Я же держал его атаку щитом и методично забивал неодаренных немцев, посылая в каждого по несколько мелких силовых полей. «Оракул» выдавал точные расчеты, чтобы мне не приходилось отвлекаться. И враги падали наземь один за другим.
До аристократа оставалось шагов десять, температура стала уже невыносимой, и я отпрыгнул назад еще, разрывая дистанцию. Чужое пламя проедало мои щиты, но получалось у него это не слишком быстро. Я успевал укреплять защиту заново прежде, чем техника доберется до меня.
Немец тратил силы быстрее меня. И если ничего не менять, аристократ выдохнется раньше. Однако он, похоже, тоже это понял и потому сменил тактику.
Огненный поток резко расширился, огибая мой щит со всех сторон и накрывая горящим куполом. Давление на силовое поле становилось мощнее, еще пара минут, и мне дышать будет нечем.
Но ждать я не собирался. Резко сжав поле до размеров собственного тела, чтобы снизить потери силы, я сформировал тонкую иглу в миллиметр. И послал ее бить по врагу со скоростью швейной машинки. Каждый укол приходился в новую точку, с непредсказуемой траекторией, так что немец был вынужден снизить напор.
Покров позволял чувствовать, что мои удары достигают цели, и через три секунды пламя окончательно опало, открывая мне вид отходящего в сторону врага. Забрало его шлема было разбито вдребезги, одной рукой он зажимал левый глаз, вторую держал направленной в мою сторону.
— Назови свое имя, — предложил я на немецком, стряхивая с плеча упавшие на него пылинки. — Так теперь Германский рейх ведет свою внешнюю политику? Нападая на своих же союзников? Или кайзер понятия не имел, что вы здесь устроили?
В ответ он лишь оскалился и швырнул в меня новый поток пламени. И пока я смещался, чтобы просто отойти в сторону от вражеской техники, немец ударил свободной рукой по броне, активируя спрятанное внутри устройство.
Оба наших дара будто ветром сдуло. Моя скорость передвижения резко упала, а враг отступал, с каждым шагом увеличивая между нами дистанцию. «Оракул» тут же пометил для меня зону, внутри которой не будет работать магия. А немец коротко выплюнул:
— Огонь!
Болезненный удар в грудь швырнул меня на асфальт и как тряпичную куклу закрутил в бесконечных переворотах. Где-то по пути я оставил правый рукав пиджака, распорол штанину брюк.
Жаль, хороший был костюм.
— Огонь! — приказал немец, увидев, что я упираюсь руками в землю и медленно поднимаюсь.
Это на окружающий мир я воздействовать даром под блокираторами не могу. А вот собственное тело укреплять, пока в сознании остаюсь — запросто. Не просто так Игорь Михайлович в свое время сказал, что дар Романовых работает от мозга.
Дыхание давалось с трудом, каждый вдох проходил болью — мощная винтовка у немецкого снайпера. Из-за этого я совсем не по-аристократически подавился слюной и закашлялся.
Второй выстрел я услышал по свисту пули. И, оттолкнувшись левой рукой от земли, перевернулся лицом к небу.
Справа от меня взорвался асфальт, посыпая меня крошкой.
— Да убейте его, черт возьми! — продолжил приказывать аристократ.
Выпрямившись, я вытащил платок из внутреннего кармана пиджака и вытер губы, неотрывно глядя на противника.
— Вот теперь поиграем, — произнес я, после чего добавил: — Фриц.
Единственный целый глаз немца дернулся. «Оракул» установил его личность.
А я шагнул в сторону, пропуская новую снайперскую пулю мимо. Она прошла полу пиджака насквозь. Вторая вонзилась в асфальт под моей ногой. Стрелки однозначно были крайне хороши, но все же недостаточно, чтобы попадать по мне каждый раз.
Враг тем временем добрался до ближайшего трупа, чтобы подхватить оброненный мертвецом автомат. Фриц не гасил блокиратор магии и все еще надеялся меня остановить простым оружием.
Я же смещался из стороны в сторону, не давая двум снайперам попасть. Искусственный интеллект вычислил их местонахождение, и теперь оставалось только немного подождать, чтобы избавиться от них.
Если бы погрузился еще глубже в транс, я бы мог эти пули ловить. Вот только без нормальной работы покрова обжигать пальцы не хотелось.
Наконец, немец вскинул автомат и зажал спусковой крючок.
— Сдохни! — зло выдохнул он.
И в этот момент прямо передо мной рухнул первый «Страж». Длинная автоматная очередь бессильно забила в его грудь. Робот раскрыл спину, и я вошел в него, как в обычный доспех.
Как только за мной закрылись пластины брони, я выдохнул с облегчением:
— Давно пора.
И рванул к врагу, не размениваясь на ответную стрельбу. Немец отступил на шаг и, выпустив оружие, вскинул руки. Его кисти тут же закрылись перчатками, и наши пальцы сошлись в захвате.
На секунду мы оба застыли, стараясь передавить противника. Экзоскелет Германского рейха зажужжал, нагнетая мощь. И на какие-то мгновения могло показаться, что ему хватит сил меня продавить.
А потом я шагнул вперед и перебросил немца через плечо. В мой шлем тут же ударила снайперская пуля.
— Убейте их уже, — слыша легкий звон металла, приказал я.
— Исполнено, князь, — отозвался «Оракул», демонстрируя мне исчезновение двух точек в километре отсюда.
Пара «Стражей», сразу же направившаяся не ко мне, а к снайперам, выполнила свою задачу. Пусть и потребовалось чуть больше времени.
Я же неспешно пошел к встающему немцу. Отсутствие забрала позволяло мне рассмотреть гримасу боли и ненависти на его поврежденном лице. Кровь из левого глаза заливала щеку, капала с подбородка внутрь доспеха. Однако Фриц все еще не собирался сдаваться.
Говорить с ним я больше был не намерен. Вся броня аристократа была подсвечена искусственным интеллектом. Я видел слабые точки в чужом доспехе.
Немец вновь ударил по броне рукой, прерывая действие блокиратора магии. Сила вернулась в одно мгновение к нам обоим. И если Фриц успел выстроить вокруг себя пылающий купол, я же выдернул инъектор и, рванув сквозь вражескую технику, вогнал шприц врагу в шею.
Огненная техника мгновенно испарилась, сам Фриц отступил на шаг, глядя на меня единственным целым глазом с удивлением. Шприц так и остался торчать из его шеи, и немцу потребовалось несколько попыток.
— Что ты сделал, ублюдок?!
Но отвечать я не стал.
— Путь к посольству свободен, Олег Константинович, — обратился я к послу по внутренней связи. — Уезжайте немедленно.
Вокруг нас появлялось все больше «Стражей», вдали слышался вой сирен. Два робота, взобравшись на крыши посольских машин, замерли, ощетинившись оружием, и автомобили покатились прочь.
Немец бросился на меня, взбешенный тем, что я смею его игнорировать, но я легко вошел в его сознание с помощью техники допроса. Тело врага застыло на месте, стало заваливаться, и мне пришлось схватить его за шею, чтобы не дать упасть.
Фриц Зальм пытался бороться, отчаянно сопротивлялся, держался на одной лишь воле. Однако сыворотка, разработанная для нейтрализации одаренных, все больше и больше размывала его сознание.
Так что, закончив допрос, я без затей свернул третьему сыну князя Зальм-Кирбургского шею.
Оставшиеся на месте боя «Стражи» проводили опознание трупов, делая фотографии, снимая отпечатки пальцев. Ни оружия, ни броню я не забирал — не княжеское дело. Сейчас подъедут римские силовики, им эта честь и достанется.
Спешить больше было некуда, так что я прошелся по улице, заваленной телами, обдумывая ситуацию. Допрос вышел, с одной стороны, познавательным, с другой — не слишком информативным.
Фамилия Зальм точно упоминалась в списке коррупционеров, связанных с мятежниками. И этот список, насколько я знаю, государь Русского царства передал Вильгельму фон Бисмарку лично. Но в клан Зальм-Кирбургских входит больше тридцати семей. А кайзер, очевидно, не стал казнить тех, кто оказался документально непричастен к измене Германскому рейху.
Даже несколько жаль, что к этой операции ключники, похоже, действительно не имеют отношения. А немецкий след ведет даже не к кайзеру с его внуком, а всего лишь к одному из его князей. Да к тому же — состоящему в оппозиции к действующему монарху.
