Граборская старши́на без лишнего жеманства приняла на грудь по стопке крепкой и духовитой рябиновки. Довольно крякнула, после чего двое дружно захрустели малосольными огурчиками, а третий, с некоторым сомнением понюхав упругую пупырчатую закуску, все же решил не портить послевкусие от столь божественного напитка.
– Мирон Иваныч. Прошу, с моей благодарностью.
Грубые мозолистые пальцы землекопа, с намертво въевшейся черной каемкой под толстыми ногтями, бережно приняли тоненькую стопку десятирублевых банкнот. Взвесили, положили на стол и с удивительной ловкостью пересчитали.
– Благодарствуем, хозяин.
– Фома Ильич, прошу, с моей особой благодарностью.
Процедура взвешивания и пересчета денег повторилась от и до, вот только на этот раз пара красненьких бумажек так и осталась лежать на столе:
– Ошибка вышла, хозяин. Мы люди честные, нам чужого не надобно…
– Так я же сказал, Фома Ильич, – с особой благодарностью, так что ты уж меня не обижай, прими.
Разумеется, обижать работодателя не стали.
– Ну и Зосим Иванович. Прошу.
Последняя пачка десяток даже на вид была заметно тоньше своих предыдущих «товарок». Да и принимать ее третий артельный как-то не спешил, покашливая и покряхтывая в сомнениях да раздумьях. Впрочем, их быстро развеяли:
– Как сделаете все, на что уговаривались, так и остальное получите.
Старши́на переглянулась и удивительно дружно огладила свои густые бороды – возразить было нечего (да и не хотелось по большому-то счету). Обсудив пожелания заказчика на следующий год и заполировав достигнутое согласие новой порцией рябиновки, жилистые граборы степенно попрощались и ушли радовать своих подчиненных. Причем как честно заработанными деньгами, так и известиями о том, что на ближайшие года два-три (а то и более) без заказов они не останутся.
– Митяй!
Только было хотел почтенный негоциант славного города Вологды распорядиться о том, чтобы закладывали бричку – как минимум час в день он посвящал инспекции губернского перерабатывающего центра, здания и лабазы которого росли прямо на глазах (уступая в этом только стенам будущего Большого Вологодского пассажа), как к нему пожаловал очередной посетитель. Или проситель – это уж с какой стороны поглядеть…
– Кормилец, как же так? За какие такие грехи ты нас так сурово наказываешь?
– А помнишь ли ты, Евласий, что есть время разбрасывать камни, а есть время их собирать?
Старший маслодел четвертой бригады от такой встречи невольно подался назад, а потом и вовсе перекрестился:
– В церкви поп… говорил. А что?
– Согласен ты с тем, что любая работа должна быть оплачена?..
– Как же! Это да, согласные мы. Во всем.
– Еще б ты был против, хе-хе… Кхем. Кха!
Купец громко прочистил пересохшее горло.
– На прошлой неделе прибыла из твоей маслобойни дюжина бочонков масла. Стали его перевешивать да осматривать, глядь – а среди сливочной благодати два булыгана нашлось, фунта[11] на три-четыре каждый. Значица, это ты камни разбросал. А я собрал, о чем и бумага от кладовщика имеется, коий их лично из бочонков вытряхивал. Не веришь бумаге?.. Так и свидетели тоже найдутся. Вот по всему и выходит, что тебе штраф, а мне денежка, за труды.
– Не могли мои бабы такое утворить!
– Да мне без интересу, кто именно у тебя там такой хитрозадый. Печать на бочонках – четвертой артели? Подпись в бумагах – твоя? Или будешь заливать, что каменюги тебе лихие люди подбросили, а масло скрали, прямо по дороге? А может, возница тару подменил?
Маслодел на требовательный взгляд лишь уныло помотал головой.
– Ну и что ты от меня тогда хочешь, Евласий? Штраф меньше сделать? Так ты же знаешь правило – ежели меня из-за вас на рубль «дергают», то я за то с виновника все три снимаю. Чтобы впредь неповадно было. А теперь как на духу – подкладывали булыганы для веса?
– Да что ж мы, совсем дурные? Ну вот те крест, кормилец, нет на мне вины!
Савватей осуждающе покачал головой и цыкнул зубом, прекрасно уловив переход от «невиноватые мы» на «я здесь ни при чем!».
– Эх вы, не цените, когда к вам всей душой… Еще раз такое повторится, артельный, я с вами со ВСЕМИ по-другому разговаривать буду. Или вон сторожам поручу выяснить, кто это такой умный завелся. Уж они-то вам живо объяснят, что на каждый хитрый зад есть кое-что с винтом. Все ли понял? Ну тогда иди себе с Богом, не доводи до греха…
Проводив проштрафившегося бригадира, Савватей раздосадованно сплюнул в очень кстати подвернувшийся горшок с какой-то чахлой зеленью, спохватился (не видит ли жена?) и опять едва не плюнул – где он, а где Марыся?! Да уж, совсем замотался со всеми этими переездами да торговыми заботами!
– Митяй, где ты там, бездельник?
Поначалу-то он хотел отстроить новый дом в Грязовце, а потом пораскинул мыслишками, посоветовался с умными людьми – и надумал, что раз уж пошла такая пьянка, то перебираться надо не в уездный город, а сразу в губернский. То есть в Вологду. И уважения больше, и дела проворачиваются куда как быстрее. Опять же знакомства с другими купцами легче сводить… Вспомнив своих сотоварищей по торговой стезе, Савва все-таки не удержался и сплюнул, едва не попав мимо горшка: вот же индюки надутые! Сами второе-третье поколение от крестьян, а поди-ка ты, выскочкой да «скороспелком» его кличут. Не в глаза, понятное дело, – лицом-то к лицу они улыбаются, в гости приглашают, самочувствием интересуются. Как стал многими тыщщами ворочать, так сразу и озаботились его «драгоценнейшим здоровьечком» да планами на замужество единственной наследницы. И подходцы-то все такие, что сразу и не поймешь, что к чему – тут слово, там легкий интерес… А вот хрен им, да на все рыло! Поди, благодетель его Ульянке такого жениха найдет – в Вологде все от зависти удавятся!..
– Хозяин, там до тебя люди пожаловали, с гумагами от компании.
– Бумагами, олух.
Машинально поправив помощника, Савва самокритично вздохнул – давно ли он сам перестал быть таким вот «дярёвней»?
– Сейчас спущусь. А ты пока распорядись, чтобы бричку заложили.
Во дворе арендованного под контору домика (небольшого, зато почти в центре города!) губернского представителя Русской аграрной компании терпеливо поджидали сразу четверо крепких мужчин, в которых за версту можно было разглядеть отставных матросов. Пользуясь тем, что новоприбывшие заняты разговором со старшим оберегателем его собственного тела, и не обращая внимания на второго охранника у себя за плечом, купец тихонечко подошел поближе. А охранник… Уже и привычка к такому сопровождению появилась. Тем более что деньги он при себе носил по любым меркам солидные, а дураков на свете, как известно, всегда хватает. Да и вообще, с такими серьезными ребятами за спиной и порядку в делах заметно больше, и спокойствия…
