- Серьезное заявление, - покачал головой Михаил Васильевич.
-Более, чем серьезное! - говорю жестким, вообще-то, мне совсем не свойственным тоном. - Меня крайне беспокоят попытки, которые заметны ещё с Шахтинского дела, отвлечь внимание от наших собственных промахов и недоработок, списав всё на происки классового врага. Эти попытки затрагивают не только военспецов, а старых специалистов вообще. Из них хотят изобразить главное классовое пугало, совершенно при этом не считаясь с кадровыми последствиями. Раздувая подобную "охоту на ведьм", мы вступаем на очень скользкую дорожку, которая может завести нас чёрт знает куда! Поэтому считаю своим долгом сделать всё возможное, чтобы предупредить эту грубейшую политическую ошибку и дать по рукам беспринципным карьеристским элементам в ОГПУ. Продвижение таких элементов на руководящие посты - крайне опасная возможность, которой надо избежать во что бы то ни стало.
- Вы настолько уверены в сказанном? - в голосе наркома чувствуется напряжение.
- Абсолютно! Свои источники, уж извините, раскрывать не буду. Но готов отвечать за каждое слово.
Фрунзе некоторое время молчит, затем спрашивает:
- Чего же вы хотите от меня?
- Вам необходимо связаться с Ольским, получить с его помощью доказательство недобросовестного следствия по этому делу, и выйти с ними в Политбюро, чтобы обрушить ту конструкцию, которую сейчас собираются слепить. Другого пути я не вижу, - говорю это, а у самого коленки едва держатся. А ну, как Фрунзе не захочет ничего предпринимать, или, того хуже, предложит, например, пойти в ЦКК и сделать там официальное заявление по этому поводу?
Успокаиваю сам себя, что Фрунзе - не Ворошилов, и не побоится пойти против самых влиятельных политических фигур. Да и сам масштаб распространения антисоветских настроений среди военспецов сейчас должен быть существенно меньше, чем в моей истории, - ведь здесь пока не случилось ничего подобного сплошной коллективизации, раскулачиванию, введению карточного снабжения, и тому недовольству, что с этим было связано. Так что и база для раскрутки дела "Весна" должна быть куда пожиже.
- Разберусь! - коротко бросает Фрунзе. - Спасибо, что предупредили. А сейчас мне пора. До свидания! - и на прощание он крепко жмет мне руку.
Второй день заседаний Военно-промышленного комитета был посвящен вопросам, в которых я почти не ориентировался даже на дилетантском уровне - военно-морским и военно-воздушным силам. По развитию советской авиации какие-то представления у меня по прошлой жизни имелись, но относились они, самое ранее к периоду середины 30-х годов, а сейчас ведь только самое начало! По морским делам у меня вообще был один большой пробел.
Поневоле пришлось сосредоточиться только на своем поле ответственности и решать в основном производственные вопросы. Станки, кульманы, ватман, чертежная тушь, подготовка квалифицированных кадров и дележка их между заводами и КБ, наращивание выпуска авиационных материалов - прежде всего алюминия. Впрочем, и с авиационной фанерой и древесиной тоже было не всё гладко. Как всегда, до хрипоты собачились насчет двигателей...
Во всех спорах вокруг поднятых проблем КБ Туполева и Поликарпова выглядели явными монополистами. Меня даже посетила мысль - а не пора ли эту монополию чуток разбавить? Но, по кратком размышлении, решил, что не пора. Не выросли ещё под крылом этих КБ и за их пределами конструкторы, которые были бы способны возглавить коллективы, ведущие самостоятельные разработки. Но со временем вопрос надо будет решать, чтобы не импровизировать, как в 1939 году, когда спешно насоздавали КБ по истребителям, и в результате получили немало проблем с созданными ими машинами.
Что касается флотских вопросов, то тут крутились те же дела - кадры, оборудование, материалы. В вопросы о том, что строить, то модернизировать, а что пускать на слом, соваться - при моих-то познаниях - было ни к чему. Единственное, что я знал твердо - надо не дать морячкам захапать на свои программы слишком много металла, и поддержать тех, кто ратует за усиление зенитного вооружения строящихся и модернизируемых судов.
Поэтому я горячо поддержал резоны тех, кто задавал скептические вопросы относительно строительства крупных кораблей: какие такие у них будут задачи, и нельзя ли те задачи, что не являются плодами чрезмерных амбиций, решать как-нибудь подешевле? Поддержал своими, производственными аргументами, главным из которых был дефицит металла. По поводу продажи корпусов на слом в Германию занял осторожную позицию: можно и продать, если самим разделывать тяжеловато - однако только в обмен на встречные поставки листового проката. А при обсуждении вопроса об оснащении кораблей зенитным вооружением моя позиция была совсем уже не крохоборческой: я присоединился к тем, кто считал, что зенитного вооружения надо ставить побольше и помощнее:
- Корабль, даже совсем небольшой, штука очень дорогая, - опять нажимаю на экономическую сторону. - Уж лучше мы даже малость лишку потратим на зенитное вооружение, нежели будем рисковать потерей столь ценных боевых единиц. Вот тут говорили, что против тихоходных бипланов- бомбардировщиков и торпедоносцев - вполне достаточно счетверенных "Максимов". Но я смотрю на дело с инженерной точки зрения. Кто-нибудь подскажет мне, на какой дальности самолеты сбрасывают торпеды, и достанет ли на такое расстояние эффективный огонь "Максима"?
- Может достать... - не слишком уверенно проговорил кто-то из моряков. Не разглядел, кто - мелькнул за спинами только черный форменный рукав с золотистыми шевронами.
- Значит, может и не достать? А если появятся возможности сбрасывать торпеды на более высоких скоростях и с больших расстояний? Мы не можем быть настолько расточительны, чтобы переделывать вооружение боевых кораблей каждые два-три года, - сокрушенно качаю головой. - Нам нужно для них более мощное скорострельное зенитное вооружение, нежели старина "Максим"...
Главное, чего удалось добиться, состояло в том, что на все хотелки военных они должны были представить в Военно-промышленный комитет детальное обоснование: для решения каких задач им нужны те или иные виды вооружений, как эти задачи вписываются в военную доктрину РККА, какова степень технической готовности и результаты испытаний перспективных образцов, как эти заявки впишутся в утвержденный бюджет военного ведомства, каковы отзывы промышленности относительно сроков и возможностей их серийного освоения. Не собираюсь я строить армады истребителей с динамо-реактивными пушками Курчевского только от того, что кто-то в них свято уверовал!
