– А почему в данном случае такое несоответствие?
– Послать в атаку могут немногие. Но, поскольку в процессе экспериментов была выявлена такая особенность испытуемых, как полное отсутствие у них инстинкта самосохранения, возникла потребность в том, чтобы их можно было вовремя остановить и вернуть назад.
– Возвращаются они куда?
– В точку выхода. Кратчайшим путем. При этом они находятся в боевом состоянии и способны адекватно отвечать на все возникшие угрозы.
– Иначе говоря, они продолжают вести бой?
– Совершенно верно. Посылать следом за ними людей, знающих команды управления атакой, командование сочло опасным и ненужным. Всегда сохраняется возможность захвата такого человека противником. Поэтому следом за ними могут идти обычные солдаты, способные в нужный момент отдать испытуемым команду на возврат. Наихудшее, что может произойти в случае захвата такого солдата – испытуемые вернутся назад. Направить их на другую цель – невозможно.
– Если я правильно вас понял, то участие специалистов института требуется только во время проведения второй фазы?
– Именно так. Процесс подготовки к боевому состоянию является самым сложным и должен выполняться только грамотным специалистом.
– Испытуемых можно подготовить в тылу, вывезти на передовую, где специально назначенные люди отдадут им приказ к атаке?
– Да, все так.
– Хм… У вас получается практически идеальная боевая единица. Заранее подготовленная к бою и ожидающая только приказа. Обладающая высокими физическими возможностями, практически нечувствительная к боли. При этом вероятность ее использования противником практически ничтожна. Так?
– Да.
– Как долго такой боец может находиться в… э-э-э… автономном плавании?
– Теоретически – до двух недель. При наличии спецпайка, разумеется. Так что убежать он тоже никуда не сможет – попросту отключится мозг и он станет безвольной куклой. Причем – навсегда.
– Заманчиво… Понимаю наших генералов… Такой солдат всегда был мечтою многих из них. Однако, ассистент, вы весьма лаконичны!
– Я не оратор и не конферансье. Это им платят за болтовню. У меня другие обязанности.
– Ладно-ладно… Уж и пошутить нельзя… Расскажите-ка мне о второй операции, как ее успехи?
– Никак.
– То есть?
– А она еще не завершена. Вот закончим – тогда и будет о чем рассказывать.
– Так. Давайте-ка поподробнее и с самого начала.
Гюнтер пожал плечами. Пододвинулся к столику и налил себе чашку кофе.
– Как вам будет угодно. Только не спрашивайте меня о совсем уж специфических методах работы, ладно? Объяснить я вам и это смогу, только мы тогда тут до утра просидим. Для понимания картины вам и того, что я расскажу, будет более чем достаточно.
– Годится. Рассказывайте.
– Как вы теперь знаете, в институте параллельно велась работа над двумя проектами. «Неудержимый натиск» – по заказу ОКВ. А вот заказчик проекта «Ночной гость» неизвестен даже мне. Профессор, разумеется, его знал, но вот мне не сообщил.
– А штандартенфюрер?
– Этот – точно не знал. Его прерогативой было обеспечение безопасности испытаний, подготовка исходного материала и прочие аналогичные вопросы. В научную кухню он не лез, да и не понял бы в ней ничего. Все расходы по данному проекту проводились в рамках «Неудержимого натиска» и никак особо не выделялись.
– Почему?
– Не знаю. Это вообще не мое дело, а бухгалтерии.
– А в чем заключались особенности данного проекта?
– Это подготовка одиночного бойца. Полностью автономного, не связанного никакими ограничениями и запретами. При этом, он обладает всеми качествами испытуемого, но его умственные способности на несколько порядков выше.
– И зачем это нужно?
– Внешне он вообще неотличим от обычного человека. Так же пьет, курит и шутит. Вы можете подойти и дать ему по морде, он обидится и отойдет в сторону.
– И не даст сдачи?
– Если это не его цель – не даст.
– В смысле – цель?
– Этот боец рассчитан на одновременное уничтожение или захват одной, конкретной цели. Ей может стать любой человек, группа людей или какой-либо объект. В любой точке земного шара. Не имеет значения, кто эти люди или что это за объект, и сколько народу их охраняет.
– То есть, по сути дела – это идеальный террорист?
– Да. На своем пути к цели он должен обойти любое препятствие. При невозможности обойти – уничтожить. Выполнить задание и возвратиться назад. Желательно – незаметно для всех.
– Даже и для своих?
– Для него нет таких понятий. Есть люди и факторы способствующие выполнению задания, есть – мешающие. С первыми можно сотрудничать, вторых обходить или уничтожать.
– А каков срок его автономии?
– Теоретически? До бесконечности. Он потребляет весьма небольшое количество препарата. И может унести с собой достаточно большую дозу. Еду и все прочее¸ ему потребное, он может добывать сам – его умственных способностей для этого вполне достаточно.
– Сколько таких бойцов вы имеете на сегодняшний день?
– Сейчас? Одного.
– А сколько их было?
– Всего шесть человек. Двое умерли в процессе исследований. Трое погибли при испытаниях. Один выполняет полученное задание.
– Вы говорите, погибли… При каких обстоятельствах?
– Вам все подробно рассказывать?
– Более или менее, как сами считаете нужным.
– В первом случае «призрак» получил задание уничтожить пулеметный расчет противника. Расчет находился на хорошо охраняемой позиции, в окружении большого количества солдат красных.
– «Призрак»?
– Профессор распорядился называть их именно так.
– Ага, понятно. И что же, он уничтожил расчет?
– Ему было приказано принести пулемет и головы солдат, которые из него стреляли.
– Принес?
– Принес. Станковый пулемет и пять отрезанных голов. Но, вот при возвращении его обстреляли наши солдаты и увы… до наших окопов он не дополз всего двадцать метров.
– Как же так?
– Его не было три дня и солдаты уже перестали ждать кого-нибудь своего с той стороны.
– А почему так долго?
– Могло быть и дольше. «Призрак» сам выбирает время и условия нападения. Исходя из наилучшей возможности сделать это максимально эффективно. Кстати, в этом случае, он переоделся в форму противника. Видимо убил кого-то уже в тылу красных и взял его форму, чтобы подойти ближе к цели.
– А другие два случая?
– В одном «призрак» получил команду принести голову командира дивизии противника. Причем, он не знал кто этот командир и где его искать. Ему сообщили только номер части. Он пришел через неделю и принес эту голову. К сожалению, он умер от передозировки препарата. Третьему отдали приказ найти близлежащий партизанский отряд, установить там комиссара и убить его.
