земле ходить и в лесах пропитание добывать.
А ведь помню я про подобную засуху в этом времени. И про голод тоже помню. Выходит, грядут тяжёлые испытания? Если так и есть, то нужно будет закрома дополна набить. И даже чуть больше.
Отложил пока пришедшие в голову мысли в сторону, не до воспоминаний сейчас, но чуть позже обязательно к ним вернусь.
Стою на мостике, на близкий берег поглядываю. Переход пусть и спокойный, но отвлекать новоназначенного шкипера от дела разговорами и расспросами не стал, в крепости договорим.
А присматривать, присматриваю! Мало ли. Одно дело по открытой воде идти, а другое как раз сейчас и наступает. Самый сложный этап плавания будет — заход в устье против течения и подход к месту стоянки. Вот и посмотрю, проверю, есть ли у него и впрямь какой-то мореходный опыт или нет?
Так что облокочусь на планширь и постою тут, сбоку от рулевого, так оно мне спокойнее будет.
Понимаю, что случись что, то и от меня проку мало будет, но… Но всё равно постою. Поприсутствую. И рулевого в тонусе подержу, и шкипера. Чтобы не расслаблялись лишний раз.
Как раз в этот момент вошли в зону речного течения. Корабль несколько раз легонько тряхнуло на границе вод, сердито шлёпнула речная, в разводах серой пены, вода по борту. Если бы не вслушивался и не всматривался, так ничего бы и не заметил и не услышал.
А раз вслушивался и настороже был, то не только снисходительное пошлёпывание волны по борту услышал, но и скрип ступеней на трапе! Поднимается кто-то. Кто? А кроме Ростиха больше и некому подниматься.
— Вроде бы наша река? — подошёл охотник.
— Наша, — кивнул в ответ. — Вон оно, устье, прямо перед нами.
— Где? — озадачился Ростих.
— Видишь, где песок заканчивается? — показал направление на оконечность мыса рукой. — Вот там и устье.
— Так это что? Получается, уже наш мыс? — и с явным облегчением в голосе выдохнул. — Неужели доплыли?
— Доплыли, — подтвердил. И чего так обрадовался? Надо бы уточнить. — Что? Не понравилось тебе море?
— Нет, — мотнул головой Ростих. И вполголоса заоправдывался, опасливо поглядывая на рулевого. — Ну кому такое может понравиться? Ни конца, ни края этой воде не видно. До берега не докричишься! И ладно бы вода эта добрая была, так ведь нет! Горькая!
— Да-а, получается, не по нраву тебе море пришлось? В лесу лучше?
— Знамо, лучше! — подхватил Ростих.
И, доверительно склонившись ко мне, проговорил, стараясь чтобы его ни рулевой, ни прислушивающийся к нашему разговору шкипер не услышал. — Как представлю, что под ногами ничего нет, а до дна не достать, так веришь ли, вот тут, — прижал ладонь к груди, — холодеет и душа чуть ли не в пятки проваливается!
— Верю. У меня иной раз тоже что-то этакое где-то здесь, — повторил его жест, тоже прижал руку к сердцу, — проскакивает.
Постарался придать лицу серьёзное выражение. А то улыбка так и просилась наружу. Человек ведь и впрямь опасается большой воды.
— И у тебя тоже? — неверяще глянул на меня Ростих. — А с виду и не скажешь…
— Невместно мне такое на людях выказывать, — построжел лицом.
— Ну, да, — смутился охотник. И тут же схитрил, вернулся к первоначальной теме. — А это точно наш мыс?
— Он самый и есть.
— А на мысу этом дозорные должны сидеть. Не видел ли кого? — И сам тоже в недалёкий берег пристально всматривается, старается разглядеть своих воинов.
— Нет, пока никого не видел. Сколько не всматривался, а никого не видать!
— Заснули они там все, что ли? — пробормотал словно бы про себя Ростих. Искоса глянул на меня.
В ответ плечами пожал, рано выводы делать. Как бы и не должны они высовываться. Если только не сообразят, что свои пришли. Должны ведь знать, кто на этом корабле плыть будет? Должны! Значит, если не полные дурни, а таковых в дозор никто не отправит, то выглянут, никуда не денутся, обозначат себя!
Похоже, Ростиху точно такие же мысли в голову пришли:
— Нет, спать там никто не будет, а вот растеряться могут! — и выругался. — Ну я им устрою!
Именно в этот момент, не раньше и не позже, из-за деревьев вынырнула человеческая фигурка, сверкнула в лучах заходящего солнца железной бронёй, махнула руками над головой.
— А я что говорил? Бдят! Что ещё за знак такой? Не дело попусту руками размахивать. Не обговаривали мы ничего подобного! — озадачился Ростих.
— Да это они нас просто приветствуют, — успокоил своего товарища.
— Приветствуют они, — пробурчал охотник.
— А вот сейчас и узнаем, так ли это, — выпрямился и поднял руку вверх.
Воин на берегу только этого и ждал, сразу же развернулся и отступил за деревья, только его и видели.
— Понял? — усмехнулся. — Они только ответного сигнала и ждали.
— Ждали они. И тебя рассмотреть умудрились? Ишь, глазастые. А, вообще, раз у нас корабли появились, то нужно новые сигналы придумывать. А не гадать, что это нам с берега сказать хотят!
— Вот ты и придумай!
— Да уж придётся, — согласился Ростих. Покосился на рулевого, задержал взгляд на шкипере. — Ну и как он?
— Вроде бы на своём месте оказался, не соврал, — не стал принижать голос. Всё равно не услышит, далеко от нас стоит. А и услышит, так невелика печаль. Вижу же, понимает, что я за ним сейчас пристально наблюдаю, каждое движение и все отдаваемые им команды контролирую. И ещё вижу, что старается мужичок себя должным образом показать. Понимает, что подобный шанс приподняться нечасто выпадает. — Сейчас как раз в устье входить будем, вот тогда сразу всё понятно станет.
— Почему входить? Плыть!
— Не-ет, дружище. Моряки по морю ходят! А плавает там кое-что другое, — и, поманив его к себе поближе, прошептал на ушко, что именно.
— Сам придумал? — отстранился Ростих. На лице удивление вместе с недоверием.
— А хоть бы и сам, — не стал отказываться. — Ты вон сигналы новые собрался придумывать, а я новые традиции! Морские!
— А и правильно! У нас всё по своему должно быть!
— Должно, — кивнул согласно. — И будет! Своя крепость и своя дружина.
