Оливер де Ла Марш взглядом испросил у Флоры разрешения говорить:
— А если он тоже потерпит поражение, лорд Оксфорд?
Взгляд англичанина заострился, в уголках глаз пролегли морщины. Улыбка, поняла Аш, но только очень недобрая: настоящий волчий оскал.
— У Франции с королем-калифом мирный договор. — Де Вир простер руку к Аш. — Почему ваш французский рыцарь так рвался выбраться из Дижона? Несомненно, он торопился доставить Людовику вести о затянувшейся осаде. Францию эта война, считайте, не затронула. Да, тьма, несомненно, и все же Майн, Анжу, Аквитания, Нормандия — все эти графства могли бы двинуть свои силы, при первых признаках слабости Гелимера.
— И северные земли Германии!.. — Аш, увлеченная планами военных действий, не заметила острого взгляда Ла Марша, оскорбленного тем, что она не принимала в расчет военной мощи Бургундии. Сейчас она забыла и о герцогине, и о Диких Машинах. — Фридрих прошлым летом так поторопился сдаться, что его армия нисколько не пострадала. Милый Христос, визиготы окажутся в яме!
Взгляд Де Вира задержался на Флоре.
— Мадам, селяне и вилланы из французских и германских земель стаями слетаются к границам Бургундии. За пределами вашей страны не осталось ничего, кроме завывающей тьмы и холода, какого не знали доселе люди. Ни Людовику, ни Фридриху не придется долго искать предлога, чтобы вторгнуться в ваши владения и атаковать войско короля-калифа: довольно того, что их подданные находят у вас защиту.
— Беженцы… — Флора поморщилась, плотнее кутаясь в меховой плащ. — Под открытым небом. Господи, что же там делается, если здесь им кажется лучше? Однако мне ничего не известно об этих беженцах.
— Мадам, если Пауку понадобится предлог, он не станет спрашивать, что вам известно, а что — нет.
— И не стоит забывать султана. — Аш не обратила внимания на гневную вспышку Флоры, она с нарастающим возбуждением обращалась к Оксфорду:
— Армия турок наготове… Гелимеру придется взять Бургундию! Если ему это не удастся, причем очень скоро, Франция с Германией разорвут Европу на куски, а турки через месяц окажутся в Карфагене.
— Милый Христос! — Флора вскочила на ноги. — Аш, тебе это, кажется, нравится!
— Может быть, и Англия не останется в стороне… — Аш осеклась, опустила глаза и снова подняла их, прямо взглянув на Флору: — Мне нравится, что этим собачьим детям прищемят хвосты!
— Им прищемят хвосты! А что будет с нами?
Аш откровенно расхохоталась, ее ничуть не задел возмущенный взгляд почтенного советника Филипа Тернана. Флора тоже хмыкнула и снова опустилась в кресло, расставив колени под юбкой, как мужчина, привычный к облегающим штанам. Ни ясный взгляд ее, ни густые золотистые брови не изменились оттого, что над ними топорщился венец из оленьих рогов.
— Урожай пропал, — сказала Флора. — Скот съели, дома разрушены. Эти ублюдки превратили страну в пустыню. Если народ бежит сюда, за границами, должно быть, настоящий ад…
Аш остыла. «Нам ведь даже неизвестно, с какой стати у нас еще светит солнце — по всем правилам, не должно бы…»
Лицо Флоры выражало напряженную тревогу: не грызет ли ее тоже этот невысказанный вопрос?
Оливер де Ла Марш поднял руку, взывая к вниманию графа де Вир.
— Вы сказали, милорд, что тьма распространилась до самого Константинополя? Невозможно, чтобы это входило в намерения короля-калифа. Он не стал бы преднамеренно провоцировать турок.
Филип Тернан добавил:
— Если Проклятие Сумеречных Земель передается странам, завоеванным ими, то в Константинополе должно быть еще светло. Значит, это не визиготы. Милорд Оксфорд, вам следует услышать, что известно нашей герцогине о Великих Дьяволах.
— Я уже кое-что знаю, — заметил де Вир, не изменившись в лице. Аш догадывалась, что он вспоминает берег моря у стен Карфагена и серебряное сияние южного небосклона. — Правда, я не представляю, какое место в этой истории занимает леди.
— Герцогиня расскажет вам, но позже. — Аш перехватила взгляд Флоры и с удивлением поймала себя на том, что ожидает ее кивка, прежде чем продолжить: — Милорды, на мой взгляд, Гелимер попался в собственную ловушку. Я сама присутствовала при том, как, принимая корону в Карфагене три месяца назад, он поклялся сокрушить Бургундию — и теперь ему приходится выполнять обещанное. С одной стороны ему угрожает непокорство собственных амиров, с другой — Фридрих и Людовик, а на востоке выжидает своего часа султан. — Ее губы раздвинулись в короткой усмешке. — Готова поставить любые деньги: когда начали поступать донесения, что Фарис не торопится со штурмом и вторжение застопорилось, калиф искусал собственные локти!
Флора строго выпрямилась в кресле:
— Аш, все сказанное тобой означает: он должен уничтожить нас. Меня. И как можно скорее.
В прозрачном морозном небе, не заглушенный дорогим стеклом, прозвучал удар колокола. С Гончарной Пустоши, сообразила Аш. Новые тела складывают в кучи в ожидании оттепели, которая позволила бы вырыть могилы. С южного конца города доносился грохот каменных ядер и вой пушек. Какой хрупкой преградой между дворцом и подступающей армией казались сейчас стены и крыши города!
Аш медленно наклонила голову.
— Христос на Древе, — выкрикнула Флора, забыв о пораженных богохульством бургундцах. — И ты радуешься этим вестям!
Она гневно развернулась к де Виру, позволившему себе рассмеяться. Граф встретил ее недоумевающий взгляд, покачал головой и указал рукой на Аш:
— Объясните, мадам?
— Это действительно добрые вести! — Аш подошла к Флоре, ступая по голым доскам пола, сжала руку подруги между своими ладонями, с силой повторила: — Это гораздо лучше, чем мы надеялись! Флориан, герцогиня Бургундии должна остаться в живых! Ты же знаешь, это главное, нравится тебе это, или нет. Я пять недель ломаю голову, придумывая, как вывести тебя из Дижона куда-нибудь в безопасное место: во Францию, в Англию, какая разница! Лишь бы не здесь, где любой визиготский пахарь с аркебузой в руках может покончить с тобой. Но все отправленные из города возвращаются мертвыми.
Граф одобрительно кивнул; кое-кто из бургундцев искоса бросал на Аш мрачные взгляды.
— Я не сумела прорвать осаду, — продолжала она, не выпуская руку Флоры. — Мы оказались бессильны, вот что меня мучило. Сидеть и ждать, решится ли наконец Фарис на открытый штурм. И вот — теперь все решено за нее!
— Человеком, который не станет сидеть под стенами и выжидать, — вставила лекарь-герцогиня. Ее пальцы стиснули руку Аш. — Господи, Аш! Что нам делать, когда Гелимер подойдет к городу и дело пойдет всерьез?
— Держаться!
