было, получается? Или ты от кого-то скрываешься? От своего бывшего муженька?!
– Ну какая разница, Юлечка! Ты же не сможешь работать среди незнакомых людей! У тебя образования нет!
– Благодаря тебе, мамулечка. Ладно, все, мне пора. Меня автобус ждет.
Юля подхватила сумку и направилась к калитке, громко хлопнув дверью.
– Как приедешь, напиши письмо! Я буду ждать!
Девушка показала средний палец и поспешила на остановку.
Рая вышла из подъезда, придерживая темноволосого мальчика за руку.
– Мы сегодня опять едем на кладбище?
Раиса вынужденно улыбнулась.
– Нет, что ты! Сегодня не день смерти папы.
– Мама, ты сегодня ночью опять плакала. Это из-за моего здоровья?
– Да, Толенька, твое здоровье меня очень сильно беспокоит.
Мальчик помолчал, а потом добавил:
– Мне кажется, ты боишься, что я уеду к бабушке, и ты снова будешь умирать от одиночества.
Раиса присела перед сыном и погладила его по предплечьям.
– Я так привыкла, что ты рядом, что мне становится плохо от мысли, что я снова останусь одна. Одиночество это очень плохо, Толенька.
– Тогда поехали к бабушке вместе.
– Толя, я не могу. У тебя школа, а у меня работа.
– Мне придется пропустить две недели школы. Мне кажется, учителя будут на меня ругаться, что я так часто болею.
– Нет, что ты! Они все отлично понимают.
Рая выпрямилась и снова взяла сына за руку, тепло улыбнувшись.
– Пойдем. Нас уже все ждут.
Внезапно сознание начало покидать женщину. Она остановилась, часто-часто заморгала и, приложив руку ко лбу, почувствовала, какой он горячий. Перед глазами все поплыло, и Раиса, не выдержав, едва не рухнула на землю, если Анатолий, ее девятилетний сын, не схватил бы мать за руку, пытаясь удержать ее ногах.
– Мама, с тобой все хорошо? – его голос, всегда такой спокойный, внезапно стал тревожным. – У меня с собой водичка есть, тебе дать?
– Нет, нет! Ты просто… постой рядом…
За их спинами раздалось мерзкое и одновременно злобное шипение. Тени под ногами стали увеличиваться, пытаясь всполохами схватить мать с ребенком и оттащить как можно дальше, чтобы никто из окружающих не увидел расправы над ними.
Толя обернулся и заметил вдалеке полуголую девушку с конском хвостом на голове. Ее пронзительные синие глаза наполнились темнотой, а голос стал шипеть и одновременно рычать, как у озлобленного пса.
– Ой-ой… Это нехорошая тетя…
– Брось меня. Я все равно умру, – из последних сил произнесла Раиса, чувствуя, как сознание окончательно покидает ее.
Анатолий подхватил маму под руки и ринулся бежать в сторону поликлиники. Находилась она в паре кварталов, но не это беспокоило мальчика – странная дамочка, до этого сверля их испытывающим взглядом черных, как ночь, глаз, сдвинулась со своего места и медленным шагом направилась следом, испустив страшные мрачные руки из спины, как какой-нибудь главный злодей из видеоигры.
Раиса облизнула пересохшие от волнения губы и отключилась, повиснув на плече сына.
Мама была тяжелая, как и всякая другая женщина, но мальчик, собрав все свои недетские силы, тащил ее на себе, стараясь не останавливаться и не поддаваться собственному страху. Над его головой пролетали огромные черные клешни, пытаясь зацепиться за волосы или за одежду, порвать ее в клочья.
– Ты хочешь поиграть, упрямый мальчишка?!
– Мама, держись! До больницы осталось совсем немного! – Анатолий поправил съехавшую с плеча матушку.
Она ему ничего не ответила.
– Я убью тебя и твою жалкую мамашу! – рычало озлобленное существо за спиной мальчика.
Толя не мог заметить, как девица, опустившись на землю, обернулось черным зверем, из открытой пасти которого потекла обильная слюна, капая на асфальт. Существо присело на задние лапы и издало оглушающий рык. Волосы девицы превратились в кроваво-красный ирокез, а на лапах появились острые когти. Зверь бил себя по бокам длинным хвостом, прижался к холодной грязи, чтобы совершить огромный прыжок, но промахнулся и ударился об дерево, появившееся словно из ниоткуда. По лбу мальчика крупными градинами катился пот, он молил небеса о пощаде и перевел дух, переступив порог заполненной людьми больницы.
Зверь остался позади, переминаясь с лапы на лапу и проглатывая обильную слюну.
– Мы еще встретимся, запомни это, мальчишка.
К Толе подбежали люди в белых халатах, подхватили бессознательную женщину и положили ее на носилки, унося в другую часть больницы.
– Мальчик, ты можешь идти домой. – К Анатолию подошла медсестра.
Он посмотрел на нее своими карими глазами и спокойно ответил:
– Я боюсь. Меня там зверь поджидает.
Марина была сильно удивлена, увидев на пороге своей квартиры девятилетнего мальчика.
– Мама сказала идти к вам. Вы ее лучшая подруга.
– Мама?..
– Мою маму зовут Раиса. – И мальчик опустил глаза.
– Что случилось?! – Марина сильно побледнела.
– Мама в больнице. Врачи сказали, у нее инсульт. А я боюсь быть один, за мной зверь гонится!.. – и Анатолий горько заплакал, вытирая лицо рукавами пиджака.
– Та-а-ак… Зверь, значит…
– Вы мне верите? Медсестры надо мной смеялись, говорили, что у меня бурная фантазия!
– Верю. Я знаю этого звереныша.
Марина уперла руки в бока, осмотрелась и впустила мальчика в квартиру.
– Посиди здесь. Никому не открывай. Завтра утром пойдешь в больницу и проведаешь маму. А я сделаю все, чтобы она была в порядке!..
И, прихватив куртку, Марина выскочила из квартиры.
I
Кошмар поприветствовала Марину леденящей улыбкой.
– Я думала, ты больше никогда не появишься, – она осмотрела девицу с головы до ног. Та сильно изменилась: вместо привычных распущенных темных волос конский хвост, в нем сияла пятиконечная звезда, слепленная из странной темной жидкости, очень сильно похожей на нефть. Некоторые пряди окрасились в агрессивно-красный, а более заманчивые места – грудь и ниже пояса – залеплены таким же странным и непонятным пятном, пахнущим газом. Ее глаза наполнились чернотой, а улыбка стала куда зловещей обычного, – особенно когда твое альтер-эго захоронили в чернобыльских лесах. Неужели ты выжила? И как тебе это
