и в Вельске тоже были, но, пожалуй, городские кроссоверы — лучший термин, который я мог применить к автомобилю, который без труда пропахал двадцатисантиметровые сугробы.
Полу-фургон, полу-внедорожник — я не смог точно определить класс, к которому относится транспортное средство, чей двигатель рычал напротив входа в административный корпус сталелитейного завода.
Скользящие боковые двери открыли нам проход в салон, где по бокам расположились две широких мягких скамьи.
— Барон Абрамов? — узнал меня один из двух полицейских, присланных на завод.
— Это я, — изобразить приятное удивление не составило труда. По крайней мере, теперь будет меньше вопросов к моей персоне.
— Садитесь вперед. Остальных оставим сзади.
— Да как-то... — поскромничал я, но полицейский добавил:
— Мне все равно нужно быть с «пассажирами». Садитесь, — прозвучало тоном, который не терпел возражений.
Я не стал сопротивляться, а просто сел вперед. Правда, при этом я выложил из пальто пистолет в бардачок.
— Ваш? — спросил второй полицейский.
— Нет, — ответил я, ожидая новых вопросов, но мне лишь кивнули в ответ и резво развернули автомобиль.
В участке мы оказались минут через десять — дороги пустые, лишь несколько брошенных в снегу автомобилей перегораживали полосу то тут, то там. При этом полицейская махина маневрировала очень легко, а ехала так, точно снега и вовсе не было.
— Проходите все наверх, пожалуйста, — проговорил полицейский сопровождения, как только мы вошли в трехэтажный корпус типа «колодец». Больше он напоминал мне один из моих университетских корпусов, только этажностью поменьше. И расположение совсем другое. И оформление. И фасад. Только тем, что колодец — и напоминал, но ощущения были странные.
На втором этаже, куда нас все же провели, а не отправили в гордом одиночестве, находился кабинет начальника управления. Вообще, все здесь выглядело немного иначе, не так как рядом с Портовым районом.
Поэтому я смотрел во все глаза, отмечая строгую структуру и наличие отдельных кабинетов для подразделений. При этом здесь не было решеток на окнах — вероятно, чем более безопасный район, тем проще жилось полицейским.
Хотя даже в Портовом не было пропускного режима. Каждый раз, когда я туда попадал, никто не проверял мои документы. А здесь...
— Я все понимаю, но все же лучше проверить, — сказал начальник участка. — Владислав Владимирович. Сложное имя, но... — он заметил мой взгляд, кашлянул и взял в руки документы.
Проверил, убедился, что я не самозванец, потом проделал то же самое и с остальными. Еще раз кашлянул и пригласил сесть возле широкого окна. Ряд удобных стульев расположился весьма кстати, только Поликарпов закряхтел, как старик. Ему еще в фургоне было некомфортно.
— Хотел бы я сказать известную фразу, но лучше не буду, — Владислав Владимирович тяжко вздохнул.
— Вы, кажется, большой любитель пошутить, — не сдержался Поликарпов-старший, — но сейчас не до шуток. У меня сын в больнице!
— Мы знаем, — кивнул начальник участка. — Мои люди уже там, проводят допрос.
— Допрашивать моего сына?? — воскликнул промышленник.
— Не вижу никаких препятствий, — посуровел полицейский. — Произошло убийство, поэтому у нас есть полное право допрашивать кого угодно и где угодно, как мы посчитаем нужным. Тем более, что у него пулевое ранение как раз из оружия, которое было найдено на месте преступления. Он уже успел сослаться на вас, барон. И на вас, господин Быков. Но исключительно положительным образом.
— Мог бы и на Гаврилу сослаться, — добавил я, чтобы не оставлять дворецкого без похвалы. — Тот на месте оказал ему первую помощь.
— Между прочим, врачи как раз сообщили, что, если бы не первая помощь, потеря крови привела бы к... куда более тяжким последствиям, — сообщил Владислав Владимирович. Промышленник зыркнул на дворецкого совершенно по-иному. До похвалы там было, как до Китая пешком. — Но вернемся к нашей основной проблеме.
— Да, давайте ближе к делу! — снова встрял Поликарпов.
— Если позволите, говорить буду я, — начальник участка сделался сухим и жестким, словно старая сосна. — От ваших советов дело уж точно не продвинется, поэтому советую помолчать. Дело в том, что ваш брат мертв. Также среди погибших в его квартире обнаружена девушка, чья личность пока что устанавливается, а также Юлиан Ксенофонтов, — и тут полицейский решил побарабанить пальцами по столу. — Весьма неприятная личность, любая связь с которой возбраняется. И уж тем более не очень хорошо, когда господин Ксенофонтов находит свою смерть в квартире вашего брата.
— Тит мертв... — побледнел Поликарпов.
Тит Сергеевич Поликарпов, подумал я про себя. Интересное сочетание имени. Но здесь это норма.
— К счастью для вашего сына, у него были свидетели, — Владислав Владимирович глянул на нас троих. — И, полагаю, что показания сойдутся. Кто будет говорить?
Я взял слово и в подробностях сообщил как причины прибытия на квартиру к дяде Аникиты, так и последствия в виде нескольких тел.
— Еще должен быть пленник, связанный ремнями человек, один нападавших.
— Не нашли даже ремней, хотя Аникита указывал, что был еще один человек...
— Он же был без сознания! — воскликнул Гаврила.
— Да, подловить хотел, — признался Владислав Владимирович. — Профессиональное, проверка на вшивость. Вижу, что не врете, потому что Аникита ничего не сказал про связанного. Он точно был?
— Люди, которые напали на нас, сидели в машине напротив. Последний пытался выбраться через сугробы, — на этих словах начальник участка громко хмыкнул, — но мы его обезвредили. Пистолет, который у Гаврилы — его.
— Еще в машине изъяли который... А тот, что вы убрали?
— Мой, — подал голос Быков.
— Со всеми документами?
— Угу.
— Можете забрать, когда будете уходить. Но к вам, Родион Сергеевич, вопросов будет больше. Как сказал Аникита, он ожидал, что вы будете у брата, но вас там не было.
— Я был на работе, — Поликарпов ответил, не моргнув глазом.
— Задерживаетесь так долго?
— Приходится.
— У него особое поручение от императора, — решил я защитить будущего Казначея Империи. Хотя при таком старании не видел шансов задержаться на должности. — А я прибыл проверять.
— Ага, — полицейский еще разок стукнул по столу. — Значит, вы приехали домой к Поликарповым, потом отправились к дяде Титу, где нашли его мертвым, отбились от нападения, — тут он смерил меня изучающим взглядом. Я ждал комментария вроде «что было невероятно»,
