Разминулись. Сошлись снова. На этот раз Духарев ухитрился даже чиркнуть по печенегову шлему. Но это стоило ему щита. Копье степняка зацепило бронзовую оковку. Деревянная основа хрустнула. Расколотый щит вырвало из Серегиной руки. Хорошо, хоть руку не оторвало.
Печенег зарычал. Решил: хана русу! Ладно, бычара!
Духарев развернулся и на этот раз погнал жеребца по-настоящему.
Ну, давай!
Всадники стремительно сближались.
В последний момент Духарев бросил Пепла влево. Но степняк уже знал этот приемчик, вынес копье дальше – железко едва не срезало Пеплу ухо… – и опять вспороло воздух. Духарев, крепко зажав под мышкой собственное копье, низко свесился с седла. Он не бил, но относительная скорость всадников достигла почти ста километров в час, и стальное перо Асмудова копья зацепило что-то… Серега успел услышать характерный звук рвущегося кольчужного полотна, черная масса пронеслась над Духаревым, он рывком поднялся, развернулся.
Есть!
Кольчуга на бедре печенега была разорвана, а по смазанному жиром чешуйчатому вальтрапу[39] струилась алая змейка.
Но гигант, похоже, и не заметил раны. Развернул коня и ринулся в новую атаку. Настойчивый, однако, бычара!
Надо признать, в начале поединка Духарев испытывал не то чтобы страх, но некую неуверенность. Слишком велик и бронирован противник. Теперь полегчало. Серега проделал в броне маленькую брешку. И выяснил, что подвижность дает ему некоторое преимущество. Его противник привык к другой технике. Более прямолинейной. Печенег привык, что, когда он скачет на врага, враг тоже скачет на него, а не шарахается в сторону.
А Серега шарахался, и шарахался довольно ловко. Спасибо старику Рёреху, выбравшему Духареву коня и вдолбившего в Серегину голову значение хорошей выездки.
На этот раз, увильнув от гиганта-степняка, Серега не стал ждать, пока тот развернется. Духарев помчался следом, без особого труда догнал печенега и ударил копьем в бок.
Панцырь выдержал, а массивный противник даже не покачнулся.
Черный жеребец заржал, резко осаженный всадником. Но развернуться к себе лицом Духарев печенегу не позволил. Управляя Пеплом одними коленями, Серега перехватил копье двумя руками, напал сбоку. Степняк не мог использовать щит, попытался прикрыться древком, но Духарев изловчился и ткнул печенега в лицо. Удар вышел несильный, да и кольчужная сетка частично смягчила его, тем не менее Серега врага достал.
Печенег взвыл, вздернул жеребца на дыбы. Духарев подал назад, уворачиваясь от молотящих по воздуху копыт…
В следующее мгновение невероятная сила рванула копье у него из руки. Не разожми Сергей пальцев – самого вырвало бы из седла.
Вот дьявол!
Печенег отшвырнул свое собственное копье и выхватил у Сереги из рук оружие Асмуда! Силища у степняка была – как у подъемного крана. И он уже праздновал победу! Повернулся к своим и заревел, потрясая отобранным копьем.
У Сереги оставался меч. Один меч – против полного боевого комплекта печенега. Конечно, и мечом можно прорубить печенегову броню. Если отобрать у степняка все остальное оружие, а самого крепко привязать к дереву…
Следующее движение Духарева вряд ли можно было назвать обдуманным. Скорее это был жест отчаяния. Одним движением Духарев бросил тело вверх, встал на седло и, оттолкнувшись, прыгнул на круп черного жеребца.
Если бы Серега промахнулся, это был бы абзац. Но Духарев сегодня оказался невероятно удачливым. Вцепившись в шиш печенегова шлема, Серега сумел удержаться. В следующее мгновение он свободной рукой выдернул из голенища засапожник, вздернул подзор бармицы[40] и полоснул кривым острым ножом по могучей шее.
Печенег взревел, сжал, как тисками, Серегино запястье, с нечеловеческой силой дернул, оторвал от себя варяга, едва не вывихнув ему руку.
Духарев ощутил, как взлетает в воздух (будто опять тур рогом поддел!), в следующее мгновение желтая травяная щетка метнулась навстречу, треснула по плечу, земля и небо раз десять поменялись местами – и Серега распростерся носом вниз, совершенно потеряв представление об окружающем мире…
Лошадиная морда пихнула в ушибленное плечо. Духарев взвыл – и пришел в себя. Вскочил так резко, что Пепел шарахнулся.
Должно быть, Серега совсем недолго пробыл в отрубе, поскольку черный печенегов конь, скакавший галопом к рядам степняков, все еще скакал. Но всадника на нем уже не было.
Гигант-печенег лежал шагах в ста от Духарева, солнце весело играло на железной броне.
Серега замер в каком-то ступоре, а черный конь врезался в ряды степняков, и орда поглотила его. И от этого малого толчка словно волна прошла по степному воинству. Тысячи всадников пришли в движение.
Серега вцепился в повод Пепла, готовый прыгнуть в седло…
Но остался на земле.
Темная масса всадников стронулась с места, покатилась… Но не к Сереге, а от него.
Печенеги уходили.
Треснувшись о землю, Серега здорово ушиб бедро. Поначалу не заметил, даже встал сам, на коня взобрался. А когда, подъехав к князю, стал спешиваться – упал. Ему тотчас помогли: подняли. Причем те же гридни-нурманы, что недавно глядели презрительно. Еще бы! Серега им всем честь спас. А может, и жизнь. Как бы все обернулось, если бы битва была.
И будто из сочувствия к Сереге, светлое небо потемнело, закапал дождик.
– Шатер ему! Лекаря! – распорядился князь.
– Да я ничего, нормально, – пробормотал Духарев, опираясь на плечи нурманов, поглядывая то на князя, то на оттесненных дружинниками друзей.
– Отдыхай, витязь, – уронил Игорь. – Завтра поговорим. Иди!
Серега не успел ничего сказать. Гридни приняли его на мускулистые руки, повели-понесли прочь. Духарев не сопротивлялся.
Поставили шатер, внутри натянули на раму парусину, кинули овчину сверху – вот и кровать. Роскошная по походным меркам. Серегу внесли, уложили, помогли разоблачиться. Чуть позже приволокли знакомые переметные сумы с серебром, сложили грудой. Мол, видишь, варяг, ничего киевский князь не присвоил! А ты?
Пришел лекарь. Громила семь на восемь с рожей палача, но руками на удивление мягкими. Помял, пощупал, смазал где требуется, напоил сладко-горьким отваром, сказал уважительно:
– Поспи, витязь. Кости у тебя целы. День-два – и снова в седло сядешь.
Ушел. Все ушли. Духарев слушал, как снаружи шумит воинский стан, как по-нурмански переговаривается у тонкой стенки шатра Серегина стража. Серега задремал…
И проснулся от легкого дуновения.
Входной полог шатра чуть приподнялся, и внутрь бесшумно проскользнул человек. Замер, привыкая к темноте. Сон слетел с Сереги вмиг. Меч лежал справа от кровати. Серега нашарил рукоять… Тело вялое, как опавший пенис, бедро ноет…
