В самом начале иудейского проекта был страшный скандал. Третий кавалерийский полк из Маньчжурского Вольного войска, где в молодости отслужил свое Старкис, почти в полном составе отказался возвращаться домой. Как подходил конец службы, они просили у колониальной администрации паспорт жителя Иудеи и перевозили сюда семьи. Чиновники на первых порах даже были довольны: есть на кого опереться при необходимости. Потом бывшие маньчжурцы объявили территорию Голанских высот исключительно своей и стали непринужденно ходить угонять скот из Сирии, вплоть до самого Дамаска. Обустраиваться им надо на новом месте? А люди они небогатые, поиздержавшиеся за переезд, вот и потребовалось слегка поправить благосостояние за счет соседей. Не своих же грабят! Исключительно за границей. С большим трудом их утихомирили, но в тех местах, кроме почти пятнадцати тысяч бывших маньчжурцев и минимального количества друзов на правах хороших соседей, до сих пор никто не селится. Просто не пускают. Все остальные законы они честно соблюдают, что такое центральное правительство и как с ним шутить не стоит, каганы вбили еще в XV веке, присоединяя осколки Орды к Каганату и давя любые поползновения на самостоятельную политику у сильно свободолюбивых жителей окраин.
Если бы они еще приехали в большом количестве, то непременно умудрились бы прихватить пару провинций в соседних странах. К сожалению, после этого случая организованно части из Вольных войск уже не присылали. А бросить все и приехать не каждый был способен. На Руси они по-прежнему относились к привилегированному сословию, и в Иудею ехали немногие. Разве что вот такие — из воспитанников Старкиса, слегка сдвинувшиеся на религиозной почве.
— Еретик, — с легкой усмешкой сказал раввин, — отличается от верующего только количеством состоящих в секте. Протестанты — для католиков еретики, шииты для суннитов. Наоборот — столь же верно. Посмотрим еще, чьи взгляды победят. Пока что видно — кто реформировал обряды позже, тот и в выигрыше. Надо вовремя реагировать на изменения окружающего мира. Протестанты сильнее католиков, Русь победила остальное мусульманское общество. Оно застыло в Средневековье, и даже турки оказались неспособны модернизироваться, а вот вы совсем другие. Саклавиты ведь для остальных мусульман тоже еретики. В Мекку-то до сих пор не желают пускать?
— Я ездил.
— Простите, хаджи[6] Берислав, — с осязаемой иронией в голосе повинился он, — но это до тех пор, пока вы можете настоять на своем силой оружия. Поэтому я предпочитаю руководиться статьей пятой из решения Парижской конференции: «Никакая часть территории Иудеи не может быть уступлена, сдана в аренду или помещена под управление иностранной державы». Очень, кстати, благодарен русской делегации, настоявшей на фиксировании слова «Иудеи», а не абстрактной «Палестины». В Палестине могут жить кто угодно, а в Иудее должны проживать иудеи, простите великодушно за тавтологию. «Масло масленое» нехорошо звучит, но тут уж ничего не поделаешь. В нашем Писании, христиане называют его Ветхим Заветом, написано: «Того, кто встанет, чтобы убить тебя, — убей его первым!» Было время мира, а теперь пришло время войны, и не мы это начали. Но мы это закончим!
Ранним утром по радио передали повторное выступление Салимова, где он сообщил о предоставлении Иудее полной независимости и передаче всех полномочий местному правительству. Трехмесячный срок прошел. Сразу после этого прозвучали слова: «В этой стране возник еврейский народ. Здесь сложился его духовный, религиозный и политический облик. Здесь он жил в своем суверенном государстве, здесь создавал ценности национальной и общечеловеческой культуры и завещал миру нетленную Книгу Книг.
Благодаря бескорыстной помощи России созданы такие политические, административные и хозяйственные условия, которые обеспечили установление еврейского национального дома в Иудее и развитие институтов самоуправления.
…Еврейский народ, как и всякий другой народ, обладает естественным правом быть независимым в своем суверенном государстве.
На этом основании мы, члены Народного Совета, представители еврейского населения страны Иудеи и Сионистского движения, собрались в день окончания русского мандата на Иудею и в силу нашего естественного и исторического права и на основании решения Парижской конференции настоящим провозглашаем создание Еврейского Государства в стране Израиля — Государства Иудея».
Под общие радостные крики раввин организовал общую молитву, которая неожиданно закончилась хоровым пением на мотив «Амурских волн» Макса Кюсса:
Не плачь, не грусти —
Обопрись на мою руку.
Придет час мести и расплаты
Тому, кто закрыл эти врага.
Слабым и малым
Мы откроем врата Родины,
Для малого и для старого
Мы стоим здесь как щит.[7]
Еще через два часа над поселком появились самолеты с египетскими опознавательными знаками и приступили к бомбежке. Особых повреждений они не нанесли, но праздник закончился. Вторжение состоялось. Мы еще успели плотно пообедать: все равно продукты на продажу не вывезти, и не пропадать же добру, — и слегка поскучать в ожидании дальнейшего, пока на окружающих холмах не появились египтяне в сопровождении вооруженной толпы местных арабов. Они не делали попыток напасть, а просто окружили весь район и изредка стреляли — больше для собственного удовольствия, чем по цели. Причина стала понятна позже.
В нескольких километрах от нас, возле Гадида, начался грохот пушек. Люди молча смотрели в ту сторону и, переглядываясь, расходились по местам. Даже от нас были видны следы разрывов и пламя над зданиями.
Все прекрасно понимали, что и наша очередь не за горами. Стреляли до вечера, и утром все это возобновилось. Попытки разведки ничего не давали: все кругом плотно обложили. Постоянно подходили все новые отряды.
Нас еще дважды бомбили, спалив попутно все деревянные постройки, еще не разобранные на укрепления, и уничтожив хлев. Скот вырвался из стойл и загонов — кони, мулы, стадо овец, коровы, бычки — более сотни голов. Животные метались по поселку, некоторые были ранены или обожжены. Большинство пришлось потом добить. Курятник тоже пропал, накрытый бомбой, зато мяса было вдоволь. Даже места для хранения не хватало. Множество туш валялось кругом, но рисковать, стаскивая их в кучу, не стоило: арабы продолжали регулярно стрелять, и по территории мы передвигались только ползком или по вырытым заранее траншеям.
— Вставайте, — похлопал меня по плечу Моше.
