — ответил несколько собравшийся с мыслями Андрей. — А вот с вами ничего не ясно. По какому праву вы меня схватили? Если это допрос, почему не по правилам, без протокола?
Дружный смех похитителей был ему ответом. Отсмеявшись, старший сказал:
— Да, этот недоумок Никифоров не соврал в отчете, что ты умеешь ошеломить странными заявлениями. Только тут это тебе не поможет. Серега, объясни человеку, по какому праву мы его взяли.
"Значит, все-таки НКВД. Черт, значит они все это время меня искали и Сталин не озаботился прикрыть расследование?" — успел подумать он, пока подходивший чуть ли не с дружеской улыбкой двухметрового роста Серега без предупреждения выдал Андрею увесистую пощечину, сопроводив ее советом:
— Не груби дяде, он этого не любит.
Злость ударила Андрею в голову и он, не долго думая, ударил скованными ногами продолжавшему улыбаться Сереге повыше колен и пониже пупка. Не попал, тот легко, неуловимым движением, увернулся и сразу заехал Андрею кулаком в солнечное сплетение, указывая ему на ошибочность его поведения.
Пока Воронов с пол минуты пытался широко раскрытым ртом обнаружить куда-то внезапно исчезнувший воздух, похитители со смехом обсуждали его неудачное дрыгание ногами.
Отдышавшись, он услышал голос следователя:
— И о том, что ты подраться любишь, тоже было в отчете. Но, я надеюсь, ты уже понял, что с нами этот номер не пройдет?
Окинув взглядом своих мучителей, Андрей понял, что вряд ли справился бы даже с одним из них, будь у него свободны руки и ноги. Это были, без сомнения, профессионалы, не чета давешнему особисту и, тем более, его "орлам".
"С наручниками они явно перестраховались. Этот урод Никифоров, со страху, видимо, расписал меня, как какого-то супербойца. Но что же делать? Сталину они звонить, понятно, не собираются. И рассказывать ничего нельзя, Вождь потом не простит. Значит, надо уйти в молчанку и ждать, пока Сталин меня найдет. Он наверняка уже ищет."
Старший спросил:
— Так на какую ты разведку, говоришь, работаешь?
Андрей, уткнувшись подбородком в грудь, молчал. Реакция не заставила себя долго ждать. Бесшумно подошедший Серега отвесил ему на этот раз, ради разнообразия, подзатыльник:
