— Нет времени, — Туран отступил в сторону, пропуская его к двери, — если спросят, скажу: пулей зацепило, когда с напавшими на базу столкнулись.
— Ну ладно.
Альбинос открыл дверь и шагнул в коридор.
— Куда нам теперь?
— За поворотом лестница, — шепнул Туран, — по ней два пролета вверх, на третий. Дальше в длинный коридор с глухими стенами, доминант Ил'хак.
Альбинос улыбнулся — Туран быстро вжился в роль охранника базы.
* * *
Разин пришел в себя под громкие выкрики Белоруса:
— Ублюдки, сволочи! А ну снимите наручники, быстро!
Тим охнул, застонал, но не успокоился:
— Боитесь, гады?! У меня всего одна рука, другая ж прострелена, чего боитесь? Ну ладно, ну я сейчас… Только дверь откройте, только подойдите, мутафаги вонючие! Знаете какой у меня удар с правой? У–у… Я вам устрою, когда у Губерта свой нож отберу!
Разин открыл глаза. В голове гудело, вокруг все плыло. Он никак не мог понять, на чем лежит, где находится, что происходит.
— Куда нас притащили? — прохрипел Разин.
Перед глазами появилось какое–то рыжее пятно.
Тим склонился над Егором, лежащим на полу, и сочувственно покачал головой.
— Плохо выглядишь. Я ж тебя тогда спрашивал, сможешь ли ты дверь к Губерту снести? Так и надо было. И поделом, если б он сдох… Ну, чего мы болтать с ним поперлись? Не послушался старину Белоруса… Я ж предупреждал, что врет он нам, сволочь, и…
— Да не ори ты. — Разин кое–как повернулся на бок и понял, что руки его скованы за спиной. — Где мы? Помоги сесть.
— Чего?
— Сесть, говорю, — рявкнул Разин, — помоги!
— А, понял…
Белорус опустился рядом, взялся за цепочку между браслетами Егора и потянул.
— Слышу плохо, — пожаловался Тим. — Контузило.
Когда они привалились к стене, он добавил:
— Нужно отсюда выбираться, да только как?
Разин помолчал, уставившись на дверь. Над притолокой ее помигивал зрачок видеокамеры.
— Давно мы здесь?
— А некроз его знает, — забыв про рану, Тим пожал плечами и сморщился. — Нас охрана притащила. Ну… не так давно.
— Значит, до комнаты Губерта недалеко?
— Что? А, да.
— А почему я вырубился?
Помнишь, у Губерта на столе колпак такой был, блестючий? Ты его еще излучателем обозвал.
Егор кивнул.
Так он его включил как–то, ты и шваркнулся на пол. Я думал все, помер наш здоровяк. После свет погас, я стрелять… а потом как шарахнуло!
— Понятно.
Челюсть саднило, и Егор склонил голову, чтобы почесать подбородок о плечо. Взгляд упал на закатанный рукав…
— Сингулятор где?!
Так и не почесав ссадину, Разин сдвинулся в сторону и показал рыжему свои руки с наручниками.
— Вот тут, у меня, на запястье, такая штука была…
— А… — Белорус хмыкнул и указал кивком на дверь. — Так этот, блондин, забрал. Губерт ему сказал, чтоб у тебя симбулятор достал из рукава и ему отдал. Еще говорил, что без перчаток его трогать нельзя. Потом он мой нож из кармана вынул… Представляешь, Разин, у него мой нож, мой… В кармане его таскает, как будто…
— Стоп, — Разин нахмурился. — А где Туран?
Белорус долго не отвечал. Помрачнел, как небо в сезон дождей, закусил губу.
— Ну, — не выдержал Егор.
— Сгорел Тур! — выдохнул Тим.
— Где? Ты труп видел?
— Чего там видел?! — вскинулся Белорус. — Ты ж сам ему приказал снаружи быть. Там полыхнуло огнем так, что… Эх… Хотя, может, и успел отбежать, отпрыгнуть.
Он отвернулся.
— Хотя блондин этот, — помолчав, начал Белорус угрюмо, — который у тебя симбулятор из рукава достал, сказал, что сгорел Туран. Я видел, что сталось с комнатой, перед входом к Губерту. Там стены в саже, будто в кузнечном горне затушенном. Нас когда сюда тащили, я все смотрел…
Он тяжело вздохнул.
— Раз далеко не потащили и не расстреляли, значит, допрашивать скоро будут, — заметил Егор.
— Почему так решил?
— Опыт.
— Ну–ну…
Лязгнул засов, дверь раскрылась, и на пороге появился блондин в бронежилете.
— Сами пойдете или вас шокером долбануть? — спросил, холодно глядя на Тима.
— Сами, — ответил Разин и заерзал, пытаясь встать.
— А чего это такое, шпокер?
— Пробовать не советую, неприятная штука.
— Опыт у тебя, стало быть? — уточнил Тим.
— Угу.
Белорус поднялся и, морщась от боли в простреленном плече, шагнул к выходу.
Альбинос и Туран стояли на лестничной площадке третьего уровня, не решаясь пройти в коридор напротив. Через десять шагов виднелся поворот, за ним раздавались голоса.
— Сколько там охранников? — шепнул Туран, и Альб пожал плечами.
— Двое, похоже.
— Плохо.
— Не то плохо… мы не знаем, когда Разина и Белоруса к Губерту доставят.
— А вдруг они уже там? — Туран поднял голову. Сверху кто–то спускался, торопливо стуча сапогами по железным ступеням.
— Тогда придется придумать что–то на ходу. Ладно, идем. Держись спокойно, и нас пропустят.
— Откуда такая уверенность?
— Нет сейчас времени объяснять тебе, что к чему. Охрана Губерта нас пропустит, но нужно торопиться. Скоро в той комнате, где мы с тобой встретились, появятся люди. Не подавай виду, что сомневаешься в чем–то, ты должен выглядеть уверенно.
— Хорошо, понял, — согласился Туран. — За поворотом будет длинный коридор, нам до конца.
Альбинос кивнул и быстро зашагал к повороту.
За углом действительно стояли двое: в комбинезонах, без масок, вооружены автоматами. На звук шагов часовые обернулись и подняли оружие, но, разглядев, кто приближается, снова расслабились. Когда Альб подошел вплотную, они расступились, один поморщился и кинул Турану вслед:
— Ну и воняет от этих доминантов.
Туран решил сыграть свою роль до конца, обернулся и сказал:
— А ты думал, почему я маску натянул?
Поправил на плече автомат и поспешил за Альбиносом.
Вскоре они прошли под дырой в потолке, которую проделал Разин, использовав сингулятор.
— Ваша работа? — Альб кивнул на потолок.
— Ага. — Сердце Турана забилось быстрее — впереди уже виднелся опаленный взрывом проем. — Там тоже Разин стрелял.
— Вижу, — шепнул Альбинос. — Пришли?
— Да. Я на входе останусь.
Альб пригнулся, пролез в дыру, проделанную сингулягором, и оказался в небольшой комнате. Стены ее были покрыты сажей — совсем недавно тут бушевал огонь. Через проем он шагнул в соседнюю комнату и остановился.
За столом возился Губерт, знакомый Альбиносу по картинке на экране. Он перебирал бумаги. Некоторые листы были залиты чем–то желтовато–тягучим, клейким. Старик брезгливо брал их двумя пальцами, пробегал глазами и клал в отдельную стопку на краю столешницы.
