— Вот здесь можно сделать перегородку, а вот помещение под вторую кухню и санузел, а может, оставим всё как есть, хотя, столько народа в один туалет…
— Да не, — Петров мотнул головой, — это уже коммуналка — две тётки на одной кухне — это до катаклизма не доживём.
Иванов согласно кивнул: — Я так и думал. Тогда завтра с утра вызваниваю строителей, и пусть здесь всё подшаманят.
— Так ты что, этот дом уже купил?
— Конечно, не ждать же, когда вы благосклонно кивнёте.
— Ну, ты жук!
* * *
Когда шли по улице, возвращаясь назад, Петров спросил Иванова — 2: — Ты не переживаешь, что тебя развеет сейчас твой виз а ви?
— Что? Саня, что за глупости. Я — это он, а он — это я. Ну, к этому привыкнуть надо. У тебя всё впереди.
В кабинете Ивановы деловито синхронизировали сознание, надев маленькие наушнички и пару минут посидев с закрытыми глазами. Потом Иванов -1 посмотрел на Петрова и насмешливо спросил: — Так ты ещё не проникся? Ай-яй-яй! Как не стыдно! Потом сказал Иванову -2: — Давай, ты оставайся. А как ещё пробить его мозговую броню?
Иванов — 2 кивнул, и сел за компьютер, а "старый" Иванов встал в фокус копировщика и через секунду растаял в воздухе.
Сидоров платком промокнул выступившую на лысине испарину, и с уважением, протянул: — Лихо у вас получается…
Петров тоже как то по новому, с интересом, взглянул на Николая: — Силён…
— Привыкните. Так вот, пока вы там прохлаждались, я тут скопировал вам абрудары. Подходим, не стесняемся. Я и мониторы вам скопировал, мне не жалко. Абрудар — вот, — Николай похлопал рукой по корпусу системника, — подключается в сеть, и к монитору. Вот копировщик, — похлопывание по такому же системнику, — к нему идут вот эти четыре коробочки — проекторы. Они создают сканирующие кольцо и голографическую среду проявления. Копировщик подключается к абрудару вот здесь и здесь. Сканирование и проявление идут по разным каналам. Развеивание по тому же каналу, что и проявление. Вот сейчас я всё подключил, смотрим, что получилось.
Рассказав всё и показав, Иванов заставил друзей самим всё попробовать и перешёл к объяснению программы. Через час друзья уже сами бойко стучали по клавиатуре. Полетали над современной Москвой, облетели ядерный взрыв над Хиросимой в 1945, повисели, рассматривая сверху, как Жанна д" Арк машет каким то грязно-белым флагом у стен Орлеана в 1428.
Поняв базовые принципы, Петров понял, что хочет одного: закрыться на своей кухне, и наслаждаться открывшимися возможностями. И он начал собираться домой. Сидоров поднялся за ним. Предусмотрительный Иванов выдал им по два прочных баула для укладывания аппаратуры.
Перед уходом Александр сказал: — Спасибо, дружище. Мы с Лёхой твои должники.
Сидоров согласно кивнул головой.
— Да, ладно, — махнул рукой Николай, — идите, развлекайтесь.
* * *
Кто может сказать, что полезли смотреть наши герои, добравшись до своих уютных кухонь и дождавшись, когда все домашние лягут спать? Правильно, последний день планеты.
После того, как Петров ещё раз просмотрел залп баллистических ракет "Трайдент-II", который произвела атомная подводная лодка "Луизиана", он отвёл камеру повыше, так, что бы видно было всю Евразию, и приготовился наблюдать, что будет дальше.
Никаких инверсионных "хвостов" за стартовавшими ракетами не было, они ушли ввысь, и огоньки маршевых двигателей растаяли в темноте. И первый взрыв произошёл не в районе Москвы, что вполне резонно предполагал Александр, а где-то на Северном Урале. И второй. А третий чуть южнее. А потом взрывы зачастили, вспышки забегали по всей Евразии. "Ну, а где же наши?" — у Петрова от волнения вспотели ладони, — "Неужели проспали?". Потом подумал, что он, наверное, просто не видит, как взлетают наши ракеты. И слегка тронув мышку, повёл камеру вправо, облетая Земной шар. В глаза плеснуло, показавшись из-за кромки планеты, Солнце. Петров пролетел дальше, развернулся, оставляя Солнце за кадром, и снизился над Северной Америкой. И увидел поднимающиеся в стратосферу белые шары, как будто там, внизу, быстро — быстро росли гроздья гигантских шампиньонов. Ещё и ещё. "Не проспали", — удовлетворённо подумал Петров и полетел вниз. Армагеддон был в самом разгаре. Ломались, как спички, небоскрёбы, метался огненный вихрь, людей на поверхности он так и не увидел. Людей сдуло в первую очередь.
Здесь всё понятно, а у нас там как? Александр перевёл абрудар на 12 часов вперёд. Мать моя женщина! Сверху вообще ничего не видно. Скользнул камерой вниз. Понятное дело, интересно было, что с Москвой. Поискал, не нашёл. Ладно, пляшем от печки. Камеру чуть выше, где там Финский залив и Питер? А от него, по памяти, и до Москвы можно долететь.
Санкт-Петербурга не было. Гигантскую впадину на его месте уже залила вода. Финский залив стал по площади в два раза больше. Так, теперь камеру на юго-восток. Да уж, лунный ландшафт. Камера летела над холмами, условно говоря, строительного мусора и ровными, застекленевшими полями. Ну, и, где же Москва? Не этот вот кратер, случайно? А может вот этот?
Так и не найдя знакомых ориентиров, Александр начал поднимать камеру выше, прошел слой облаков, поднялся ещё выше и начал рассматривать планету со всех сторон. А смотреть уже было и не на что. Плотный слой облаков окутывал Землю по всей окружности.
И в этот момент Земной шар дрогнул. Голубовато — белый фон стал наливаться малиновым светом, облака почернели и начали зловеще клубиться.
Александр кинул камеру вниз. Что? Что произошло? Но чем глубже он утапливал камеру в бурлящем мареве, тем становилось всё темнее, и вскоре экран залила чернота.
Петров быстро, скользя по кнопкам клавиатуры и боясь ошибиться, перебил время. 18–00. Планета пульсировала и расширялась. Когда Земля поглотила Луну, Александр выключил абрудар, и, открыв в кухонном окне форточку, закурил.
Вот вам и доигрались. А ведь кричали на каждом углу, что всех ядерных зарядов не хватит, что бы уничтожить Землю. А вот и хватило. Покидали бомбы, и Земной шар не выдержал. Он оказался гораздо хрупче, чем думали. Как елочный шарик. Уронили на пол и вдребезги.
— Вот, сволочи! — Александр выругался вслух и, щелчком швырнув окурок в форточку, пошёл спать.
Дело было не только в бомбах. Планета Земля родилась из пылевого протопланетного облака. Сначала образовалось холодное железоникелевое ядро планеты. Произошло это потому, что силы сцепления между магнитными частицами существенно сильнее, чем гравитационные. А затем это массивное железное ядро притянуло немагнитные каменные частицы, в том числе, содержащие уран. Миллиарды лет назад содержание урана, и других изотопов, выделяющих при распаде тепло, было относительно велико. Поэтому из-за их естественного распада плавление недр планеты началось именно внутри каменного слоя. Уран при высоких давлениях и температурах в присутствии кислорода, существует в виде диоксида урана. У кристаллов диоксида урана плотность и температура плавления, гораздо выше, чем у остальных изотопов. Поэтому частицы диоксида урана, оставаясь в твердом состоянии, оседали из расплавленного слоя планеты на ее твердое ядро. При начале плавления железного ядра с поверхности процесс оседания продолжался и через железоникелевый расплав на остающееся твердым внутреннее ядро планеты. За миллионы лет, при оседании, при повышении давления и концентрации, размер частиц диоксида урана увеличивался с одного микрона до нескольких десятков сантиметров.
