— Зачем это надо? — спросил я, второй раз читая объявление и пытаясь найти в списке свою фамилию. — Я же не собираюсь уходить после пятого.
— В основном для того, чтобы выбрать предметы, — сказал Нотт. — Например, если ты хочешь стать целителем, то берешь зелья, гербологию и трансфигурацию…
— А если я не знаю, кем хочу стать?
— Никто не знает, Ди, — ответил Нотт. — Думаешь, все тут спят и видят, чтобы в шестнадцать лет отправиться спину гнуть?
— Тогда зачем это надо? — повторил я, ткнув пальцем в объявление.
— Вот и спроси у Снейпа, зачем, — усмехнулся Нотт. — Тем более, ты идешь в первый день… вслед за Крэббом, ха-ха.
В шесть часов вечера я подходил к дверям кабинета Снейпа, так и не придумав, что говорить ему о своих карьерных замыслах. Я не знал, чем хочу заниматься после школы, а те брошюры и буклеты, что были разложены на столе в нашей гостиной, вызвали во мне только отвращение. Поскольку собеседование Крэбба начиналось в пять, я решил, что Снейп уже закончил с ним беседовать, а потому пару раз стукнул в темную дверь и, не дожидаясь ответа, заглянул в кабинет.
Обычный полумрак, всегда царивший во владениях зельевара, сменился на этот раз ярким белым светом. Под потолком парил какой-то сверкающий шар, освещая квадратное помещение и представляя его в непривычном для меня виде. Здесь оказалось гораздо больше предметов, чем представлялось мне ранее. Декан сидел на своем обычном месте, а у его лабораторного стола расположилась Амбридж с неизменным блокнотом на твердом планшете, в который были заправлены какие-то желтоватые бумаги.
— Заходите, заходите, Линг, — проговорила она, увидев меня в дверях. Снейп, откинувшись на спинку стула, перекатывал по столу пустой прозрачный флакончик; на лице его было написано выражение смертной скуки. Судя по всему, беседа с Крэббом оказалась крайне утомительной.
Амбридж выдала традиционную приторную улыбку, всегда вызывавшую во мне двойственное ощущение. С одной стороны, зрелище это было противным и даже противоестественным из-за своей слащавости, а с другой — ее улыбка притягивала именно потому, что была лжива, неестественна и отвратительна. "Как Темная Метка", подумал я, проходя в кабинет и усаживаясь на стул перед Снейпом. Тот на меня даже не посмотрел, рассеянно катая флакончик между пальцами.
— Итак, Линг, — начала Амбридж, — было бы очень интересно услышать, какие у вас планы на будущее.
— Учиться еще два года, — ответил я.
— Ну разумеется, — произнесла Амбридж так, будто всячески желала успокоить мои возможные волнения на этот счет. — Однако два года — не такой уж большой срок, и вы должны хотя бы приблизительно представлять, в каком направлении будете, так сказать, двигаться дальше. Есть у вас какие-нибудь соображения по этому поводу?
— Нет, — честно ответил я. — Поэтому я хочу оставить все предметы, которые изучаю сейчас. Мало ли что пригодится…
Амбридж понимающе кивнула и зашуршала своими бумажками.
— Так-так, посмотрим, — тихонько проговорила она. — Вы изучаете руны… прекрасно… и уход за магическими животными. Как интересно, Линг — я ни разу не видела вас на уроках.
— У меня договоренность с преподавателем, — ответил я. — То, что они проходят сейчас, я уже проходил.
— Проходили, да… — Амбридж для вида снова пошуршала бумажками, а затем неожиданно спросила:
— Вы ведь магглорожденный?
— Это неизвестно, — сказал я. Амбридж удивленно подняла брови.
— Неизвестно? — переспросила она. — Здесь написано, что вы сирота и выросли в маггловском приюте.
— Верно, но это не значит, что я магглорожденный… если, конечно, у вас нет точных данных о моих родителях, — ответил я.
— Волшебники не имеют обыкновения отдавать своих детей в детские дома, — с деланным сочувствием произнесла Амбридж, не желая так легко сдаваться. — В Британии нет приютов для детей волшебников. Не хотелось бы вас разочаровывать, но ваши родители, скорее всего, магглы.
"А я знаю некоторых волшебников, которые тоже воспитывались в приюте", хотелось сказать мне, но я сдержался. Снейп, конечно же, сразу поймет, на кого я тут намекаю, и непременно взбесится, а чего ожидать от Амбридж, учиняющей мне допрос почище волдемортовского, я не знал.
— Поскольку это не доказано, то, о чем вы говорите, домыслы, — вежливо, но твердо ответил я и, не давая ей ввязать себя в продолжение переброски бессмысленными фразами, спросил:
— Только мне не очень понятно: какое отношение чистота моей крови имеет к выбору будущей профессии?
— О, — сказала Амбридж довольным голосом, — никакого отношения. Я просто любопытствую. Впрочем, вы ведь учитесь в Слизерине. Вряд ли вы попали бы на этот факультет, не будь в вас крови волшебников…
"Ха!", подумал я, но, разумеется, промолчал.
— Я бы хотела вернуться к уходу за магическими животными, — продолжила Амбридж. — Насколько я понимаю, летом вы остаетесь здесь и помогаете Хагриду?
Я кивнул.
— Вам за это платят?
— Платят? — переспросил я. — За что именно?
— Ну как же, — сказала Амбридж. — Вы ведь работаете…
— Нет, — ответил я, смутно догадываясь, к чему она клонит. — Я не работаю, я помогаю. Добровольно. Чтобы чем-то себя занять. Хагрид и без меня отлично справляется.
— Ясно, ясно… — слегка разочарованно протянула Амбридж. — Что ж, у меня пока нет вопросов. Возможно, профессор Снейп желает о чем-то с вами поговорить? — Она метнула взгляд в сторону скучающего Снейпа и заскребла пером по бумаге.
Снейп поднял голову и спросил:
— И все же, мистер Ди, может, вы немного напряжетесь и подумаете, чем бы вы хотели заниматься после окончания школы?
— Мне кажется, об этом еще рано думать, — ответил я. — Как я могу знать, что будет через два года и чем я тогда захочу заняться?
Снейп вздохнул.
— Возможно, вы решите связать свою жизнь с живописью? — спросил он.
Перо Амбридж оторвалось от бумаги, и она посмотрела на меня с новым интересом.
— Живопись — мое хобби, я не хочу делать его профессией, — ответил я.
— Так значит, вы художник? — спросила Амбридж. Я кивнул.
— Как это необычно! — проговорила она, растянув губы в улыбке. — Любопытно было бы посмотреть ваши работы.
— Не советую, — холодно бросил Снейп. — Раз уж вам пришлось не по душе убранство моего кабинета, работы мистера Ди вам понравятся еще меньше.
Амбридж покосилась на банки с заспиртованными тварями, в ярком свете шара казавшимися мертвее обычного, и промолчала. Снейп снова вздохнул.
— Ну хорошо, профессиональным живописцем вы становиться не хотите, — сказал он, всем своим видом демонстрируя желание поскорее закруглить этот нудный разговор. — Назовите хотя бы область… может, есть какое-то направление, которое привлекает вас больше остальных, какая-то сфера деятельности?
