– Писал. Не совсем так, но…
– Что же вами движет: желание забыться или научить наш город гармонии с миром?
– Я бы хотел совместить.
– А родители, Григорий Александрович. Как быть с ними? Мы не принимаем людей старше пятидесяти лет.
– Это ничего! Так им будет даже лучше. Они очень переживали за меня дома и пожелали удачи, когда я уезжал к вам. Сказали, теперь им будет намного спокойней.
– Я их понимаю. Что ж, раз уж вам полегчало, думаю, мы можем перейти к официальной части.
Игорь Петрович встал, обогнул стол и опустился в кресло. Потом вынул из верхнего ящика тумбы тетрадку с ручкой.
Григорий снова вспомнил кабинет следователя.
– Так. С метафизикой разобрались. Давайте перейдем к эмпирике. Скажите-ка мне, Григорий Александрович, что вы умеете делать руками?
Молчание.
Григорий задумался.
– Я поясню. Работа над собой – это прекрасно. Никаких сомнений. Но как вы собираетесь зарабатывать на жизнь? Город оплатит вам неделю в гостинице, включая трехразовое питание, а что потом? Нравственному человеку совесть не позволит жить за чужой счет. По тестам я так и не понял, кем вы работали дома. Все слишком расплывчато и обтекаемо. С образованием тоже ясности нет. Поэтому и спрашиваю, что вы умеете делать руками?
Молчание.
– Нам все сгодится. Работа на огороде, на стройке, на заводе. Любые навыки. Ну же, не стесняйтесь. К физическому труду мы относимся очень уважительно.
– Я могу выкрутить лампочку.
– А вкрутить? – не моргнув спросил Игорь Петрович.
– Тоже могу.
– Записано. «Может заменить лампочку». Дальше…
Молчание.
Григорий огляделся, мучительно вспоминая собственные навыки. Так шею вывернул, что даже часы на задней стене увидел. Крупные зеленые цифры напомнили про обед.
– Это все?
– Однажды, когда у нас меняли унитаз, я стоял и смотрел, как работает сантехник. Иногда даже помогал. Думаю, тут ничего сложного нет.
– Записано. «Может помогать сантехнику менять унитаз». Дальше…
– Послушайте, – Григорий подался вперед, – зачем вы это все пишете?
– Чтобы помочь вам найти работу.
– Честно говоря, я привык работать головой, мыслями…
– Вы имеете в виду интеллектуальную деятельность?
– Именно!
– Что ж сразу не сказали? Ученые и преподаватели нам очень нужны. А может, вы программист? В какой области интеллектуальной деятельности вы достигли успехов дома?
– Кхе-кхе! Честно говоря, дома я больше всего занимался творческой деятельностью.
– Это хуже. У нас творческая деятельность немного ограничена из-за техники. Возможно неадекватное срабатывание определителей. – Игорь Петрович покрутил ручку в пальцах. – Впрочем, как сказал великий, хороших поэтов много не бывает. Итак, в каком виде творческой деятельности вы добились успехов дома?
– Я надеялся добиться их здесь. Дома мое творчество не нашло бы должного понимания.
– Что именно вы творите?
– Я хочу написать книгу.
– Сочувствую, но надеюсь, мы что-нибудь придумаем.
Тетрадь с ручкой отправились обратно в ящик, а вместо них на столе появился журнал в полсантиметра толщиной.
Игорь Петрович глянул на часы и пододвинул журнал к Григорию.
– Это вам. Здесь подробная информация о нашем градоустройстве. Настоятельно рекомендую изучить. О, вот и определитель. Пожалуйста, откиньтесь на спинку, сожмите зубы и расслабьте шею.
Григорий повиновался. Шагов он не услышал. Чьи-то пальцы схватили его за подбородок. Потом что-то коснулось шеи и сдавило ее, будто туго повязанный шарф. Григорий почувствовал пульсацию, раздался щелчок, и «шарф» ослабили. Снова щелчок. Шея полностью освободилась. Григорий подумал, что сейчас последует вторая попытка, и внутренне напрягся.
– Все, можете сесть как вам удобно. Теперь вы полноправный горожанин.
Григорий нащупал определитель на шее.
– Надо же. Почти не чувствуется.
– Разумеется. Иначе кто бы согласился его носить? Остались последние формальности. Я должен вас предупредить. Там, в городе, вы часто будете встречать людей с уровнем ниже вашего.
– Это ничего! – в запале выдохнул Григорий и даже рукой махнул великодушно. – Я привык! Дома постоянно приходилось со всякими…
Игорь Петрович остановил его жестом.
– Также вы встретите людей с уровнем выше вашего.
– Это ничего, – по инерции повторил Григорий, но уже на два тона ниже. – Я готов.
– Тоже придется привыкнуть.
Григорий кивнул.
– Низкие уровни не могут навредить более высоким, а высоким нет резона издеваться над нижними. Так что вам ничего не угрожает. Вы будете в безопасности. Город поделен на общие и уровневые районы. В общих районах может находиться любой гражданин города. Посещение уровневых районов и заведений – согласно вашему определителю. Если уровень заведения такой же, как у вас, или ниже – добро пожаловать. От посещения районов и заведений более высокого уровня лучше воздержаться. Да вам и самому не захочется туда идти. Определитель об этом позаботится. Похожий принцип действует в общении граждан между собой, правда, тут есть нюансы. Почитаете в журнале. Всего уровней тридцать. Но тридцатый – это идеал, вряд ли достижимый в реальном мире. По крайней мере, в городе такого уровня нет и не было ни у кого. Как и двадцать девятого. Пятый уровень – самый низкий. Четвертый уже под запретом. Таких мы в город не допускаем или депортируем. Уровни в определителе обозначаются разным цветом. С пятого по седьмой – красный цвет, с восьмого по десятый – желтый, с одиннадцатого по пятнадцатый – синий, с шестнадцатого по двадцатый – зеленый, выше – белый. Более подробная информация в журнале. Не забудьте внимательно ознакомиться. Вопросы?
– Почему на вас нет ошейника?
– Это определитель. Здесь он не имеет смысла. Мне надевают его, когда я выхожу в город. Еще вопросы?
– Могу ли я повысить свой уровень или навсегда останусь семнадцатым?
– Можете. Но для этого тесты не нужны. Определитель сам решает, в какой момент ваш уровень изменился. Еще что-нибудь?
Григорий покачал головой.
– Тогда осталось самое приятное.
Игорь Петрович встал с кресла и раздвинул шторы насколько хватило рук. Григорий тут же зажмурился от яркого света.
– Прошу вас.
Пришлось встать и подойти к окну.
Вот она сказка. Правду в роликах показывали. Не город – шкатулочка. Ларец блистающий. Два колеса обозрения, одно ближе, другое дальше, парк вокруг озера, башни, речка с ажурными мостами, фонтаны, золотые купола, что ни дом – то украшение. И чем дальше, тем интереснее.
– Красиво!
– Видите пятиэтажное здание сразу за площадью?
– Да.
– Это ваша гостиница. Заблудиться невозможно. Сейчас мы находимся в здании мэрии. У нас на первом этаже – служба занятости. Сразу у главного входа. Там есть список вакансий согласно навыкам и уровням. Списки обновляются каждый день. Служба работает с восьми утра. Думаю, вы обязательно что-то подберете. У вас будет неделя, чтобы освоиться, посмотреть город и определиться. Все. Не смею вас больше задерживать. Если вы не передумали, моя помощница проводит вас к багажу и выходу. Оля!
В этот раз Григорий решил не затягивать, а сразу познакомиться с проводницей поближе. Шансы у него неплохие. Все-таки семнадцатый уровень на дороге не валяется. Он приосанился, поправил определитель, погладил усы, глубоко вдохнул, но тут в коридор вышел Игорь Петрович.
– Чуть не забыл про карту города. Держите, пригодится. И еще одно. Очень рекомендую, вспомнить, как вы помогали слесарю менять унитаз. Писателей у нас полно, а хорошие сантехники на вес золота. Нужны просто позарез. Плата достойная. Жилье предоставим. Поначалу будете учеником, но, учитывая вашу привычку работать головой, в учениках вы продержитесь недолго. Станете слесарем, потрудитесь на благо города, а там, глядишь, и книга созреет. Желаю удачи и жду вас у себя через неделю! Если раньше не определитесь.
Григорий выдохнул.
Вот и пообщался с девушкой! Все-таки одиннадцатый уровень – это никуда не годится. Совсем человек не просекает.
– Не отставайте, Григорий Александрович!
И опять в сконфуженном молчании – коридоры, лифты, лестницы, коридоры…
Помощница вернулась в кабинет Игоря Петровича. Сняла туфельки у порога и на носочках подбежала к окну.
– Любуешься нашим высоконравственным чудом?
– Ага! Семнадцатый уровень! Кто бы мог подумать!
– Спаси его, господи. Гостиницу предупредила?
– Давно уже. Мальчики в курсе.
– Каждый раз один и тот же цирк! – в сердцах выдал Игорь Петрович.
– Пап, ну ты чего? – Оля зашторила окно. – Если так переживать из-за гостей…
– При чем тут гости? Я о городе переживаю. Мы всем растрезвонили о нашем нравственном императиве, о духовных приоритетах – и что? В городе до сих пор нет ни одного Поэта, ни одного Писателя. Рабочих рук дефицит. Но каждый второй приезжий – творческая личность!
