Жаждал ли Владимир Ильич власти из-за своего честолюбия? Долгое время мне казалось, что ответ должен быть положительным. Однако, детально проследив и внимательно проанализировав его поведение вплоть до потери рассудка и смерти, я изменил первоначальное предположение.
Честолюбие у политических деятелей выражается в стремлении как можно чаще выступать перед публикой, наслаждаться восторгами толпы, овациями в свой адрес, играть роль диктатора и пророка, обустраивать свой антураж: от адъютантов до интерьеров служебных помещений, дач, домашних покоев. Желающие насладиться властью, «порулить», как выразился один такой деятель, всегда бывают безответственными демагогами, не способными к напряженному труду.
Ленина можно упрекнуть во многом, но не в подобных, достаточно пошлых недостатках, обличающих «негосударственного» деятеля. Он сумел не только взять власть, но и удержать ее в неимоверно трудной обстановке. Такое возможно при фанатической убежденности в своей правоте, поистине религиозной вере в исповедуемую идеологию, в данном случае в марксизм (частично «подправленный» в соответствии с текущей реальностью).
Приходится слышать: мол, Ильич ненавидел царя и его род за казнь своего старшего брата-революционера. Это уже и вовсе перенос кухонно-семейных отношений на политическую арену. Ведь именно Владимир Ленин сознательно отказался от индивидуального террора (позже используя террор государственный).
О том, чтобы покончить с самодержавием в 1917 году, ни Ленин, ни его соратники даже не мечтали. Февральскую анархическую революцию они по этой причине, что называется, прозевали. Много позже Владимиру Ильичу стали приписывать гениальную прозорливость и невероятный авторитет в большевистской партии и в народе. Тогда и возник миф о свержении царя большевиками или, во всяком случае, при их активном участии.
В первые месяцы 1917 года ничего подобного не могло осуществиться. Февральская революция застала Ленина и его партию врасплох. Падение самодержавия было результатом кризиса царской власти, анархии.
Бациллы революции в пломбированном вагонеКнига некогда советского, а после расчленения СССР антисоветского писателя Владимира Солоухина «При свете дня» (1992) посвящена полному разоблачению Ленина как государственного преступника, под руководством которого было покончено «с Россией как могучим, богатейшим, просвещенным государством».
А вот великий русский поэт Есенин, современник Ленина, отозвался о нем:
Застенчивый, простой и милый,
Он вроде сфинкса предо мной.
Я не пойму, какою силой
Сумел потрясть он шар земной?
Признаться, я не отношусь к восторженным поклонником Ленина. Но то, что он был выдающимся политиком, вряд ли можно оспорить. Впрочем, к делу это, конечно, не относится. Солоухин имел другое мнение, и это было его правом, которым он при случае воспользовался.
Меня не удивила резко антисоветская позиция человека, весьма ловко и безбедно устроившегося при советской власти. Подобных, как их называют, «перевертышей» появилось в перестройку множество именно из номенклатуры и прочих привилегированных групп. Удивило другое: его книгу издали немалым тиражом на деньги американской фирмы. Хотя писатель выставлял себя патриотом.
Правда, как выяснилось, он был патриотом той страны, в которой не родился и не жил, — царской России. А стал злостным ненавистником той, в которой родился и жил, — Советской России, то есть своей Родины, когда такое превращение стало выгодно. И таких безродных патриотов, увы, у нас стало слишком много.
Один из пунктов обвинительного заключения Солоухина в адрес большевиков сформулирован так: «Не будем сейчас пережевывать жеваное, то есть тему Парвуса, через которого шли деньги, тему "пломбированного вагона", в котором Германия провезла тридцать головорезов-революционеров через свою территорию в Стокгольм, откуда эта "тридцатка" без труда, через Финляндию, перебралась в Петроград. Об этом много написано. Достаточно посоветовать две книги С.П. Мельгунова: "Как большевики захватили власть" и "Золотой немецкий ключ большевиков". Что касается количества немецких денег, с которыми высадился на российскую землю десант большевиков, то добросовестные исследователи сходятся на сумме 50 000 000 марок золотом. В те времена это была астрономическая цифра».
Последнюю фразу оспорить невозможно в отличие от предыдущих. Солоухин не был брезгливым, пережевав не только жеваное, но и давно проглоченное его предшественниками, и сделав это с явным удовольствием. Тех, кого он называет добросовестными исследователями, не раз уличали во лжи, так что представленный ими «информационный продукт» трудно назвать доброкачественным. Это — отбросы грязных антисоветских кампаний врагов СССР.
Прежде всего поражает названная сумма. Откуда у Германии, истощавшей свои последние ресурсы в войне, такое количество «лишних» денег? Какое безумство отдавать такие богатства кучке «головорезов», у которых в ту пору не было в России никакой надежной опоры! Какая гарантия, что они не прикарманят эту сумму для личного употребления или не разбазарят ее бездарно, а то и употребят против той же самой Германии?
Никакая организация на такой риск не пойдет. Кстати, когда большевики взяли власть, германское правительство не поспешило установить теплые, дружеские отношения со своими должниками, напротив, в меру своих сил и возможностей им вредило. Когда под ударами Белой армии и Антанты власть большевиков повисла на волоске, Германия не пришла к ним на помощь. Ну, просто благотворительная организация, поощрявшая своих врагов! Она ведь субсидировала, по этой версии, разжигателей мирового революционного пожара, желавших свергнуть и кайзера.
Оставим рассуждения. Обратимся к другому свидетельству, обличающему «бацилл революции», проследовавших в пломбированном вагоне через Германию, чтобы заразить смертельной болезнью «могучее, богатейшее, просвещенное государство».
«К истории получения партией большевиков так называемых немецких денег, — писала Нина Берберова, — сначала в Швейцарии, а затем в России — история масонства не имеет прямого отношения; открытие государственных архивов Германии и опубликование самого факта в подробностях ответило на все эти вопросы: немцы, как говорится, "делали ставку" на русскую революцию, рассчитывая, что пораженческие настроения в ней достаточно сильны и что революционная Россия заключит с ними сепаратный мир (а с союзниками Германия справится и одна). Вывод из этого был сделан: они подкупали, стараясь это делать не слишком заметно, пораженческую левую печать, без труда переводили деньги в Женеву и нашли канал, после приезда Ленина в Россию, в апреле, переводить их в Петербург. Но член Временного правительства, Досточтимый Мастер Павел Николаевич Переверзев, с помощью Г.А. Алексинского, в прошлом — большевика, а теперь ярого антиленинца, решил разоблачить этот подкуп. Они в газете Бурцева "Общее дело" напечатали все, что знали, несмотря на то что Керенский и другие министры требовали от них (временного) молчания. Газета Бурцева была на время закрыта по приказу Временного правительства, а Переверзев отставлен от своего места министра юстиции и прокурора Петроградской судебной палаты».
