Его охотно принимали поили кофеем или чаем, но дальше разговоров дело не шло. Уж слишком скоротечен был конфликт в Германии и все решалось на полях сражения, а не в дипломатических кулуарах. Впрочем, Вышинский и не ждал быстрых результатов, продолжая методично осаждать вражеские крепости. И как признание его деятельности, стало приглашение в американское посольство, где Вышинскому было передано официальное известие о начале отвода американских войск из советской оккупационной зоны. Вслед за этим, представители госдепа заявили, что любые действия с советской стороны, во время этого процесса, будут расценены враждебные, со всеми вытекающими последствиями.
Утром 2 августа, начался отвод американских войск из Тюрингии и Саксонии. Англичане начали свой отвод из Нижней Саксонии за день до этого. Через Гарц поросший лесом, прямо к рейнским берегам.
Глава XIX. Трех королей обидел он
По ту сторону Рейна наступать было легко. Все главные силы противника остались далеко на севере и противостоять советским танкистам было практически некому. Нет, отсутствие перед собой врага, совсем не обозначало райскую жизнь. Танкистов регулярно атаковали британские самолеты, настырно пробуя на зуб крепость зенитной защиты гвардейцев и проворность воздушного прикрытия. Во время этих налетов, славные защитники танкистов неизменно сокращали количество наседающих врагов, но вместе с этим сокращалось и число танков, годных для продолжения похода.
Возможно, число уничтоженных британскими асами краснозвездных машин было бы гораздо выше, а их собственные утраты снизились бы в разы, если бы не радио. Переносные рации в купе с прикрепленными к танкистам летчиков и артиллеристов, творили чудеса. Благодаря им, идущие в авангарде войска были зрячими и в случаи необходимости могли рассчитывать на быструю помощь. Этот фактор придавал соединениям фронта, огромную уверенность в себе и проворство. Иногда, они проходили в день больше, чем это было положено боевой задачей.
Кроме британцев или маскировавшихся под ним американцев, беспокойства советским войскам доставляли и освобожденные из лагерей немцы. Очень многие из них, вместо того, чтобы вернуться к мирной жизни, получив в руки оружие, начали воевать с русскими. При этом возникал необъяснимый с правовой точки зрения парадокс. Правительство Деница было арестовано, Гитлер давно мертв, а Шернер и Венк уже не контролировали даже собственные войска.
Зачастую, немцами командовали не генералы и полковники, а майоры, капитана, лейтенанты и даже сержанты. Это были разрозненные и разномастные по составу соединения, чья численность колебалась от тысячи до двадцати человек. Как правило они плохо знали обстановку вокруг себя и совсем не ориентировались в происходивших в Германии событиях. Всех их объединяло только одно — ненависть к русским и отчаянная вера в реванш. Именно эти чувства придавали им силы и толкало на борьбу с «советскими оккупантами».
Везде, где только было можно, они вредили большевикам, зачастую не жалея сил и жизни, ни свои, ни чужих. Как правило они пытались задержать наступление русских, с логичным и печальным исходом. Война есть война. В ней сильнейший побеждал слабейшего, однако были случаи, когда и малые группы «немецкого сопротивления» могли нанести серьезный ущерб.
Так в маленьком рейнском городке Гохта, где находилось крупное топливное хранилище англичан, только храбрость и быстрота взвода морской пехоты, прикрепленного к танкистам Панафидина, помогли избежать трагедии. Немецкие охранники хранилища, уже приготовили его ко взрыву, когда появились русские танки с пехотинцами на борту. Сходу протаранив проволочное заграждение, они ворвались на территорию хранилища и вступили в бой с врагом.
Смелым на войне везет. Повезло и советским морпехам. Во время боя, сержант Марушкин, удачно бросил гранату в смотровую щель блиндажа, в котором находился пункт подрыва двух ближайших цистерн с бензином. Немецкие саперы были готовы в любой момент превратить бензохранилище в огненный ад, но были остановлены в самую последнюю минуту.
Захват этого хранилища, позволил танкистам генерала Ермолаева не дожидаться подхода колонны заправщиков, а смело двигаться вперед, отважно вороша осиное гнездо противника. Совершив стремительный марш бросок, танкисты вторглись в Голландию, заняли город Венло и взяли под контроль мост через реку Маас.
Город, встретил советские танки гробовой тишиной. Британские полицейские покинули Венло всего за полчаса до прибытия краснозвездных машин. Многие города Европы довелось посмотреть советским солдатам, но в большинстве своем, они либо яростно огрызались огнем, либо были сплошь увешены белыми флагами. Вступать в затаившийся город, им пока ещё не приходилось.
Из кирпичных труб домов струились клубы черного дыма, во дворах на веревках весело свежевыстиранное белье, на оконных подоконниках сидели серые кошки. Все было мирно и спокойно, не было только одного — людей. Впрочем, все скоро стало ясно и понятно.
Стоявшие в Венло канадские части, хорошо поработали на ниве информационной войны, рисуя мирным обывателям страшные картины прихода «диких азиатов», которым бы позавидовал бы сам Босх. Забившиеся по своим домам и каморкам голландцы, с ужасом ожидали грабежей, убийств, издевательств и насилия над собой и своими близкими. Многие вооружились ружьями, топорами, ножами и вилами, чтобы подороже продать свои жизни, честь дочерей и жен.
Одним словом, просвещенная Европа приготовилась во все оружии к встрече с «новыми гуннами и татарами», в лице Красной Армии. К огромному удивлению жителей Венло, русские не стали сгонять народ на площади, объявлять всех заложниками и расстреливать по двадцать человек за каждого убитого советского солдата. Вместо этого, они потребовали у бургомистра помещения под штаб, казармы и госпиталь.
Хмуро и с недовольством смотрели гордые жители провинции Лимбург, на пришельцев, одетых в промасленные комбинезоны и не первой свежести гимнастерки. Медленно пережевывая табак и посапывая своими трубками, на ментальном уровне ощущали они опасность, исходящую от нежданных гостей.
Будь на месте русских немец, он бы достал «парабеллум» и быстро бы добился нужного для себя результата. Британский офицер, со всего размаха хлестнул бы по столу своим стеком и дело бы пошло. Но перед голландским бургомистром стоял молоденький старший лейтенант и хотя его гимнастерку украшали боевые ордена «Звезда» и «Знамя», ничего не мог добиться от высоко цивилизованных европейцев. Не отрывая глаз от немецкого разговорника, он в который раз говорил о своих нуждах, но с каждым разом, бургомистр Схеффер только недовольно вертел головой, хотя прекрасно понимал лейтенанта.
