все в своём там уме? Хотите со службы вылететь? Или, может, сесть рядом с вашими цыганами хотите? Это что за отношение к своим обязанностям? Разберитесь немедленно! Чтоб ноги их в Москве больше не было!
И не тяните… Нападение на человека, что в Кремле работает, с ножом — это уже дело, подотчётное КГБ. Скажите спасибо, что он согласился все это замять…
Кто конкретно был в Москве? А вы еще и не знаете, кто из колхозников вместо работы по столице шустрит? Михаил, мать его Земфирой кличут, некий Лекса, и с ними еще огромный такой был, не представился. Драго? Вот, знаете же их компанию, а ничего не делаете! Разобраться жестко и доложить мне о принятых мерах по профилактике! Записывайте телефон!
А потом мы попали на завод счётных приборов. Ещё когда ехали в Раменское, обратил внимание на название завода. Ну, думаю, попробую я там раздобыть себе, хотя бы, такой же гроб на полстола, на котором в Святославле работал в бухгалтерии механического завода. А что? Пока Фирдаус за границу съездит и привезёт мне калькулятор, мне же надо на чём-то работать.
Прямо сказал директору, что не отказался бы прикупить продукцию его завода. Он оценивающе кивнул мне головой, мол, подумаю. Но до оплаты не дошло, мне попросту подарили прямоугольный пенал. Мне его с гордостью протянул Сковородка. Мол, смотри, явно ценная сегодня добыча.
Уже в машине открыл пенал. В нём оказалась новенькая логарифмическая линейка. Господи, это, даже, не арифмометр. Надо получше формулировать свои запросы…
Сковородка ждал моей реакции, улыбнулся ему благодарно. Он-то без понятия, скорее всего, в чем разница…
Глава 5
Смоленская область. Колхоз «Ленинский путь».
Заместитель начальника районного УВД Матвеев и участковый инспектор Коновалов в сопровождении водителя служебного ГАЗ-69 прибыли на центральную усадьбу колхоза, где целой улицей проживали цыгане.
— Вон, в том доме Павловский живёт, — показал Коновалов на жилище цыганского барона.
Милицейский автомобиль не остался незамеченным, многочисленная цыганская детвора моментально поставила в известность взрослых. Сначала на улице показались женщины, затем подтянулось и несколько мужчин.
Майор Матвеев и капитан Коновалов вышли из машины, остановившейся возле дома барона, и ждали, пока к ним подойдёт хозяин.
— Добрый день, уважаемые, — озабоченно обратился он к милиционерам. — Чем обязаны такому вниманию? Что-то случилось?
— Случилось, Рамир, еще как случилось, — вышел вперёд участковый. — Молодцы твои — Драго Косан, Мишка Марцинкевич и с ними Лекса, думаю, Дюльтяй вчера в Москве чуть работника Кремля не зарезали.
По собравшейся вокруг толпе пронёсся ропот. Павловский побледнел и сжал челюсти.
— Это какое-то недоразумение, — проговорил он. — Вряд ли они хотели всерьёз кому-то навредить…
— Что они, вообще, в Москве забыли? — с угрозой в голосе спросил Матвеев. — Нам с утра уже из столицы звонили!
Одна из цыганок что-то зашептала барону на ухо. Участковый разобрал только «Земфира Марцинкевич».
— Это хорошо, — глядя на эту цыганку, сказал Коновалов, — что тот ответственный работник согласился замять дело. А то здесь бы уже КГБ работало… Теперь, главное, чтобы он не передумал…
— Это точно, — подтвердил майор. — А то трое этих ваших охламонов сядут лет на десять и неважно, хотели они кому-то навредить или только пошутить! А мы вместе с вами, — снял он фуражку и вытер большим мужским носовым платком, знавшим лучшие времена, лоб и шею. — Поедем обрабатывать плодородную тундру Якутии.
— Что мы можем сделать? — спросил барон, подходя к майору. Намек, в принципе, сделан прозрачный, но хотелось уточнить, правильно ли он все понял…
— Отблагодарите человека, что не стал волну из-за ваших охламонов поднимать, — ответил он. — Чтоб уже наверняка, чтоб не передумал. И кроме того, чтобы ноги ваших смутьянов никогда в Москве больше не было. И Лексы, и Мишки, и Драго… И любого другого идиота, кто по тем же делам вдруг решит Москву навестить, по которым они туда ездили…
— Всё сделаем, уважаемый, — заверил его барон. — Мое слово!
— Людей зовите ко мне, — глядя вслед удаляющемуся милицейскому газику, тихо распорядился барон, обращаясь к окружавшим его цыганкам. — И Земфиру Марцинкевич с сыном. И Драго с Лексой.
* * *
Париж.
Первая эйфория от города мечты у Дианы быстро прошла. Рестораны и кафе утомили, везде одно и то же, но, при этом, посещение ресторана обязывает, нужно нарядиться, и потом всё время за собой следить, красиво кушать. Но больше всего Диану смущало, когда ей не нравилась ресторанная еда. Ей, почему-то, было ужасно стыдно показать, что ей не вкусно и она сидела, давилась, но ела.
Диана решила приготовить что-нибудь сама, чтобы удивить брата Фирдауса, и повела подругу за продуктами. Они буднично ходили вдоль рядов уличного развала.
— Можно подумать, мы у нас в Святославле, — удивлялась вслух Диана. — Те же ящики, те же непонятные столики. Фрукты такие же, огурцы, помидоры…
— Ну, а что ты думала, в Париже яблоки будут другие? — улыбаясь, спросила Аиша.
— Ну, нет, — пожала плечами Диана. — Но, когда меня муж первый раз в Ливан привёз, я столько всего нового и необычного попробовала!
— На то он и Ливан, — рассмеялась Аиша. — Хочешь, вон персики возьми, — показала она на ряды консервных банок приличных размеров на витрине ближайшего магазинчика.
Диана, вдруг, с тоской вспомнила Бейрут и сама этому удивилась. Море, тёплый ласковый ветерок, терраса квартиры свёкров на верхнем этаже, огни вечернего Бейрута внизу и целый поднос необыкновенно вкусных фруктов… Диана вошла в магазинчик и купила литровую банку консервированных персиков.
Девушки купили ещё помидор, яблок. Взяли попробовать необычные белые груши. Зашли в маленькую булочную, из которой дурманяще пахло свежеиспеченным хлебом и набрали багетов.
В одной руке Диана держала сумку с помидорами и фруктами, другой она прижимала к себе банку с персиками. Они
