приказ один из стоящих у входа в клинику. – На колени или я стреляю на поражение!
– Не стрелять! – командует Берник.
– Вали их! Я сказал, вали! – вдруг орет Балашов и выхватывает из кобуры сбоку ствол.
Люди, что меньше минуты назад бегали по переулку в обе стороны, отпрянули на порядочное расстояние. Куда не побеги, если выстрелят, то нам затеряться не получится, все равно заденут.
Выстрел!
Балашов, сука, все-таки выстрелил. Берник в последний момент успел перехватить его руку. Пуля уходит в небо.
– Не стрелять! – повторяет Берник. – Андрей, не вздумай делать глупостей! Ты меня слышишь?! Не вздумай! Сдавайся! Оба сдавайтесь!
– Мы не сдадимся. Ты слышишь меня? Мы не сдадимся, – глядя на меня с тем же безумием, шепчет Ева.
Я уже понял, будучи застигнутым с Евой, мне не отвертеться. Балашов быстро состряпает дело о соучастии в грабеже. Плевать он будет и на мои доводы, и возражения, и доказательства. Теперь он в Особом отделе. Самой высокой и могущественной службе в Империи. Клан Вагаевых мне вряд ли поможет. Его руки развязаны.
Неужели это и есть час икс, когда придется плюнуть на клан, на последующие личные осложнения и вынуть из себя все запрятанные таланты?
Пусть будет невидимость. Она надежно скроет меня и Еву. Мы вместе войдем в клинику, заберем Эмили и смоемся.
Или…
Черт!
Я не смогу взять слишком большой радиус. Проблема даже не в Особом отделе. Вокруг полно ротозеев. Отбежали, встали и смотрят, чем дело закончится. Мы с Евой исчезнем, и они начнут орать, подсказывать о наших передвижениях.
Тогда может быть лед?
Нет. Тоже хрень. Особый отдел – это не новички. Свое дело знают. Лед только начнет появляться, кто-нибудь обязательно выстрелит.
Остается невидимость.
– Повторяю, не вздумайте бежать! Иначе будем стрелять! Считаю до трех!
Теперь уже и Берник достает пистолет и направляет прямо на меня. Рядом с ним Балашов и тоже держит меня на мушке.
Взгляд цепляется за парня с длинной челкой. На его лице страх. Но этот страх не за себя, за нас с Евой. Он отрицательно машет головой. В шевелящихся губах читается одно слово – «нет».
К клинике пребывает еще и полиция. Они останавливаются за Особым отделом. Из автомобиля с мигалками выпрыгивают двое. Они достают из кобуры стволы и тоже берут нас на мушку.
А если мы исчезнем, и они начнут палить?
А если заденут?
Ч-ч-черт…
Тогда может быть валунами по кругу обложиться? Или тяжелыми щитами из металла? А вот потом уйти в невидимость и сваливать.
– Прекратите! Сейчас же прекратите!
Неожиданно из клиники появляется Эмили. У нее растрепанные волосы, на лице испуг.
– Я вам приказываю! Я княгиня Шувалова!
С каждым днем обстановка в Империи усугублялась. Россия как будто сползала в пропасть и грозилась вот-вот окончательно в нее рухнуть. Уж это руководитель Особого отела Платон Юрьевич Ромодановский не то что чувствовал, видел собственными глазами из сводок, поступающих на стол почти ежечасно.
Нет, ситуация и близко не подошла к тому, чтобы выйти из-под контроля. Но всему свое время. Пройдет немного и состояние дел начнет стремительно меняться. Как говорится, процесс запущен. Его запустил сам Император, лишив привилегий Высших и начав стравливать между собой осветленных.
Недовольство Низших аристократов, а тем более простых осветленных – это не страшно. Они не склонны к консолидации. Для них своя рубашка всегда ближе, дороже, важнее. Наибольшую угрозу несли конечно же Высшие. Лишь они понимали, что делать и как противостоять, умели сплачиваться для достижения общих целей.
Высшие уже ответили на выпад Императора. Они созвали Съезд предпринимателей, на котором намеревались объединить под своим началом наиболее сильные кланы, рода и семьи.
Это на первое.
На второе они запустили скрытый террор. С момента выступления Императора и его разрыва с Высшими началась неестественная убыль преданных Империи людей из числа государственных служащих, военных, сотрудников полиции и спецподразделений.
А ведь это ценнейший ресурс, на который опиралась монархия. Их конечно тоже планировалось впоследствии существенно сократить. Но не сейчас же, когда большая бойня так и не началась, а внутри страны у Императора появился серьезный противовес в виде родившихся и быстро набирающих силу так называемых республиканцев.
Так, за вчерашний день только Особый отдел лишился пятерых сотрудников. За позавчерашний – троих. Сегодня было пока двое. Это если не считать еще двух расстрелянных за предательство. Если говорить в целом об Империи, ежедневно счет шел на сотни. И с каждым днем тревожные цифры только увеличивались.
К счастью, до сих пор не случилось террористических актов и актов массового насилия имперцев. Меньшую часть убивали тихо. В остальном люди просто бесследно исчезали.
Конечно, можно было сослаться на то, что количество убийств возросло в силу естественных причин, которых можно было выдумать кучу, а люди сами бегут, почувствовав в Империи неладное. В части это так и было. Кое-кого из пропавших находили за границей. Кого-то успевали отловить. Но это было лишь мизером. В основном люди исчезали именно бесследно.
Все это давало Ромодановскому повод прийти к выводу, откуда в действительности растут ноги. Он не сомневался, все это устроенный Высшими скрытый террор. Так, они и те, кто к ним примкнул, избавлялись от ярых сторонников Императора, чтобы заменить на своих. Иначе, где бы все эти рядовые служащие и простые полицейские могли взять редкие и что особенно важно – дорогие обереги, способные укрыть от ищеек. Похитить человека, убить, а потом с помощью артефакта скрыть, было куда проще. Уж у кого у кого, а у Высших для этого имелись все необходимые возможности и средства.
Что обидно, Платон Юрьевич ведь знал, заранее предвидел, чем обернется дело. Еще в прошлом году, как только возникла идея большой бойни, он предупреждал Императора, за что попал в немилость. А ведь всего-то и нужно было – стравить Высших между собой. Пусть вышло бы долго, трудно, зато куда меньше рисков. Однако Император решил по-своему.
Однако конкретно сейчас все перечисленное ушло на второй план. Перед Ромодановским стояла другая проблема. Сидя за столом, руководитель Особым отделом принимал доклад по Ситибанку от все той же залетной троицы подчиненных.
– …Как только так называемая Эмили заявила, что является внучкой князя Шувалова, я немедленно доложил Сергею Павловичу. – Владислав Берник покосился на своего непосредственного начальника Оболенского, стоявшего слева от
