- А это ещё зачем? — опешил Трошин.
- Вам термин «готовый поражающий элемент» знаком, товарищ бывший майор? Если да, то выполняйте!
- А если нет? — похоже Трошин, поняв, что я «добрый», решил покачать права.
- А если «нет», то всё равно выполняйте.
Неизвестно, сколько бы мы препирались, но в распахнувшуюся дверь «штабного» сарая выглянул командир и гаркнул:
- Внимание, у нас гости! Старший лейтенант, ко мне. А вы — за оружием в сарай! Быстро!
Поправив автомат, я подбежал к Саше.
- Так, Тотен с поста доложил, что к нам завернули две машины: какой–то «предок Круппа» и «блиц». На машинах маркировка… — он заглянул в листок бумаги — «ПИ Абт 173». Тотен сказал, ты можешь знать кто это такие.
- Отдельный саперный батальон.
- И что им здесь могло понадобиться.
- Как что? Скипидар, конечно. Как скоро они здесь будут?
- Тотен сказал, минут пятнадцать у нас есть.
- Будем брать?
- А у нас выхода нет. Часть народа в разгоне, да и раненые у нас. Люк!
- Да командир? — отозвался Люк, выходя из–за сарая.
- Бери снайперку и в кусты. Так, артиллеристы, — обратил он внимание на окруженцев, с карабинами в руках вышедших из сарая, — прячьтесь за дровами и, как мы начнём, долбите немцев. Только не высовывайтесь!
Потом он повернулся ко мне:
- Как думаешь, сколько там народу может быть?
- От пяти до двадцати. В «Круппа» человек шесть влезает, а в «Блиц» и двадцать влезет, но хабар–то они должны куда–то грузить.
- Тогда ты с автоматом отсечёшь их с тыла. Гранату возьми.
- Нафиг, машины жалко.
- Нашёл о чём жалеть.
- Ты только Тотена с поста не снимай, мало ли что.
- Не учи отца…
- Понял командир. Разрешите идти?
- Давай, Тоха. Ты — наша главная огневая мощь.
Метнувшись в кусты, я выбрал позицию с тем расчётом, чтобы оказаться сзади от остановившихся машин. Краем глаза заметил Бродягу, который с двумя пистолетами в руках скрылся за сараем, что стоял ближе всего ко въезду на смолокурню. Фермер, невзирая на его почти двухметровый рост, бесследно растворился в зарослях.
Потянулись минуты ожидания. Наконец, я услышал негромкий рокот моторов. Тотен не ошибся — впереди действительно ехал «передок Круппа» — многофункциональный армейский автомобиль L2 с очень необычным покатым капотом. В машине, не считая водителя, сидело ещё четверо. «Ну, Бродяге это — секунд на пять работы с двух то рук.» — подумал я.
«А вот сколько гадов в «блице»?» — на наше несчастье лёгкий грузовик был тентованным.
Головная машина въехала на территорию смолокурни и остановилась почти точно напротив «штабного» сарая. Радостно переговариваясь, немцы вылезли и стали оглядываться. «Блиц» как раз затормозил, останавливаясь позади «круппа». К сожалению, он закрыл от меня двух немцев. «Ну и фиг с ними, у меня другие заботы» — подумал я, поднимая к плечу «эмпэху», поскольку именно в этот момент из–под тента высунулись две пары рук и стали возится с замками заднего борта. Нажав большим пальцем левой руки тангенту я сказал в рацию:
- Здесь Арт. Я начинаю! — и двумя короткими очередями снял немцев, возившихся с замками. Практически в этот же момент за машинами захлопал ТТ. Я перенес огонь вглубь кузова, целясь по верхнему краю борта. На смолокурне три раза выстрелили из винтовки. Тремя короткими очередями добив магазин, я поменял позицию, перекатившись через дорогу… В пару секунд поменяв магазин, и взяв на прицел кузов «опеля», я замер. Метрах в пяти от меня зашевелились кусты, и я, скосив глаза увидел командира. Жестами он показал мне, что собирается «прогуляться» до грузовика. Жестом показав, что понял, приготовился страховать его.
Согнувшись, Саня шустро преодолел несколько метров. И крюком забросил внутрь дымящуюся гранату, сопроводив это действие криком: «Гранатен!». Я вжал в голову в плечи, ожидая взрыва. В кузове кто–то панически закричал, и, практически одновременно с громким хлопком нашей страйкбольной гранаты, в облаке шариков, через борт выпрыгнул немецкий солдат. Быстрый шаг, и от удара прикладом немец рухнул на землю.
Сноровисто связав немца куском шнура, командир повернулся ко мне:
- Ну что, посмотрим, что нам бог послал?
- А то! — ответил я.
Кроме трупов пяти, подстреленных мной, немецких солдат в кузове бог послал нам несколько комплектов шанцевого инструмента, немного взрывчатки и, самое ценное — подрывное оборудование. Свалив тела на землю, мы с Сашей собрали стволы покойных, и пошли посмотреть, что есть «вкусненького» в «круппе».
Когда мы обошли грузовик, то застали следующую сценку: Бродяга деловито и, скажем так, не очень гуманно шмонал немцев, а ошалелые окруженцы стояли в сторонке, судорожно сжимая в побелевших от напряжения кулаках, свои короткие карабины. Заметив среди них экс–майора, я кивнул ему:
- Боец Трошин, возьмите ещё двоих и разгрузите грузовик! И поаккуратнее, там — взрывчатка! — скомандовал я.
Похоже, что Трошин, невзирая на долгую службу, никогда не видел, как за, примерно, минуту три человека уничтожают отделение противника, и, тем более, не видел, как один человек за пять секунд убивает шесть человек, стреляя из пистолетов с обеих рук. Поэтому солдат–майор беспрекословно бросился выполнять моё распоряжение, поминутно уважительно косясь на нас.
- Так, Шура, — обратился Фермер к Бродяге, — давай на пару с Казачиной оприходуйте вражеское имущество, а мы пока машины в тенёк отгоним.
Технический уровень, доставшегося мне «круппа», значительно превосходил таковой у полуторки. По крайней мере, электростартер у него был. Помучавшись немного с тугим сцеплением, я, с грехом пополам, отогнал вездеход за сарай, где и принялся внимательно обыскивать трофей. Особенно меня порадовали офицерский планшет с крупномасштабной картой, найденный между сидениями и три круга домашней колбасы, которые я нашел в одном из ранцев, притороченных к борту машины. Сграбастав всё сколько–нибудь ценное, я распихал добычу по ранцам и поволок в «штабной сарай».
В «предбаннике», где мы так удачно повязали окруженцев, я обнаружил пленного немца. Похоже, наш командир решил особенно не церемониться, поэтому «фриц» был подвешен на крюке, вбитом в стену. О нет, никакого анимэшного садизма! Просто наши зацепили верёвку, связывавшую руки пленного за крюк, так чтобы тот едва касался пола мысками своих сапог. Выражение лица, насколько я смог разглядеть под повязкой, удерживающей кляп, было далеко не радужное. Печаль, недоумение и тоска светились в глазах ефрейтора. Я его где–то понимал: резковат переход от героя–победителя к тушке подвешенной на крюке. Так и катарсис словить можно.
Вежливо постучавшись в перегородку, я заглянул в «командный отсек». Командир и Бродяга сидели с одной стороны стола, удивлёно–испуганный Сотников — с другой. Между ними высилась груда разнообразной взрывоопасной фигни, извлечённой из кузова грузовика…
