Воронов осторожно тронул немного дрожащими от пережитого руками органы управления. Машина охотно подчинилась своему хозяину, легко перейдя от почти вертикального подъема к выполнению петли. Только немного клонило вправо. Ну, это ерунда, скомпенсируем! Когда самолет лег на спину в верхней части петли, Андрей огляделся по сторонам. Это, конечно, следовало сделать раньше, сразу после выхода из атаки, но летчик был не в состоянии четко соображать. Что же, лучше поздно, чем никогда!
К радости Андрея, его ведомый Паша оказался цел и находился почти там, где ему и положено - за хвостом своего ведущего. Выяснение подробностей произошедшего с ним Воронов отложил на потом, а пока взглянул вниз. Там решался исход боя. Обезглавленный штаффель тем не менее продолжал еще идти боевым курсом, хотя его стройный порядок изрядно нарушился. Цель близка, пожалуй они справятся и без ведущего. Но уже подходили разрозненными парами, как и приказал Андрей, приотставшие истребители остальных звеньев. Все случилось за считанные секунды, пока самолет Воронова лениво переваливал через верхнюю точку петли. Две пары первого звена почти одновременно прорвались к бомбардировщикам. Ведущий одной поймал очередь от выскочившего вперед «Фоке-Вульфа» и его дымящийся силуэт ушел по параболе вниз. Но его ведомый продолжил атаку. Попал - головной «Юнкерс» одной из троек вспыхнул и, перевернувшись, «посыпался» к земле.
В тот же момент еще один советский истребитель атаковал соседнюю тройку. Не успел отвернуть либо был убит ответным огнем - и на месте столкновения обеих машин возник огромный огненный шар. Идущий сзади немецкий бомбардировщик испуганно шарахнулся в сторону и задел крыло своего соседа. Обе машины, вращаясь, рухнули вниз.
Прибывающие истребители бесстрашно атаковали врага один за другим. Никто не уклонился в сторону. К тому моменту, когда самолет Андрея, повернувшись носом к земле, начал пикировать, первая атака завершилась. Ценой потери четырех наших истребителей строй бомбардировщиков оказался рассеян. Часть сбиты, остальные, оставшись без руководства, панически избавляясь от бомб над своими же войсками, пытались развернуться на обратный курс. Но одна, крайняя тройка, не пострадав от атаки, упорно продолжала лететь вперед. Вряд ли она сможет бомбить прицельно - курс наверняка сбит, но на передовой сейчас такая плотность наших войск, что промахнуться невозможно. На кого-нибудь да упадет.
Воронов решительно направил свой самолет вдогонку. Но тут очухались пребывавшие в некотором шоке от самоубийственной и смертоносной атаки русских «Фоке-Вульфы» сопровождения. Пусть бомбардировщики им защитить не удалось, но профессиональная гордость требовала расправиться с нахальным противником. Тем более, что он пребывал в явном меньшинстве.
- Андрей, «Мессер» заходит на тебя! - раздался голос ведомого.
- Это не «Мессер», Паша. Отсеки его, пока я атакую!
Воронов продолжал догонять уцелевшую тройку «Юнкерсов», краем глаза увидев в зеркале заднего обзора, как перед широким носом появившейся в нем «Фоки» пронеслась трасса, выпущенная Гроховским. «Фока» сразу же отвернула, поняв намек. Но ее напарник открыл огонь по подставившемуся под удар истребителю противника.
- Андрей, у меня двигатель поврежден! Трясет и дымит! - сообщил взволнованным голосом Гроховский.
- Паша, выходи из боя и тяни к нашим! Это приказ!
«Юнкерсы» уже близко. Обстановка не располагала ко всякому хитрому маневрированию, поэтому Андрей шел напрямик, лишь слегка «виляя» по курсу с помощью скольжения, чтобы затруднить прицеливание кормовым стрелкам бомбардировщиков, поливавшим его очередями уже не на шутку. Несмотря на это и огромную скорость, развитую самолетом Воронова на пикировании, несколько пуль с противным чмоканьем, все же попали в его «По-5». Но ничего критического не задели.
На этот раз Андрей открыл огонь издалека, сосредоточив его только на ведущем. И вскоре правый двигатель того, загоревшись, почти сразу оторвался от разрушенных снарядами креплений и, плюясь струями горящего бензина, сгинул в пространстве. Самолет Воронова пронесся мимо и больше за дальнейшей судьбой своего врага наблюдать времени не осталось - в зеркале заднего вида опять появились тупые носы преследователей и сейчас отогнать их было некому. Андрей потянул ручку на себя и дал максимальные обороты, пытаясь уйти горкой. Но «Фоки» как привязанные сидели на хвосте и отставать явно не собирались. Более того, расстояние медленно, но верно стало сокращаться. «Черт знает что!» - выругался Воронов. «Насколько помнится, по табличным данным у моего «По-5» скороподъемность при такой высоте процентов на десять должна быть выше. А получается - наоборот! Как так???» На самом деле, причин могло быть множество. От качества заводского изготовления серийной машины, значительно уступавшего эталону, с которого и снимались табличные характеристики, и до влияния полученных в бою повреждений. Но факт оставался фактом - на вертикали от противника не оторваться. На горизонтали тем более - в максимальной скорости «Фоке-Вульф-190» и по таблице намного превосходил своего оппонента. Значит, что? Ведь и так у противника значительное численное преимущество - двадцать четыре против восьми оставшихся наших. По три на каждого! И, судя, по доносившимся в эфире торопливым докладам, избиение уже началось. Причем советские пилоты даже не поняли, что имеют дело с новым типом немецкого истребителя! Андрей принял решение:
- Всем! Это не «Мессеры»! На скорости от них не оторваться! Уходим энергичными виражами и оттягиваемся к фронту!
Действительно, уж по удельной-то нагрузке на крыло - основному фактору, влияющему на радиус виража, По-5 точно превосходил «Фоку». И повлиять на это качество заводской сборки никак не могло. Поэтому - сбивать прицел врагу резкими виражами в разные стороны и потихоньку смещаться к линии фронта. Иначе догонят и собьют - хоть в пикировании, хоть в кабрировании. Ну, пора применять собственный совет на практике - «Фоки» уже почти на дистанции открытия огня.
Андрей начал энергичное маневрирование. Трассы выстрелов ложились то правее, то левее. Пару раз замешкавшийся противник оказывался в передней полусфере и Воронов, почти не целясь, стрелял. Кажется, даже разок попал. Радио доносило шум яростного боя. Кто-то орал: «Горю!», кто-то: «Прыгаю!», и лишь изредка слышалось: «Падает, сволочь!». Потом вдруг все резко кончилось. Истребители противника внезапно куда-то исчезли. На Андрея моментально навалилась смертельная усталость. Чуть отдышавшись, он прислушался к эфиру. Оказалось, что подоспела дежурная эскадрилья и немцы не стали связываться, выйдя из боя.
