подъему уровня жизни и социальной самостоятельности германцев. Даже в родах и семьях бондов – они присутствовали в известном числе. Достаточно заметить, что после прекращения экспансии викингов, утверждении христианства и уменьшении доли рабов – уже в XII-XIII веке, в Скандинавии наблюдался значительный хозяйственный спад и ослабление суверенности бондов).
На следующий день, для молодых дренгов, начались суровые будни – под руководством опытных наставников из заслуженных хольдов, парни повышали уровень своей боевой подготовки и учились держать строй. Для этого, между прочим, чтобы они умели сохранять равновесие и были устойчивы в стене щитов – практиковался бег по веслам. Неудачник, под смех окружающих – падал в воду.
Далее, для слаживания команд и обучения синхронно грести на корабле – фелагов (дружину молодняка), под командованием опытных хурскарлов и знающего кормчего, отправляли в море на новом драккаре, носившем имя «Орел».
За это время, Асгейр очень подружился с тройкой своих попутчиков. Нужно признать, что они вполне соответствовали своим именам. Особенно он сблизился с Варди – с которым вместе, они часто обсуждали многие вещи и поддерживали друг друга…
– Так говоришь, решил пойти в вик, чтобы добиться богатства и признания? И в основном, ради своей избранницы? – добродушно улыбаясь, переспросил товарищ, когда они после утомительного дня сидели на берегу и чистили оружие. – Мне это знакомо. Так бывает у многих. Да вон и наш Моди, тоже надеется жениться на своей Каисе, если конечно уцелеет и вернется домой с добычей и славой.
– А у Бруни, разве нет невесты? Братья между собою столь схожи, что вполне можно ожидать, чтобы у них все происходило одинаково, – продолжая точить секиру и в свою очередь улыбнувшись, заметил Асгейр.
– Точно не скажу, – пожав плечами, ответил друг. – Вроде бы, у него также есть девушка. И будто звать ее Аста. Но обещала ли, она его ждать – не знаю. Насколько я слышал, он хочет известности и благополучия, чтобы прикупить скота, лодок, земли и завести большое хозяйство. Стать уважаемым и влиятельным стурманом.
– Ну а тебя, кто-то ждет? – неброско поинтересовался Торстейнсон.
Варди отложил копье, которое ладил и покачал головой. Лицо его стало жестким и мечтательным одновременно.
– Нет, мне конечно тоже, необходимы почет и золото. Но я, хочу гораздо большего. Иметь свой драккар, хирд и власть. Если не здесь – то в других землях.
– Этого будет, очень не просто достичь, – бросив на него удивленный, но уважительный взгляд, заметил сын Брана. – У тебя нет никакой поддержки, знатности, славы, серебра и воинов.
– Если стану знаменитым и захвачу большую добычу – все остальное, также приобрету, хоть и не сразу. А воинов, всегда можно набрать. Разве мало, даже у нашего хевдинга, служит бойцов из изгоев? Деваться им некуда, и они намертво связали свою судьбу с ярлом Нидароса, – лукаво блеснув глазами и лелея честолюбивые замыслы, насмешливо проронил Варди.
Асгейр неопределенно хмыкнул и промолчал. Ему подобные конченые люди не нравились и были совсем не по душе. Хотя нередко, они обладали отличными военными навыками, боевым опытом и являлись отъявленными головорезами. Чаще всего, такими изгнанниками становились преступники, совершившие различные злодеяния. Тинг объявлял их вне закона – и любой свободный норег, мог убить такого отморозка. Асгейр (как и его современники), всецело одобрял кровную месть – которая неплохо сдерживала беспредел, регулировала жизнь и взаимоотношения в раннем Средневековье. Человек был ответственен за судьбу своего рода, а с другой стороны – постоянно ощущал его поддержку. Поэтому обычай кровной мести, был моральной обязанностью.
Однако и в ней, в Скандинавии существовали определенные правила. Например, даже свершая кровную месть, запрещалось убивать женщин, детей и стариков. А большинство таких отверженных, были откровенными душегубами, которые не придерживались ни человеческого права, ни установлений Богов. Скальды, никогда не воспоют таких воинов – у них безвозвратно испорчена репутация и посмертие. Памяти о них не останется, слава их рода и будущее потомков – погублены навсегда. В отличии от тех же берсеркеров, ведомых (как верили скандинавы) духом самого Одина. Которые безумно сражались в битве, нередко с обнаженными торсами и не чувствуя ран. Подобных бойцов хоть и опасались, за непредсказуемый нрав и непредвиденное поведение в схватке, но все-таки уважали и ценили. В хирде Эйнара, было трое таких викингов: Снорри (ревущий), Скегги (топор) и Хаген (огонь)…
Вдыхая холодный соленый ветер, мерно работая веслом под звуки медного била и команды кормчего Эстольда, Айсгейр вспомнил еще один разговор, услышанный им от старших хольдов. Речь шла о Кенугарде и землях Острогарда, где они побывали в прошлом году. Тогда, сидя вечером у костра, молодые дренги поинтересовались у кормчего Олафа, подробностями летнего вика. Тот рассказывал о событиях, свидетелем которых был в Хунигарде в краю склавинов.
– А сам хевдинг русов, он какой? – не сдержавшись от любопытства, спросил один из юношей по имени Хьярти.
– Мне его узреть не довелось, – качнув головой, неспешно ответил форинг. – А вот наш ярл, с ним разговаривал. И вот Бьерн, его тоже видел! – отрывисто бросил он, обратив внимание на подходивших викингов.
К огню приблизились трое воинов-побратимов – Бьерн, Торир и Свен. Подобные обеты и клятвы – были нередки у северян, проводивших долгие месяцы в далеких походах и связавших свою судьбу с войной, и боевой дружиной товарищей. Постоянно вместе рискуя жизнью, эти люди, давно утратившие корни, смешивали свою кровь и братались. Становясь ближе кровных родственников – они обязывались и мстить друг друга.
Бьерн, вполне соответствовал своему имени. Он был огромен и кряжист как медведь. В нем чувствовалась громадная мощь и сила. Расположившись у пламени, исполин неторопливо и задумчиво проговорил:
– Вождь русов, зовущийся по-гречески Алексий, что означает защитник – статный и крепкий человек, такого же роста, как и мы, северяне. Темноволосый и кареглазый на вид. И держится очень уверенно и властно. Хотя, с простыми людьми приветлив и доступен – я это сам наблюдал. К тому же, говорят – он очень умный и справедливый хевдинг. И как воинский предводитель – храбр и умел. Правда, больше любит державные и торговые дела. В которых крайне преуспел – почти без войны, постоянно увеличивая свои владения. Но многое в нем, даже внешне – поражает, – удивленно покачал головой Бьерн.
Погрузившись в свои мысли, он криво усмехнулся слушателям и озадаченно произнес:
– Да… Странный человек. К примеру, его прическа довольно короткая – и выглядит, немногим длиннее, чем
