— Ни хрена себе, сколько их! Долго, собаки, готовились. Ты предупреждал всех, когда они переправы начали подминать, но кто тебя слушал? Никто.
— Да что теперь! — Маузер махнул рукой и достал самокрутку. — Блин, последняя!
— Раньше сваливать надо было, а теперь что? Их тут как муравьев у муравейника!
— Я могу идти, — прохрипел Артур. Собственный голос звучал глухо и далеко. Артур сел. Голова кружилась, тошнило, звон в ушах усилился. Держась за трубу, он поднялся.
— А если мирными прикинуться? — предложила Тимми.
— Я бы на их месте всех мочил, — покачал головой Маузер. — Мирные попрятались по своим норам… Да и не бывает на Пустоши «мирных». Вымерли. Естественный отбор.
— А если подождать, пока проедут? — опять подал голос Артур. — И вечером от дома к дому… Есть хоть, куда бежать–то?
— Есть. Да на ту же помойку.
— Не пойму, зачем мы здесь? Сразу было ясно: бесполезно сопротивляться…
— Да?! — взвился Маузер. — Все так решили: моя хата с краю. Вот омеговцы пришли и воцарились. И передавили всех поодиночке. А кто остался, тот считай раб. Теперь да, поздно суетиться. Скоро построят огромные печи и будут там сжигать тех, у кого не тот цвет глаз или, скажем, волос. Вот ты, Артурка, как раз–таки на еврея похож! Главное — построить, а еврей всегда найдется.
Лицо Маузера сделалось как у сумасшедшего, в темноте белые линии его татуровки, казалось, горели и сверкали белки глаз.
— Тихо! — взвизгнула Тимми, указав в темноту. — Там кто–то есть… Шаги, слышите?
Мужчины одновременно схватились за автоматы. За стеной ухнуло, застрочил пулемет жахнул одиночный выстрел. Кто–то заорал, кто–то выругался. Сквозь звон в ушах Артур различил: сюда идут!
Маузер уже приготовился дать очередь в темноту, но Тимми положила руку на ствол автомата:
— Подожди, вдруг свои?..
Едва она договорила, в помещение вломился оборванец с простреленной рукой. Упал и пополз на заднице, пока не уперся в стену. Его здоровая рука сжимала карабин.
— Что там? — спросил Маузер.
Мужик, даже скорее дед, заорал и наобум пальнул, но стрелял он левой рукой и промахнулся. Тимми, выбив у него из рук карабин, пнула незваного гостя:
— А ну тихо сидеть! Дед кивнул и пробормотал:
— Всех бьють, от мала до велика. За что? — Жидкая бороденка его затряслась.
— Это, дедушка, война.
Артур тронул стену и понял, что это металл. С улицы металл проела ржа, и образовалось множество маленьких дырок, сквозь которые проникали тонкие солнечные лучи, играя золотистой пылью. Потемнело: кто–то прижался к стене. Застрочил автомат. Стреляющего било о стену отдачей.
— Омеговец, — заключил Маузер.
Боец перестал стрелять — очевидно, менял в автомате рожок, — и в этот момент рядом с ним взорвалась граната. Омеговец, проломив ржавую перегородку, рухнул прямо на деда. Тот заверещал. В горло умирающего солдата впились осколки, он хрипел, пытаясь их вытащить, и захлебывался кровью. Наконец дед сбросил с себя раненого и на четвереньках пополз на улицу, где тотчас получил пулю в голову.
Подождав, пока ноги омеговца перестанут дергаться, Маузер склонился над ним и попытался снять жилет.
— Артур, как это работает? У тебя быстрее получится. Хоть какая–то защита.
— Если из автомата выстрелят, то жилет не спасет, — сказал Артур, справился с застежкой и стянул с убитого трофей.
Убитый был высок и плечист. Бронежилет Маузер уступил Артуру, шлем — Тимми. Себе забрал патроны. Из дыры в убежище была видна проезжая часть улицы, где все еще шел бой: омеговцы пытались разобраться, откуда по ним стреляет снайпер. Артур заметил, как минимум двух стрелков. Из подворотен тоже палили. Чуть дальше, загораживая проезд, дымил просевший на передние колеса грузовик. Этого ли ожидала Омега? Или рассчитывала на большой честный поединок?
— Надо уходить, — проговорил Маузер. — Гляньте: сюда танкеры ползут. За мной!
Пригибаясь, шли по узкому тоннелю. Артур подозревал, что это труба. Труба выводила в огромный зал. Крыша много сезонов назад обрушилась внутрь, и теперь не понять, что здесь было. По обломкам, вдоль стеночки Артур двинулся к выходу. Выглянул, пытаясь сосредоточиться на расплывающейся картинке. Узкая улица меж развалин, жилой двухэтажный дом, из окон выходят ржавые трубы печей. Никого. Танкер не пройдет, грузовик вряд ли без сопровождения отправят. Омеговцы сюда не сунутся, если приказ не поступит: наверняка тут много местных, которым не хочется умирать. И омеговцы жить хотят. Наемники — особенно.
— Выбегаем по одному, прячемся во–он в тех развалинах, — командовал Маузер. — Я первый, следом Артур, Тимми прикрывает. Тут нет омеговцев, но местным я не стал бы доверять. Вдруг им автоматы наши понравятся?
Он выскочил на улочку, засыпанную битым шифером, и понесся в убежище вдоль стены. Артур тоже пытался его прикрывать, но картинка перед глазами плыла, а оконные проемы двоились.
— Давай, контуженный. — Тимми подтолкнула в спину. — Только побыстрее и не падай.
Артур кивнул ей и, собрав все силы, бросился вперед по танцующей улице. Обломки под ногами плясали, дома то разбегались, то нависали, грозя раздавить. Вроде бы стреляли из жилого дома. А может, на соседней улице. Кричала Тимми… Или это чужой голос?
Нырнув в дверной проем, Артур залег за стеной. Три Маузера постепенно собрались в одного. На Артура он не обращал внимания, выглядывал из укрытия и поминал древних мутафагов. Прицелился, дал очередь по жилому дому.
— Вот же урод сраный! Отморозок. Своих–то чего мочить? Тимми, ты как?
Девушка ответила, но ее голос тонул в грохоте и возгласах, доносящихся с соседней улицы.
— Не ходи, там снайпер! — заорал Маузер. — И не один!
Но Тимми его не услышала, высунула бритую макушку, осмотрелась и рванула к своим. Бранясь, Маузер поливал свинцом невидимых снайперов, Артур его поддерживал, хотя не видел, в кого стреляет. Тимми добежала, нырнула в укрытие и перевела дыхание.
— Идиотка! Ты что, не видела, что работает снайпер?! — заорал на нее Маузер.
— Мне нужно было сидеть там до посинения?..
— Заткнись. Просто делай, как я говорю. В следующий раз получишь в зуб, и не посмотрю, что ты баба. — Он зыркнул на Артура и замолчал. Потупившись, Тимми уронила:
— Прости.
Но Маузер уже остыл. Высунулся и обозревал окрестности. Приподнятый уголок его рта подергивался. Он вдруг насторожился, схватил автомат, прицелился и одиночным выстрелом снял осмелевшего снайпера. Тот коротко вскрикнул и затих.
— Теперь так же, по одному, на ту сторону в переулок. В той же очередности.
