Миша, поскользнувшись, некрасиво спланировал через разрез с громкими звуками, не имеющими отношение к литературной речи. Я тоже некрасиво перевалился через борт, споткнулся о тело, лежащее на дороге, выронил автомат, растянулся рядом с трупом, громко вспоминая чью то маму, стал подниматься. Лишь Алина сделала все как надо. Застрелив водилу, она схватил РПГ, выпрыгнула из машины и помчалась влево, для наилучшего обзора. Наконец-то очухался Миша и рванув дверку грузовика, получил по зубам сапогом. Я, встав и подхватив автомат, поковылял к распахнутой пассажирской двери. Наставив ствол автомата на водилу, я весьма красноречиво повел им.
– Вылезай.
Водила вылез и получил прикладом Мишкиного автомата по зубам, после чего как подкошенный рухнул на красный снег. Оставив Мишку стоять над ним с автоматом наизготовку, я понесся к Соболю. Соболь раскачивался, из машины доносились глухие удары. Добежав до дверей я рванул дверцу. Водителю моя помощь явно была не нужна. В кабине было пусто, а из грузового отсека доносились голоса.
– Всем молчать, а то замочу здесь всех на, – бешено прошипел я.
В кузове притихли. Я побежал обратно. В это время из-за поворота красиво вылетел джип. Громкий звук, красивый дымный след и джип так же очень красиво подлетает в воздух. Тут уже соблюдать тишину стало бессмысленно и мы добавили из двух автоматов. Я не знаю что они возили в джипе, но он так красиво горел. Потом внутри начало что-то взрываться. Нам уже было не до того. Алина, подбежав к соболю, рывком выдрала полуразобранное пособие по анатомии из-за руля, завела машину и развернувшись, поехала по направлению к заправке. Мишаня пинками и зуботычинами заставил подняться водилу и то же перепахав все окрестные газоны, отправился туда же. Я же закинув себя в кузов, прикрывал им спину. Бум было слышно очень хорошо и я боялся, что за нами увяжутся. Надежда была на вечер и на боязнь суваться в чужой сектор.
Доехав до заправки мы остановились. Алина учесала к нашей машине и, связавшись с нашими, попросила помощи. Ребята приехали через четверть часа. Сначала на заправку зашел Андреич, осмотрел все, вернулся назад, и только после этого на заправку въехало две машины. Быстро объяснив ситуацию, вылезшему из машины Угрюмому, я завершил свой рассказ просьбой прикрыть возможное направление атаки. Угрюмый, рассредоточив людей, попытался зайти к нам, но был вежливо выставлен вон.
Затащив Макса на помещение заправки, мы вытащили кляп и уселись рядком приготовившись слушать. Причем Майкл, как обычно, устроился так, чтобы приглядывать за происходящим на улице и по возможности прикрыть нас. Алина, пошарившись в Соболе, нашла маленькую девочку, лет трех, и сидела с ней в соседнем помещении.
– Ну что Макс, рассказывай.
– Что рассказывать? Как я докатился до такой жизни? Элементарно.
– И он замолчал.
– Слушай, это правда? – голос его дрогнул.
– Что правда?
– То что Ольгу убили.
– Правда уверенно сказал я.
Макс на меня не смотрел, он смотрел на Майкла. Майкл, как в ознобе передернул плечами.
– Да.
– А девочка? – снова спросил он.
– Она здесь, Макс, жива и здорова. Вреда мы ей не причинили.
– Я хочу её видеть.
Это было законное желание, тем более если мы собирались строить свои отношения на добровольных началах.
– Алина. Крикнул я. Принеси девочку.
Девочка от всех пережитых волнений уснула у нее на плече. Увидев её Макс рванулся к ней, сшибая стулья, столы, меня. Девочка проснулась и заплакала.
– Полина, это же я папа, – орал он, пока мы с Майклом удерживали его, а Алина скрылась в соседнем помещении.
Внезапно успокоившись он упал на стул. Мы вспотевшие, с красными лицами, стояли над ним, готовые в любой момент подавить попытку сопротивления. Словно только – что заметив нас Макс печально усмехнулся.
– Да успокойтесь вы. Так, минутное помутнение сознания. Я думал вы врете.
– Макс, – проникновенным тоном начал я, – мне, честно говоря, неудобно это говорить, но я собираюсь тебя использовать.
Время поджимало и надо было либо добиться согласия Макса, либо всем дружно валить домой. Оговорюсь сразу, ничего плохого я бы Максу не сделал, если бы он не согласился.
– Макс сложилась нехорошая ситуация. Мы с несколькими друзьями собрались выжить после этого бедлама и поначалу все это задумывалось как товарищество по взаимопомощи. Мы собирали уцелевших друзей и собирались построить что то вроде поселка в районе садов «Мир» (40 км от города на Московском тракте), но тут выяснилось, что не все хотят спокойно жить. Сначала мы встретились с Шерханом, сейчас, вот, с новообращенными. И все хотят чего то от нас. Нам пришлось себя защищать. Не бродя вокруг и около я хочу сделать тебе два предложения.
– Первое: мы берем тебя к себе вместе с ребенком. По весне мы эмигрируем в сады «Мир», обустраиваемся и пытаемся жить.
– Второе. Макс, ты любишь фильмы про Штирлица и Ганса Клосса? Если любишь, то у тебя есть возможность отомстить за свою жену. Ребенка мы не оставим. Она будет расти и ждать тебя. Макс пойми это все ненадолго. Нам нужно время. Максимум один – два года. За это время мы укрепимся на новом месте и никакие городские банды нам будут не страшны. Нам нужен человек, внедренный к новообращенным. Необязательно на главные роли. Иногда механик гаража скажет больше, чем начальник из соседнего отдела, зная какие машины заправляются и насколько уходят в рейс. Ты поможешь нам, отомстишь им, вернешься и будешь жить вместе с дочкой.
Я скакал вокруг него, размахивая крыльями. Повышал голос до крика и понижал до трагического шепота. Что то спрашивал у него и сам же отвечал. Потрясал руками в воздухе и обессилено падал на стул. Двигал столы и стукал по нм кулаком. Продолжалось это минуты три – четыре. Макс со стеклянным взглядом смотрел на все мои потуги и молчал. Наконец он произнес:
– Слушай, а ты не в святой инквизиции работаешь?
– В смысле, – произнес я, сбитый с мысли.
– В прямом. Так служба безопасности у новообращенных называется. Только они все больше о божественном предназначении да о грехах талдычат, когда вербуют
– Ну что ты, Макс, какая вербовка, – фальшиво смеясь я повернулся к Максу и уперся взглядом в его глаза. Смеяться мне расхотелось.
– Да. – коротко сказал я, – только не служба безопасности, а контрразведка.
– Да какая разница,– махнул он рукой.
– Большая, – постарался внести ясность я в данный вопрос. Твои инквизиторы следят за настроением внутри своих людей, а мы стараемся противостоять внешней угрозе. И поэтому не путай нас пожалуйста. Видимо мой голос звучал очень горячо, поэтому Макс примирительно сказал:
– Да какая разница. А если я не соглашусь ни на один из вариантов?
Хотя вопрос прозвучал со смешком, но тревога в голосе определенно присутствовала.
– Ваген твой на заправке, оружие дадим, дочку тоже. Еды соберем и езжай куда хочешь. И упреждая следующий вопрос сказал.
– К нам не пущу, извини. Если ты не с нами, то можешь оказаться против нас, так что ни где находимся, ни сколько нас ты Макс еще раз извини не узнаешь.
– Сколько я могу думать.
– Нисколько. Либо ты соглашаешься и мы тебя прямо сейчас внедряем, либо одно из двух.
Густая тишина повисла в воздухе. Тикали кварцевые часы на стенке. Мы почему то все уставились на них. Минутная стрелка ползла как неживая.
– Хорошо. Я согласен.
– Ну и ладненько, – вскочил я.
– Миша развяжи Макса и дай ему пистолет. Алина отпусти ребенка попрощаться с папой.
Тут же все пришло в движение. Макс наобнимался с дочкой, шепча ей разные благоглупости, которые повторяют все родители, типа: я скоро приеду, будь умницей, папа тебя очень любит и т.д. и т.п. Потом они простились, и мы быстренько разработали планчик. Простенький и корявый, но он должен был сработать.
– Теперь Макс, сказал я, – о связи. Вот совершенно левая симка, снятая с телефона одного зомби. Связывайся со мной по ней. Свой телефон не свети. Зови меня, к примеру, Василий Иванович, ну а я тебя к примеру буду звать Бинго. Если связался со своего, то значит ты спалился. В этом случае честно сотрудничай с инквизиторами, а мы будем думать, как тебя вытащить. Теперь о побеге уходить будешь по параллельным улицам. Стрелять в тебя будут, но не попадут. И самое главное. Вдруг тебе придется уходить. Если попадешь к нашим, то скажешь слова: кризис, мечта и палка. В любом сочетании эти слово твой пропуск. Все группы будут предупреждены о тебе. Ну что ж, удачи.
Соболь был пустой. Алина перевела в него пленного конвоира и вела Макса. Я вышел на крыльцо и с явным сожалением сказал:
– Да, Макс, извини, что так все получилось.
Макс посмотрел на меня и вдруг ударив Майкла по голове, рванул у него из рук автомат, прыгнул в кабину, работающего Соболя и дал длинную очередь в мою сторону. Я свалился за крыльцо и начал стрелять, тщательно прицеливаясь в крышу автозаправки. Рядом, упражняясь в стрельбе с колена, стреляла Алина, тщательно выцеливая габариты. Моргнув стоп – сигналом, Соболь скрылся за поворотом. От дороги бежали наши. Мишаня стоял на коленях, держась за голову и качаясь из стороны в сторону. Сквозь пальцы текла кровь.
