Передо мной был задний двор дома. Лежала деревянная лестница и стояли какие-то бидоны. Все это и крыльцо, и садовые дорожки, и двор, и участок были завалены снегом, вокруг не было никаких следов чьего-либо пребывания. Чертыхнувшись, я вернулся к калитке и втащил вовнутрь санки и рюкзак. Достал из рюкзака фонарик, прикрыл калитку и решительно двинулся к дому.
В дом я проник через дверь выходившую на задний двор. Разница лишь в том, что по домовой двери, в отличие от калитки, пришлось бить дважды. В доме было холодно и сумрачно, не смотря на то, что на улице периодически проглядывало солнышко. Я старался, без особой нужды фонариком не пользоваться, чтобы случайные прохожие с улицы не увидели в окнах дома луч света. Нервы были напряжены и убедившись, что в доме на самом деле никого нет, я принялся побыстрее искать злосчастную кровать.
Мебель в доме я назвал бы "сталинской". Тяжелая, массивная и старомодная. Спальни на первом этаже я не обнаружил. Были большая гостиная с телевизором, столовая с огромным обеденным столом, кухня и две какие-то захламленные подсобки. Из гостиной дверь вела на большую застекленную веранду. Из столовой я повернул в коридор и из него потопал по лестнице на второй этаж.
Спальню я обнаружил сразу. По среди спальни стояла массивная, как и вся мебель в этом доме, КРОВАТИЩА. Компанию этому, так искомому мною объекту, составляли огромный комод и не менее большой трильяж. В углу стояло массивное кресло и кожаный пуфик. Чтобы исключить ошибку, я обошел еще три помещения второго этажа. Два из них тоже оказались спальнями, но мебель в них была, явно, более современная. А третья комната была кабинетом с массивным письменным столом и креслом, точным близнецом тому, что стояло в спальне. Здесь же когда-то была и библиотека. Сейчас же книжные шкафы были девственно пусты.
По приставной лестнице я взобрался на чердак. Он был превращен в большую и бестолковую кладовку, в которой лежали и висели старые вещи: плащи, пальто, шинели со споротыми знаками отличия, стояли корзинки, удочки, на полу были завалы старомодной мужской и женской обуви. Похоже хозяева этого дома никогда ничего не выбрасывали.
Я вернулся в первую спальню. Даже беглый осмотр огромной и тяжеленной, даже на вид, кровати показал, что вскрыть ее, а потом придать первоначальный вид, я не сумею.
Заляпанный моими мокрыми следами пол и взломанные двери делали эту проблему уже не очень существенной. Хотя, конечно, было бы приятнее, если милиция подумала, что забрался обычный дачный воришка. Однако вид вскрытого тайника заставит их рыть носом землю.
Ну, что поделаешь... играю, как могу. Да и вид ограбления тут трудно придать. В доме нет ничего ценного. В шкафах столовой даже нет посуды, на стенах ни одной фотографии или картины.
Ладно, поехали! Я стащил с кровати тяжелое покрывало, затем толстые одеяла и совершенно неподъемные матрасы. Обнажилась солидная деревянная основа. Уже ни на что не заморачиваясь я снова взял в руки ломик и топор и стал ломать кроватную основу. Ставил ломик сверху, бил обухом топора по ломику, а потом расширял такими же ударами, уже образовавшиеся трещины. Минут через пять, я вынимал целые куски основы и бросал их на пол. В образовавшиеся дыры были хорошо видны какие-то свертки. И их было много!
Еще через три часа я окончательно выбился из сил. На брошенных на пол матрасах лежали: пачки советских рублей - явно больше миллиона, и обитый железом ящик с драгоценностями - кольца, браслеты, цепочки, золотые кресты и часы, серьги - почти все с драгоценными камнями. Причем я рассмотрел только то, что лежало сверху. Но и этого хватило, чтобы тихо охренеть. Я не специалист по "цацкам", но даже мне было понятно, что содержимое ящика значительно превышает рублевую наличность. Но и это еще не все! Отдельно на полу лежали три, видимо, немецких пистолета, 3 наши 'ТТ' - эти я опознал сразу, пачки с патронами и... 'Шмайсер'! Вот это я зашел...
... Теперь, надо суметь выйти... Когда я обнаружил в выпотрошенной кровати, кроме денег, ящик, автомат и патроны, то первым делом, принялся за кресла в спальне и кабинете. Они были очень похожи по своей монументальности и массивности на разломанную кровать, и я понадеялся, что и в них есть аналогичная 'начинка'.
Ожидания не обманули! В основе каждого кресла были еще пачки денег и, завернутые в ткань и бумагу, пистолеты. Так же в одном кресле лежали свертки с золотыми монетами, с которых хищно таращился орел, а во втором небольшой кожаный портфель с какими-то бумагами на немецком.
Войдя в раж, я здорово покромсал топором комод в спальне и письменный стол в библиотеке, но только зря попортил мебель, после меня теперь ни один антиквар ею не заинтересуется.
Когда все это богатство я стащил на первый этаж и начал упаковывать на санки, то очень скоро стало понятно, что далеко этот груз я увезти не смогу чисто физически. Один ящик весил килограмм 30, когда я затаскивал его на санки, то чуть пуп не надорвал! Плюс деньги, оружие и патроны. Думаю, что на санки я загрузил около 100 килограмм. Санки-то выдержали, а вот о том, чтобы выйти из дома таким же образом, каким я и зашел - не могло быть и речи.
Я смог выволочь санки во двор, по коврам гостиной и коридора, только ценой неимоверных усилий, до темноты в глазах.
Еще, примерно час я приходил в себя и усиленно придумывал - что делать? Среди идей был как варианты загрузить самое ценное в рюкзак, а остальное бросить, так и вариант заказать такси и вывести все по 'по-нахалке', с дальнейшими пересадками на другие машины и заметанием следов.
Первый вариант вызывал у меня категорическое неприятие! Что я должен был бросить, как менее ценное? Деньги, золото, драгоценности или оружие?! Мне нужно все! Потому что у меня в этом мире нет почти ничего своего. У меня нет даже элементарных силенок утащить этот тяжелый тюк.
Второй вариант это был провал, только растянутый во времени. За мной придут, если не через день, то через неделю точно. Времена такие. И так-то будут искать не жалея сил. От осознания собственной беспомощности, я готов был плакать.
Сколько бы я не сидел и не прикидывал чудесные способы решения проблем, их не было. Время приближалось в 18 часам, скоро мама пойдет с работы домой. На улице уже сильно стемнело. И я принял решение...
Я развязал веревки стягивающие большой тюк, упакованный на санках и полез за оружием. Из немецких пистолетов я выбрал самый маленький, в длину всего сантиметров 12-15. Он настолько подходил мне по руке, по весу и размеру, что как будто делался под заказ. На одной из его сторон было выбито: 'Mauser-Werke' и что там еще, в темноте уже было совсем плохо видно. Пистолетик выглядел красивым и опасным. Патроны к его магазину подошли из коробки с маркировкой '6,35mm'. Я нащелкал в два магазина по 9 новеньких маслянистых патронов и потом дослал в ствол десятый.
