Поражение Евагора, кипрского царя, укрепление отношений между Афинами и Персией и помощь, оказанная Персией Афинам против Спарты, повлияли на состояние дел в Египте. Нектанеб тоже сначала признал персидское владычество, но вскоре поднял свои войска и флот, чтобы отразить атаку персидской армии и военных кораблей. Лишь очень недолго он казался лояльным.
Диодор писал, что (в 375~374 гг. до н. а.) «Артаксеркс, царь персов, намереваясь вести войну с египтянами н будучи полностью занят организацией мощной армии наемников, решил попытаться прекратить войны, идущие в Греции». Установив мир на западном фронте (в Греции), он рассчитывал сконцентрироваться на южном фронте (в Египте); он надеялся также, что «греки, освободившись от своих внутренних войн, с большей готовностью пойдут служить наемниками». Но результат так называемого Царского мира, который должен был предоставить автономию каждому греческому городу, вызвал новые раздоры, когда фиванцы под руководством Эпаминонда не приняли такой процедуры. Кроме того, получив автономию, «города погрузились в большие волнения и внутренние раздоры, особенно на Пелопоннесе»'.
Попытка достичь общего соглашения привела к новой вражде между Спартой и Афинами. Спарта, установив блокаду Геллеспонта, вынудила Афины заключить мир с Персией. Спарта заняла крепость Кадмею я Фивах, столице Беотии. Фнванские беженцы успешно отвоевали Кадмею. Афины заключили союз с Фивами. В 376 г. до н. э. афинский адмирал Хабрий в решающей битве уничтожил спартанский флот с Наксоса.
В следующем году «царь Артаксеркс направил военную экспедицию против египтян, которые восстали против Персии»1. Представляя описание этой экспедиции и ее разрушительных последствий, о которых будет сказано на последующих страницах, Диодор вернулся к политической ситуации греческих государств и заметил: «По всей Греции ее несколько государств пребывали в смуте изгза непривычных форм правления… посреди всеобщей анархии вспыхивали многочисленные мятежи…»2.
Такое положение дел иллюстрирует происходящее в Греции брожение. Коринфская война еще едва закончи' лась, когда стала назревать новая война между греческими городами-государствами и островами.
На втором пилоне своего погребального храма в Ме-динет-Абу Рамзес III написал, что «острова» были беспокойны, постоянно воюя друг с другом.
«Страны… северяне на своих островах пребывали в смуте, разобщенные враждой… Ни один не встал, чтобы удержать их руки (оружие), из Кхета (Н*). Кода («окружность» сирийского побережья у залива Искандера), Кархемнша, Арвада (в Северной Сирии), Алазии (Кипр) они были отброшены. Они обосновались лагерем в одном месте, в Аморе (Сирия)»3.
Эти слова похожи на описание истинного положения дел перед завоеванием Египта персами: с того времени, когда спартанцы при Агесилае покорили западную часть Малой Азии, греческие острова пребывали в состоянии беспорядочной войны; Сицилия и Кипр тоже были вовлечены в войны и мятежи.
Более детальное описание «лагеря в одном месте» Сирии мы найдем у Дкодора. Но прежде чем мы двинемся дальше, мы поставим несколько вопросов и найдем на них ответы.
Изучение барельефов Рамзеса III позволяет увидеть, что между группировками, участвующими в войне, заключались и перезаключались запутанные союзы. Отношения между египтянами, Реreset и народами моря на протяжении лет, запечатленные Рамзесом III на надписях и барельефах, принимали различные формы, поскольку народы моря меняли союзников. Однако Реге$е1 также меняли союзников, в одно время будучи на стороне Египта, а в другое – его врагами.
Есть что-то странное в отношениях между этими народами – египтянами, Регеве! и народами моря. Когда фараон в начале своего царствования'начал войну против захватчиков из Ливии, народы моря в'своих рогатых шлемах и Регезе1 со своими тиарами помогали ему и его армии, и можно увидеть, как они убивают ливийцев (плита 4). Таким образом, в момент первого своего появления они были не врагами, а союзниками Египта.
Позже, во втором акте, Реreset видятся как главные врапГ египтян. В войне против Регезе1 народы моря помогают фараону, показывая примеры героизма; отдельные воины сражаются с целым полчищем (плита 5). Барельефы также изображают, как они участвуют в параде вместе с армией фараона; их внешний вид и вооружение – шлемы, щиты, копья и мечи – точно воспроизведены на этих картинах, где они маршируют под звуки египетской трубы или где они стремительно движутся в боевом порядке (плита 6).
Но во время великой битвы у устья Нила народы моря в своих рогатых шлемах – на этот раз без дисков между рогами – появляются на вражеских кораблях, и египетский флот обращает в бегство и корабли Регеае1, и корабли народов моря. Определенное количество воинов Регезе! и народов моря находится и на египетских кораб лях, но это захваченные пленники (плита 7).
После битвы мы видим процессию пленных с руками и шеями в колодках, связанных веревками. Среди них воины Реreset и народов моря (плита 8).
Что означает эта смена ролей? Сначала Реге$е1 и народы моря вместе с фараоном. Затем армия народов моря на стороне египтян, а Регеве! являются врагами. И наконец, и Реreset, и народы моря становятся врагами, пытаясь осуществить попытку вторжения.
Реreset были гордыми воинами. Они помогали фараону, но вскоре стали его главными врагами, Почему?
Народы моря были наемниками. Они были храбрыми воинами. И они сменили лагерь. Почему?
Тексты, сопровождающие стенные росписи, не объясняют причин такой странной перемены ролей союзников и врагов в этих битвах и постоянных превращений.
Предпринимая попытку определить время Рамзеса III как четвертый век и признать в нем личность одного из последних местных фараонов на египетском троне, мы подвергаем нашу схему весьма любопытному тесту. В начале четвертого века до нашей эры, вскоре после того, как Ар-замес воспользовался своей властью, чтобы вымогать дань с Египта и вершить там закон, в Египте началось политическое и военное развитие, в котором принимали участие персы и греки. Если мы на правильном пути, то порядок событии требует, чтобы, во-первых, персы и греки были на стороне фараона в его попытках поддержать порядок на своей западной границе. Потом греки остались бы его союзниками, а персы стали бы его врагами. На третьем этапе и греки и персы должны были превратиться во врагов фараона, и должна была произойти битва флота в устье Нила, в которой египтяне одни сражались против персов и греков.
Греческие наемники меняют позиции
