рубленные очертания чего-то монолитного и смутно знакомого.
Улетая всё выше, я подсознательно чувствовал, что выполняю некое своё предназначение. Но что будет дальше? — Я не мог даже предположить. Возможно там наверху окончательное забвение или напротив продолжение бесконечного путешествия.
А что если я умер и это, то самое пресловутое посмертие? Возможно оно как раз и состоит из последнего мига существования человеческого сознания, растянувшегося на веки вечные по воле отмирающих нейронов головного мозга.
А что потом? Преображение в нечто новое, по воле неведомых высших сил в которые я по-прежнему не верю, или бесконечное блуждание по нескончаемой спирали медленного угасания?
Пытаясь размышлять во время полёта, я в конец запутался в количестве обнаруженных лампочек и бросил их считать. А когда нашёл следующий источник света, ошарашенно замер, ибо больше не наблюдал ни одного нового светлячка.
Крутясь на месте, я не решался отлететь от часто моргающей вольфрамовой спиральки, освещающей крохотный кусочек покрашенной в зелёный цвет стены, ибо теперь реально боялся потеряться в наслоении монолитных теней и потерять кончик единственной путеводной нити, состоящей из изломанной цепочки закручивающихся в спираль светлячков.
В конце концов взяв себя в руки, я отругал подсознание за нерешительность и направился туда где по идее должна была находиться следующий источник света. Но едва я отплыл на значительное расстояние, вокруг начал сгущаться холодный озноб, быстро окутывающий ватное тело.
И в миг появления смутно знакомой стужи я ощутил надвигающуюся опасность. Тут же проявились первые признаки инстинктивно подступающей паники. Возможно ещё секунда и я бы кинулся назад к едва мерцающему, и ставшему крохотным, знакомому светлячку, но совершенно внезапно в пределах видимости вспыхнула новая метка, на этот раз светящаяся кроваво-красным.
Приблизившись к красному кружочку вплотную, я увидел, что это обычная подсвеченная изнутри кнопка, кое-как замалёванная засохшей краской. Несмотря на странный вид, неяркий кружочек света, оттолкнул подступающий, пронизывающий холод, и заставил крепко призадуматься.
И что теперь, и зачем она здесь? Может я должен попытаться нажать на эту чёртову кнопку, или наоборот просто ждать что произойдёт дальше?
Замерев в нерешительности, я словно заворожённый продолжал смотреть на кнопку и в какой-то момент она неожиданно потухла, а ей на смену чуть выше вспыхнул светящийся квадрат. А затем совершенно неожиданно прямо сквозь меня прошли две угловатые тени и в тот момент, когда это произошло, внезапно активировался мой слух, позволивший уловить звук настоящих, человеческих голосов.
— Всё, дело сделано. Антоша, валим отсюда. Притом срочно — сказала та тень что была повыше, при этом сильно растягивая буквы словно в замедленной записи.
Обе тёмные фигуры, теперь отлично просматривались на фоне столбика света, идущего от квадрата, и потому я сразу различил на головах говоривших, фуражки.
— Ты уверен, может заберём увальня? — Спросила тень поменьше и в этот миг до меня начало доходить суть происходящего.
— Нет, действуем как договаривались. Дальше пусть без нас — ответила высокая тень.
Затем послышался звук закрывающихся створок лифта и тени медленно поплыли вниз вместе с единственным источником света. А всего за миг до того, как они исчезли, я успел увидеть стенку с настоящим прямоугольным зеркалом в котором отразились чёрно-белые лица говоривших.
У первого из-под сдвинутой на затылок милицейской фуражки топорщились сивые волосы, а второй нервно поправлял знакомые запотевшие очки.
Да это же Дипломат и Антоша, только очень молодые, времён выпуска из милицейской школы. Эту догадку подтвердил лейтенантский погон, замеченный на плече одного из них.
— Да что за херь?! — попытался выкрикнуть я, при этом продолжая прислушиваться к хоть и сильно растянутым, но всё-таки узнаваемым звукам, доносящимся со стороны опускающейся вниз кабины лифта.
Как только свет потух, холод снова начал окружать невесомое тело. Это заставило завертеться на месте в поисках нового источника освещения. В результате я случайно пересёк невидимую стену, провалился сквозь неё и увидел целую цепочку огоньков, идущих почти по прямой снизу-вверх.
И в этот миг я наконец осознал куда именно и в какой временной промежуток попал. На максимальной скорости рванув наверх и добравшись до самого верхнего электрического огонька, я снова проломился сквозь невидимую стену. С другой стороны, увидел ещё одну лампочку в плафоне, кидающую блики на дверной проём с очертаниями длинного коридора, освещённого сразу несколькими лампами.
Зелёные стены практически не различались, но зато теперь я мог распознать чёткие тени всего находящегося внутри коридора. Слева стояла коляска. Рядом замер высокий силуэт здоровяка. Ещё дальше на крючке висел велосипед. На полу виднелись едва заметные коврики, лежащие на шахматной плитке, а по бокам размещались двери квартир.
А в тупике коридора я увидел ещё один источник света, отлично освещающую чёрный прямоугольный портал справа. В добавок я без труда определил кто именно стоит перед дверным проёмом. И только в тот момент, когда я собрал все картинки воедино, сложный пазл сложился в моём сознании.
Сколько же прошло времени с тех событий? Кажется, около сорока лет. Да это же почти вся осознанная жизнь, оставившая десятки боевых шрамов на моей морщинистой роже солдата. Именно за эти годы сформировалась личность, и я стал тем, кем являлся до сих пор.
Получается, что сейчас я каким-то непостижимым образом вернулся в тот самый злополучный день, когда несколько лучших друзей, выпускников высшей школы милиции, едва получившие погоны лейтенантов и бурно обмывавшие окончание тяжёлого собеседования, попёрлись в одну из новеньких многоэтажек чтобы кое-что проверить.
Как результат, именно в этот день я едва не погиб от руки вора-рецидивиста и навсегда распрощался с мечтою поступить в краснознамённый институт КГБ имени Дзержинского. Сева попал в замес прицепом вслед за мной и едва не вылетел из органов, а двое наших друзей чудом вывернулись и теперь я понимал, как именно у них это получилось.
И во всём этом, даже несмотря на предательство друзей, был виноват только я. Ведь это именно я тогда не смирился с решением ленивого куратора, не обратившего внимание на рапорт молоденького курсанта. Тогда во время стандартного патрулирования жилого микрорайона, я заметил гражданина, очень смахивающий на вора-рецидивиста, обвяленного во всесоюзный розыск.
Кроме этого, тупая идея проверить во время дружественной попойки тот подъезд где я видел преступника, тоже принадлежала мне. Да и в открытую квартиру, с лежавшей на ковре бездыханной девушкой, меня тоже никто насильно не заталкивал.
Потом оказалось, что девушка была подставной, и её так и не нашли вместе с тем, кто пробил мне заточкой шею.
Калейдоскоп воспоминаний прокрутился в сознании и в этот миг пришло понимание по какой причине я здесь оказался.
